Ещё раз об арке и о Ремарке
Писать что либо о Ремарке бессмысленно. Любые слова выглядят сухо и истощённо. Скажу лишь, что дочитывал книгу в кафе, потягивая 50 грамм кальвадоса. Навсегда влюблён в Париж, в Ремарка, и в этот чудесный напиток.
Ещё один яркий диалог:
Морозов откинулся на спинку стула и посмотрел на Равика.
- Врачей вообще надо всячески избегать, - сказал он. - Иначе совсем
потеряешь к ним доверие. С тобой, например, мы много раз пили, и я видел
тебя пьяным. Могу ли я после этого согласиться, чтобы ты меня оперировал?
Пусть мне даже известно, что ты искусный врач и работаешь лучше другого,
незнакомого мне хирурга, - и все-таки я пойду к нему. Человек склонен
доверять тем, кого он не знает: это у него в крови, старина! Врачи должны
жить при больницах и как можно реже показываться на людях. Это хорошо
понимали ваши предшественники - ведьмы и знахари. Уж коль скоро я ложусь под
нож, то должен верить в нечто сверхчеловеческое.
- Я бы и не стал тебя оперировать, Борис.
- Почему?
- Ни один врач не согласится оперировать своего брата.
- Я все равно не доставлю тебе такого удовольствия. Умру во сне от
разрыва сердца. Делаю для этого все от меня зависящее. - Морозов окинул
Равика озорным взглядом и встал. - Ну что же, мне пора идти, распахивать
двери ночного клуба на Монмартре - этом центре культуры. И зачем только
живет человек?
- Чтобы размышлять над смыслом жизни. Есть еще вопросы?
- Есть. Почему, вдоволь поразмыслив и в конце концов набравшись ума, он
тут же умирает?
- Немало людей умирают, так и не набравшись ума.
- Не увиливай от ответа. И не вздумай пересказывать мне старую сказку о
переселении души.
- Я отвечу, но сперва позволь задать тебе один вопрос. Львы убивают
антилоп, пауки - мух, лисы - кур... Но какое из земных существ беспрестанно
воюет и убивает себе подобных?
- Детский вопрос. Ну конечно же, человек - этот венец творения,
придумавший такие слова как любовь, добро и милосердие.
- Правильно. Какое из живых существ способно на самоубийство и
совершает его?
- Опять-таки человек, выдумавший вечность, Бога и воскресение.
- Отлично, - сказал Равик. - Теперь ты видишь, что мы сотканы из
противоречий. Так неужели тебе все еще непонятно, почему мы умираем?
Морозов удивленно посмотрел на него.
- Ты, оказывается, софист, - заявил он. - Все норовишь уйти от ответа.
Равик взглянул на Морозова. Жоан, с тоской подумал он. Если бы она
вошла сейчас в дверь, в эту грязную стеклянную дверь!
- Все несчастья, Борис, начались с того, что мы обрели способность
мыслить, - ответил он. - Если бы мы ограничились блаженством похоти и
обжорства, ничего бы не случилось. Кто-то экспериментирует над нами, но,
по-видимому, окончательных результатов еще не добился. Не надо жаловаться. У
подопытных животных тоже должна быть профессиональная гордость.
- На эту точку зрения легко стать мяснику, но не быкам. Ученому, но не
морским свинкам. Врачу, но не белым мышам.
- Правильно... Да здравствует закон логики о достаточном основании.
Выпьем за красоту, Борис, за вечную прелесть мгновения. Ты знаешь, что еще
дано человеку, и только ему? Смеяться и плакать.
- А также упиваться. Упиваться водкой, вином, философией, женщинами,
надеждой и отчая- нием. Но знаешь ли ты, что известно человеку, и только
ему? Что он умрет. В качестве противоядия ему дана фантазия. Камень реален.
Растение реально. И животное реально. Они устроены разумно. Они не знают,
что умрут. Человек это знает. Воспари, душа! Лети! Не унывай, ты,
легализованный убийца! Разве мы не пропели гимн во славу человечества? -
Морозов с такой силой потряс серую пальму, что с нее посыпалась пыль. -
Прощай, пальма, трогательный символ юга и надежды, любимица хозяйки
французского отеля! Прощай и ты, человек без родины, вьющееся растение без
опоры, воришка, обкрадывающий смерть! Гордись тем, что ты романтик!
Эрих Мария Ремарк. Триумфальная арка
