ПоЛитСреда. Натан Дубовицкий (В.Сурков) "Дядя Ваня"
Тут намедни известный в прошлом бузинесмен, прославившийся матом в рекламе своей фирмы, торгующей телефонами, мосьё Чичваркин порвал все волосы вокруг ануса и плачется. Типа его (либерал-эмигранта) опозорили: обвинили в связях с другом мосьё (стоящим у трона) - Сурковым Вэ.
Короче. Тогда (в 2014-м) новое (очередное) литературное творение чиновника прошло малозаметно у широкой публики. Но вот нынче, два года спустя, у г-на "Дубовицкого" есть шанс снова подхлестнуть интерес читателей к себе родному. В сетевых библиотеках этого опуса Суркова нет. Но желающие могут ознакомиться с ним непосредственно на сайте журнала "русский пионер" (именно так пишется его название).
Короче. Нате:
"
Дядя Ваня [cover version] часть 1
09 марта 2014 08:52
Новая повесть Натана Дубовицкого - о том единственном, ради чего стоит писать повести: о любви. О любовной страсти и о любви бесстрастной. Даже больше: о бесстрастной страсти. Хотите узнать еще больше? Вот она, эта повесть.
Sometimes the sky’s too bright…
1. Я шёл по пешеходному мосту. Пешеходы были цветные. Под мостом лежала Темза. Как неживая. Ветер ерошил её длинную некрасивую воду. Вот уже третий месяц я обживал этот неродной город Лондон. Зачем, казалось бы, если есть Москва?
2. Москва родина. Денежное место. Богатая деревня. Население пятьсот семей. Цвет русской нации. В основном, евреи. Все друг друга знают. У многих яхты океанского класса. Хотя ближайший океан Ледовитый. Вокруг толпятся ещё какие-то люди. Без яхт. Пятнадцать миллионов. Образуют собой мегаполис. Выделяют энергию, для драйва. Чтобы этим, которых пятьсот семей, нескучно было. Нескучно в Москве!
3. И всё-таки я уехал. Не люблю Лондон. Слишком много цветных. Смога, кстати, никакого нет. Ничего туманного. Последние сто лет ясная погода. Цветные отчётливо видны.
4. Иногда думаю, зря уехал. Ничего такого особо страшного в Москве нет. Солнца мало? Конечно, немного. Но один австрийский доктор посоветовал вместо солнца принимать витамин D. Таблетки такие. Помогло. Я даже смеяться начал. Не то, чтобы часто и в голос, но всё-таки. Когда по телевизору новости какие-нибудь, или на улице споткнётся кто, смешно стало. Раньше было не смешно. Прогресс.
Следователь Пирожин? Ничего плохого о нём сказать не могу. Молодой, модный, настоящий хипстер. Разговаривал вежливо, модно, молодо. Даже два каких-то слова из Веры Полозковой цитировал. Предлагал, по-моему, от чистого сердца, встать на путь исправления. Дав показания на Анну Сергеевну Лозовую и на Петра Петровича Размазова. Может быть, надо было дать. Тем более что эти показания дал бы мне сам следователь Пирожин. А от меня требовалось только подписать.
Это было бы не трудно. Ведь я никогда не знал А.С. Лозовую. Не имел ни малейшего представления, кто она. Абстракция. Не жалко абстракцию. Её к нашему делу подшили, наверное, из-за чего-то другого, что доказать не могли. Но я на неё не подписал. Не знаю, почему. Не подумал, а вдруг дети у неё. Маленькие. Больших не жалко. Да если и маленькие, мне ведь всё равно. Наоборот, подумал, вот точно уродка бездетная. Но не подписал.
5. А Петра Петровича сдать бы надо было. Потому что он Пьеро, мой одноклассник и сокурсник по институту. Стали и сплавов. И по армии сослуживец, шестнадцатый отдельный разведывательный… южной группы войск. И по бизнесу партнёр. Торгуем мылом. Может, вы видели в супермаркетах - жидкое, в серебристых флаконах. Дозатор в форме короны. Это наше. Мыло так себе. А бизнес хороший. Покупает народ, мылится.
6. Нас в мыльном деле три партнёра было. Пьеро Размазов, я и Яша Гольц. В равных долях. Яша умный был, он дело и ставил. Пьеро за безопасность отвечал, а я с чиновниками вопросы решал. Полтора года назад Яша утонул. Рыбачил в дельте Лены. С ним только егерь был. Пьяный. Яша его на берегу оставил, разбудить не смог. Ушёл на моторке один в протоки и не вернулся. Моторка опрокинулась, накрыла его. А река уволокла Яшу недалеко, слабая она там, почти не течёт. Но всё равно нашли только на третий день. Вертолётчики. Пьяные. А егеря на четвёртый. Пьяного".
Продолжение тут.
P.S. Если чё. У меня к ним ничего личного. Даже денежного интереса нет.
Короче. Тогда (в 2014-м) новое (очередное) литературное творение чиновника прошло малозаметно у широкой публики. Но вот нынче, два года спустя, у г-на "Дубовицкого" есть шанс снова подхлестнуть интерес читателей к себе родному. В сетевых библиотеках этого опуса Суркова нет. Но желающие могут ознакомиться с ним непосредственно на сайте журнала "русский пионер" (именно так пишется его название).
Короче. Нате:
"
Дядя Ваня [cover version] часть 1
09 марта 2014 08:52
Новая повесть Натана Дубовицкого - о том единственном, ради чего стоит писать повести: о любви. О любовной страсти и о любви бесстрастной. Даже больше: о бесстрастной страсти. Хотите узнать еще больше? Вот она, эта повесть.
Sometimes the sky’s too bright…
1. Я шёл по пешеходному мосту. Пешеходы были цветные. Под мостом лежала Темза. Как неживая. Ветер ерошил её длинную некрасивую воду. Вот уже третий месяц я обживал этот неродной город Лондон. Зачем, казалось бы, если есть Москва?
2. Москва родина. Денежное место. Богатая деревня. Население пятьсот семей. Цвет русской нации. В основном, евреи. Все друг друга знают. У многих яхты океанского класса. Хотя ближайший океан Ледовитый. Вокруг толпятся ещё какие-то люди. Без яхт. Пятнадцать миллионов. Образуют собой мегаполис. Выделяют энергию, для драйва. Чтобы этим, которых пятьсот семей, нескучно было. Нескучно в Москве!
3. И всё-таки я уехал. Не люблю Лондон. Слишком много цветных. Смога, кстати, никакого нет. Ничего туманного. Последние сто лет ясная погода. Цветные отчётливо видны.
4. Иногда думаю, зря уехал. Ничего такого особо страшного в Москве нет. Солнца мало? Конечно, немного. Но один австрийский доктор посоветовал вместо солнца принимать витамин D. Таблетки такие. Помогло. Я даже смеяться начал. Не то, чтобы часто и в голос, но всё-таки. Когда по телевизору новости какие-нибудь, или на улице споткнётся кто, смешно стало. Раньше было не смешно. Прогресс.
Следователь Пирожин? Ничего плохого о нём сказать не могу. Молодой, модный, настоящий хипстер. Разговаривал вежливо, модно, молодо. Даже два каких-то слова из Веры Полозковой цитировал. Предлагал, по-моему, от чистого сердца, встать на путь исправления. Дав показания на Анну Сергеевну Лозовую и на Петра Петровича Размазова. Может быть, надо было дать. Тем более что эти показания дал бы мне сам следователь Пирожин. А от меня требовалось только подписать.
Это было бы не трудно. Ведь я никогда не знал А.С. Лозовую. Не имел ни малейшего представления, кто она. Абстракция. Не жалко абстракцию. Её к нашему делу подшили, наверное, из-за чего-то другого, что доказать не могли. Но я на неё не подписал. Не знаю, почему. Не подумал, а вдруг дети у неё. Маленькие. Больших не жалко. Да если и маленькие, мне ведь всё равно. Наоборот, подумал, вот точно уродка бездетная. Но не подписал.
5. А Петра Петровича сдать бы надо было. Потому что он Пьеро, мой одноклассник и сокурсник по институту. Стали и сплавов. И по армии сослуживец, шестнадцатый отдельный разведывательный… южной группы войск. И по бизнесу партнёр. Торгуем мылом. Может, вы видели в супермаркетах - жидкое, в серебристых флаконах. Дозатор в форме короны. Это наше. Мыло так себе. А бизнес хороший. Покупает народ, мылится.
6. Нас в мыльном деле три партнёра было. Пьеро Размазов, я и Яша Гольц. В равных долях. Яша умный был, он дело и ставил. Пьеро за безопасность отвечал, а я с чиновниками вопросы решал. Полтора года назад Яша утонул. Рыбачил в дельте Лены. С ним только егерь был. Пьяный. Яша его на берегу оставил, разбудить не смог. Ушёл на моторке один в протоки и не вернулся. Моторка опрокинулась, накрыла его. А река уволокла Яшу недалеко, слабая она там, почти не течёт. Но всё равно нашли только на третий день. Вертолётчики. Пьяные. А егеря на четвёртый. Пьяного".
Продолжение тут.
P.S. Если чё. У меня к ним ничего личного. Даже денежного интереса нет.