я тут
Как-то затягивает не-писание. Наверно, так же как и писание.
Прошла осень - пробежали лошади села Плоское, уехали в Киев 2 мешка картошки, уползли подвижными яркими змейками веревки по скалам Куш-Каи и Кошки. Листва пожелтела, скрючилась и опала. Неожиданно пришла зима, причем на всю зиму. Но вот, похоже, и она пакует свой изрядно потасканый и запачканый снег в чемоданы. Как в "Обыкновенном чуде" под песенку уходит свита короля, уходят лыжники в ярких курточках. Многочисленные февральсткие именники расставляют в серванты помытые и протертые стаканчики. Где-то в январе прошла по станции Анна Каренина, сжимая красный мешочек. Какая же короткая человеческая жизнь...Глупо еще сильней ее укорачивать? Или при таких смешных отпущенных нам сроках нет никакой разницы?
Фотографии - булавки, чтоб приколоть миг, как мотылек, к странице альбома.
Прошла осень - пробежали лошади села Плоское, уехали в Киев 2 мешка картошки, уползли подвижными яркими змейками веревки по скалам Куш-Каи и Кошки. Листва пожелтела, скрючилась и опала. Неожиданно пришла зима, причем на всю зиму. Но вот, похоже, и она пакует свой изрядно потасканый и запачканый снег в чемоданы. Как в "Обыкновенном чуде" под песенку уходит свита короля, уходят лыжники в ярких курточках. Многочисленные февральсткие именники расставляют в серванты помытые и протертые стаканчики. Где-то в январе прошла по станции Анна Каренина, сжимая красный мешочек. Какая же короткая человеческая жизнь...Глупо еще сильней ее укорачивать? Или при таких смешных отпущенных нам сроках нет никакой разницы?
Фотографии - булавки, чтоб приколоть миг, как мотылек, к странице альбома.