Почерк
Я пишу обычно занимая все предоставленное пространство, наискось линовки вверх, карандашем, буквами по 7 мм в среднем. Ужасно грубо выдираю листы, и катаю себе напоминалки, так что черт ногу сломит. Разным цветом во всех направлениях и поверх написанного тоже. Я извожу по работе 1 годовой ежедневник за пару месяцев. Поэтому беру всякие просроченные, за прошлый год, некрасивые. Лишь бы писать вот такими здоровущими буквами то что мне надо записать.
Иногда я покупаю себе красивый ежедневник в жестком переплете, и тут почерк мой становится кругленьким и аккуратным. Следует линеечкам. Аккуратненький почерк, аккуратненький текст, который молча выжигает мне сердце.
Моя Моабитская тетрадь от 13 декабря 2009 года всегда лежит на столе, под кучей карандашей, стерок, под наушниками под флешками:
.....тут он как-то забеспокоился, не против ли я что ребенка обреют? Я как-то даже нервно улыбнулась и сказала что только что дала согласие на две операции минимум и бритье волос на этом фоне совершенная ерунда.
Я вернулась к малышу, я подписала на посту бумагу о том, что мне не нужен больничный. Правда подписать вышло далеко не с первого раза потому как руки ходили ходуном. Я позвонила Паше. Я позвонила Валере в Москву, я как обычно вызверилась что он ничего не понимает и несет какой то бред.
- Из-за чего?
- Как, у МОЕГО сына опухоль мозга!
(Дабля! Опухоль наверное из за того что я плохая мать, блядь.) Но это я только подумала и говорить не стала, а когда он спросил что для меня сделать, я в порыве откровения попросила его не приезжать. Потому что мне и без него плохо, хуже некуда.
Он обиделася исказал что у его сына такое заболевание, а он не может приехать?
И я сказала что пусть приезжает, пусть Бога ради делает что хочет.
Потом медсестра принесла какую-то совершенно убитую машинку для стрижки волос и я спросила можно ли забрать волосы, и она сказала что конечно можно. Попросила побрить Сашку папу мальчика у которого чудесно получалось. Машинка была совсем дохлая, а волосы у сына густые и длинные и она ничего не стригла. Я попросила ножницы, но все они были тупые и не резали......
Иногда я покупаю себе красивый ежедневник в жестком переплете, и тут почерк мой становится кругленьким и аккуратным. Следует линеечкам. Аккуратненький почерк, аккуратненький текст, который молча выжигает мне сердце.
Моя Моабитская тетрадь от 13 декабря 2009 года всегда лежит на столе, под кучей карандашей, стерок, под наушниками под флешками:
.....тут он как-то забеспокоился, не против ли я что ребенка обреют? Я как-то даже нервно улыбнулась и сказала что только что дала согласие на две операции минимум и бритье волос на этом фоне совершенная ерунда.
Я вернулась к малышу, я подписала на посту бумагу о том, что мне не нужен больничный. Правда подписать вышло далеко не с первого раза потому как руки ходили ходуном. Я позвонила Паше. Я позвонила Валере в Москву, я как обычно вызверилась что он ничего не понимает и несет какой то бред.
- Из-за чего?
- Как, у МОЕГО сына опухоль мозга!
(Дабля! Опухоль наверное из за того что я плохая мать, блядь.) Но это я только подумала и говорить не стала, а когда он спросил что для меня сделать, я в порыве откровения попросила его не приезжать. Потому что мне и без него плохо, хуже некуда.
Он обиделася исказал что у его сына такое заболевание, а он не может приехать?
И я сказала что пусть приезжает, пусть Бога ради делает что хочет.
Потом медсестра принесла какую-то совершенно убитую машинку для стрижки волос и я спросила можно ли забрать волосы, и она сказала что конечно можно. Попросила побрить Сашку папу мальчика у которого чудесно получалось. Машинка была совсем дохлая, а волосы у сына густые и длинные и она ничего не стригла. Я попросила ножницы, но все они были тупые и не резали......