рыжая ветка

[uzhmeshke]

вчера в вагоне на станции профсоюзная ехало по домам или куда-то 11 человек. время позднее, наверное, это пред или пред-пред последний поезд. всем холодно, естественно, так носами в шарфы, ручками в кулачках. как бы поскорее доехать, думаю я, как бы в воду, а потом под одеяло, дома вроде бы тепло, окна мы вчера еще заклеили, хотя наша маленькая хрущевка и не защитит все равно от сквозняков и поддувов, от холода хрущевка еще и разговаривает и ноет. почему-то только по ночам.
а напротив сел мужчина с гитарой и запел. пел он такие, знаете, старые песни. те, которые мы пели в подъездах и на лавочках в школе, и еще на крышах с портвейном в институте. старые такие, которые все знают. высоцкий, кино, башлачев, наутилус, никольский и машина времени. пел он не очень хорошо, играл тоже неважно, но был пьян и весел. и это его веселье и старые эти песни образовали вокруг мужчины слушателей - сели рядом и помахивали ногами, шевелили губами и улыбались. мой дом - на алексеевской - и я вышла. а мужчина остался петь свои старые песни. их мы пели на квартирниках и в нескучном саду, их слушали на кассетах. сейчас порой тоже бывает о них вспоминаешь, и слушаешь иногда, и любишь, но романтика вот того, школьно-скамеечного уже как-то почти недосягаема. распались компании, все стали такие занятые, у кого-то детки или статус. тьфу, блин.
надо бы собрать старую гитарно-ностальгическую гвардию. петь и пить весело.