Сон о казненном поэте
К 90-ЛЕТИЮ ТРАГИЧЕСКОЙ ГИБЕЛИ НИКОЛАЯ ГУМИЛЕВА
Нежно-небывалая отрада
Прикоснулась к моему плечу,
И теперь мне ничего не надо,
Ни тебя, ни счастья не хочу.
Лишь одно бы принял я не споря -
Тихий, тихий золотой покой
Да двенадцать тысяч футов моря
Над моей пробитой головой.
Что же думать, как бы сладко нежил
Тот покой и вечный гул томил,
Если б только никогда я не жил,
Никогда не пел и не любил.
* * *
С протянутыми руками,
С душой, где звезды зажглись,
Идут святыми путями
Избранники духов ввысь.
И после стольких столетий,
Которым названье - срам,
Народы станут, как дети,
Склоняться к их ногам.
Тогда я воскликну: «Где ты,
Ты, созданная из огня,
Ты помнишь мои обеты
И веру твою в меня?
Делюсь я с тобою властью,
Слуга твоей красоты,
За то, что полное счастье,
Последнее счастье ты!»
Ты пожалела, ты простила
И даже руку подала мне,
Когда в душе, где смерть бродила,
И камня не было на камне.
Так победитель благородный
Предоставляет без сомненья
Тому, что был сейчас свободный,
И жизнь и даже часть именья.
Всё, что бессонными ночами
Из тьмы души я вызвал к свету,
Всё, что даровано богами
Мне, воину, и мне, поэту,
Всё, пред твоей склоняясь властью,
Всё дам и ничего не скрою
За ослепительное счастье
Хоть иногда побыть с тобою.
Лишь песен не проси ты милых,
Таких, как я слагал когда-то,
Ты знаешь, я и петь не в силах
Скрипучим голосом кастрата.
Не накажи меня за эти
Слова, не ввергни снова в бездну,
Когда-нибудь при лунном свете,
Раб истомленный, я исчезну.
Я побегу в пустынном поле
Через канавы и заборы.
Забыв себя и ужас боли,
И все условья, договоры.
И не узнаешь никогда ты,
Чтоб в сердце не вошла тревога,
В какой болотине проклятой
Моя окончилась дорога.
Так вот платаны, пальмы, темный грот,
Которые я так любил когда-то,
Да и теперь люблю… Но место дам
Рукам, вперед протянутым, как ветви,
И розовым девическим стопам,
Губам, рожденным для святых приветствий.
Я нужен был, чтоб ведала она,
Какое в ней благословенье миру,
И подвиг мой я совершил сполна
И тяжкую слагаю с плеч порфиру.
Я вольной смертью ныне искуплю
Мое слепительное дерзновенье,
С которым я посмел сказать «люблю»
Прекраснейшему из всего творенья.
ДМИТРИЙ КЛЕНОВСКИЙ (1893-1976). СОН О КАЗНЕННОМ ПОЭТЕ
Повторенье омертвелых слов.
- Это он! С кем хочешь я поспорю!
Видишь, вот идет он впереди
С неизбывной мукою во взоре,
С неостывшей пулею в груди!
- Он же умер! Он уже не может
Услыхать слова твоей любви!
Никакое чудо не поможет!
Не ищи его и не зови!
- Нет! Скорее! Мы его догоним!
Я клянусь тебе! Мы добежим!
…
Как года - мгновения погони.
Год еще - и поравнялись с ним.
Страшно заглянуть за эти плечи…
Может быть, всё это только сон?!
Оглянулся - и свершилась встреча
И сомнений нет, что это он.
Серый глаз струит холодный пламень,
Узкий шрам белеет вдоль щеки…
Наш учитель! Вот ты снова с нами!
Отзовись! Коснись моей руки!
Но запачканные кровью губы
Ничего не вымолвили мне.
Только вдруг серебряные трубы
В солнечной пропели вышине,
Рыжегривые заржали кони,
И рванули ввысь, и понесли,
И уже не слышен шум погони
С убегающей назад земли.
Только бездны, вихри и просторы,
Звездные озера и сады,
И внезапно - старой сикоморы
Ствол корявый у скупой воды.
След звериный вьется к водопою,
Заунывная звенит зурна…
Только бы остаться здесь с тобою,
Эту радость всю испить до дна!
Но стираются черты и звуки,
Миг еще - и на сухой траве
Судорогой сведенные руки…
Окрик парохода на Неве…
Люди молча топчутся у ямы,
Раздается мерный лязг лопат,
А вдали угрюмыми домами
Щерится притихший Петроград…
…
Прошлое! Оно таким мне снится,
Как его увидеть довелось:
Белою, бессмертною страницей,
Пулею простреленной насквозь!
Стихи Николая Гумилева - из посмертного сборника «К синей звезде» (Берлин, 1923).
Фотографии:
Н.Гумилев, 1921 г., автор М.Наппельбаум;
Гумилев и Блок. Они оба уйдут в августе 1921 г. Рядом З. Гржебин. Петроград 30.03.1919, из книги В.Шубинского «Жизнь поэта»;
последняя фотография Н. Гумилёва сделанная в ЧК;
Николай Гумилев, 1915 г.
Авторские снимки Ржевского полигона - места массовых расстрелов 1918-1920 гг. выполнены в августе 2011 г.
Наиболее вероятное место гибели Николая Гумилева - берег р. Лубьи (на фото перед стихотворением Дмитрия Кленовского)
Нежно-небывалая отрада
Прикоснулась к моему плечу,
И теперь мне ничего не надо,
Ни тебя, ни счастья не хочу.
Лишь одно бы принял я не споря -
Тихий, тихий золотой покой
Да двенадцать тысяч футов моря
Над моей пробитой головой.
Что же думать, как бы сладко нежил
Тот покой и вечный гул томил,
Если б только никогда я не жил,
Никогда не пел и не любил.
* * *
С протянутыми руками,
С душой, где звезды зажглись,
Идут святыми путями
Избранники духов ввысь.
И после стольких столетий,
Которым названье - срам,
Народы станут, как дети,
Склоняться к их ногам.
Тогда я воскликну: «Где ты,
Ты, созданная из огня,
Ты помнишь мои обеты
И веру твою в меня?
Делюсь я с тобою властью,
Слуга твоей красоты,
За то, что полное счастье,
Последнее счастье ты!»
Ты пожалела, ты простила
И даже руку подала мне,
Когда в душе, где смерть бродила,
И камня не было на камне.
Так победитель благородный
Предоставляет без сомненья
Тому, что был сейчас свободный,
И жизнь и даже часть именья.
Всё, что бессонными ночами
Из тьмы души я вызвал к свету,
Всё, что даровано богами
Мне, воину, и мне, поэту,
Всё, пред твоей склоняясь властью,
Всё дам и ничего не скрою
За ослепительное счастье
Хоть иногда побыть с тобою.
Лишь песен не проси ты милых,
Таких, как я слагал когда-то,
Ты знаешь, я и петь не в силах
Скрипучим голосом кастрата.
Не накажи меня за эти
Слова, не ввергни снова в бездну,
Когда-нибудь при лунном свете,
Раб истомленный, я исчезну.
Я побегу в пустынном поле
Через канавы и заборы.
Забыв себя и ужас боли,
И все условья, договоры.
И не узнаешь никогда ты,
Чтоб в сердце не вошла тревога,
В какой болотине проклятой
Моя окончилась дорога.
Так вот платаны, пальмы, темный грот,
Которые я так любил когда-то,
Да и теперь люблю… Но место дам
Рукам, вперед протянутым, как ветви,
И розовым девическим стопам,
Губам, рожденным для святых приветствий.
Я нужен был, чтоб ведала она,
Какое в ней благословенье миру,
И подвиг мой я совершил сполна
И тяжкую слагаю с плеч порфиру.
Я вольной смертью ныне искуплю
Мое слепительное дерзновенье,
С которым я посмел сказать «люблю»
Прекраснейшему из всего творенья.
ДМИТРИЙ КЛЕНОВСКИЙ (1893-1976). СОН О КАЗНЕННОМ ПОЭТЕ
Повторенье омертвелых слов.
- Это он! С кем хочешь я поспорю!
Видишь, вот идет он впереди
С неизбывной мукою во взоре,
С неостывшей пулею в груди!
- Он же умер! Он уже не может
Услыхать слова твоей любви!
Никакое чудо не поможет!
Не ищи его и не зови!
- Нет! Скорее! Мы его догоним!
Я клянусь тебе! Мы добежим!
…
Как года - мгновения погони.
Год еще - и поравнялись с ним.
Страшно заглянуть за эти плечи…
Может быть, всё это только сон?!
Оглянулся - и свершилась встреча
И сомнений нет, что это он.
Серый глаз струит холодный пламень,
Узкий шрам белеет вдоль щеки…
Наш учитель! Вот ты снова с нами!
Отзовись! Коснись моей руки!
Но запачканные кровью губы
Ничего не вымолвили мне.
Только вдруг серебряные трубы
В солнечной пропели вышине,
Рыжегривые заржали кони,
И рванули ввысь, и понесли,
И уже не слышен шум погони
С убегающей назад земли.
Только бездны, вихри и просторы,
Звездные озера и сады,
И внезапно - старой сикоморы
Ствол корявый у скупой воды.
След звериный вьется к водопою,
Заунывная звенит зурна…
Только бы остаться здесь с тобою,
Эту радость всю испить до дна!
Но стираются черты и звуки,
Миг еще - и на сухой траве
Судорогой сведенные руки…
Окрик парохода на Неве…
Люди молча топчутся у ямы,
Раздается мерный лязг лопат,
А вдали угрюмыми домами
Щерится притихший Петроград…
…
Прошлое! Оно таким мне снится,
Как его увидеть довелось:
Белою, бессмертною страницей,
Пулею простреленной насквозь!
Стихи Николая Гумилева - из посмертного сборника «К синей звезде» (Берлин, 1923).
Фотографии:
Н.Гумилев, 1921 г., автор М.Наппельбаум;
Гумилев и Блок. Они оба уйдут в августе 1921 г. Рядом З. Гржебин. Петроград 30.03.1919, из книги В.Шубинского «Жизнь поэта»;
последняя фотография Н. Гумилёва сделанная в ЧК;
Николай Гумилев, 1915 г.
Авторские снимки Ржевского полигона - места массовых расстрелов 1918-1920 гг. выполнены в августе 2011 г.
Наиболее вероятное место гибели Николая Гумилева - берег р. Лубьи (на фото перед стихотворением Дмитрия Кленовского)