О доносчиках в современной России. История стукачества в РФ и СССР
Свежая статья Алексея Кунгурова о доносительстве в современной России.
Перепащщиваю сюда из его заблокированных аккаунтов с минимальными правками и сокращениями.
СЧИТАЮ СВОИМ ДОЛГОМ ПРОИНФОРМИРОВАТЬ ОРГАНЫ…
Когда либеральные властители дум, изнуренные фантомными болями, стенают о Большом терроре, они часто произносят сакральную мантру о четырех миллионах доносов, которые, дескать, и стали причиной кровавого безумия 1937г.: мол, поглядите, какой народец-то нам достался - с гнильцой-с.
Откуда взялась эта круглая цифра? Широкое хождение она получила благодаря часто цитируемой фразе Сергея Довлатова «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить - кто написал четыре миллиона доносов?». Однако источник столь любопытной статистики до сих пор не известен. Это просто расхожий перестроечный, может быть, даже еще более ранний - диссидентский миф.
Однако миф прижился, пустил корни, и сегодня многие учёные и публицисты на голубом глазу рассуждают о якобы системной склонности тоталитарных режимов насаждению культуры доносительства, в качестве хрестоматийных примеров приводя сталинский СССР, нацистскую Германию и кимовскую Северную Корею. Реальность, как водится, сильно расходится с пропагандистскими штампами. [Читать дальше...]
Доцент кафедры зарубежного регионоведения Уральского федерального университета Светлана Быкова изучала в Государственном архиве Свердловской области множество дел, инициированных НКВД в 1930-е годы. Доносы в следственных делах встречаются, но, как утверждает исследователь, крайне редко:
«Я удивляюсь, что принимают на веру этот миф, абсолютно не знакомясь с документами. Я очень много смотрела дел и, в том числе массовые, на 230 человек. И даже на эти 230 - самое большое восемь доносов, в том числе несколько из них на одного человека. Те доносы, которые я видела, были очень разного характера и объёма, как правило, это были анонимные записки, иногда очень краткие: «Проверьте такого-то, он белогвардейский офицер», и точка, в других случаях - пространные заявления на двух-четырех страницах. Некоторые были написаны малограмотными людьми с огромным количеством грамматических, пунктуационных и орфографических ошибок».
Если считать выборку верной, то в 3,5% уголовных дел реперссированных свой вклад внесли стукачи. В годы Большого террора, как следует из публикации РБК, общее число осуждённых с 1 июля 1936 г. (более чем за год до начала Большого террора, стартовавшего 30 июля 19137 г.!) по 1 декабря 1938 г. составило 1 391 215 человек. Следовательно, за 2,5 года число доносов, пошедших в дело, должно составить менее 49 тысяч на 162 миллиона человек. Цифра в четыре миллиона кляуз никак не вытанцовывается.
Стоит так же иметь в виду, что часто не донос становился причиной ареста, а арест провоцировал доносы - знакомые и коллеги подследственного из страха пытались отмежеваться от прокаженного: мол, я - не с ним, я готов помогать органам. Наконец, огромное число свидетельских показаний, которые в обиходе именуются доносами, были даны самими подследственными вынужденно - под давлением, пытками, из желания переложить ответственность на других, иногда просто из мести: ах ты, сука - настучал на меня - так на, лови ответочку. То есть такие доносы нельзя считать инициативными.
Я уже разбирал раньше ошибочный тезис Анатолия Несмияна о том, что тоталитарный режим, дескать, делегирует населению карательные функции. Вот еще одно тому подтверждение - тоталитарный режим не только никому ничего не делегирует, но довольно прохладно относится к потугам добровольных помощников, не желая идти у них на поводу. Репрессии в СССР проводились фактически в плановом порядке по спискам, формируемым самими карателями по квотам на каждую категорию репрессируемых, спущенным сверху. «Сознательные граждане» в этой цепочке не предусматривались.
Поэтому насаждаемую в стране шпиономанию и психоз бдительности нельзя считать доказательством того, что власть призывала население «сигнализировать в органы», это совсем про другое. Если борьба с «врагами народа» и провоцировала волну доносительства, то это был побочный эффект, но не цель. Схожий подход имел место и в нацистской Германии. Активность стукачей считалась, скорее, нежелательной, так как перегружала спецслужбы разбором склок, часто имеющих бытовую подоплеку. Там даже была создана в некотором смысле прокладка между стукачами и гестапо - управдомы. Хочешь пожаловаться на соседа - иди к управдому. А уж он, если сочтёт твою информацию стоящей, сообщит, кому следует.
Стоит отметить еще такой принципиальный момент - при проклятом совке доносчик сам очень сильно рисковал подставиться, поскольку его активность могла быть классифицирована органами, как КРД или АСА - контрреволюционная деятельность или антисоветская агитация - мол, клевещет, вражина, на честного партийца. Поэтому часто «сигналы с мест» посылались анонимно. Но даже если стукач и оставлял контактные данные, уж точно он стремился сохранить свое инкогнито для окружающих. Прослыть доносчиком было крайне неприятно - ты рисковал стать презираемым изгоем. Негативное отношение к стукачам - этот пережиток традиционного общества - сильно сдерживало распространение кляуз.
В общем и целом я понимаю желание нынешней интеллигенции испражниться на совок, кровавого Кобу и «генетических рабов», коими «хорошие русские» считают всех прочих пролов. Но давайте смотреть правде в глаза - расцвет такого явления, как стукачество, наступил именно в XXI веке после десятилетий относительной свободы, и демократии, в условиях которой успело вырасти целое «непоротое поколение». Строго говоря, системно практика доносительства развивается и юридически оформляется именно в странах «свободного мира» - Европе, США, Канаде, Австралии, где нередки даже доносы на ближайших родственников. Но об это пусть болит голова у аборигенов. Нам интересно развитие феномена стукачества прежде всего в РФ, Украине, Беларуси.
В России сегодня для стукачей наступил буквально золотой век. Доносительство перестало считаться чем-то постыдным, как в советские годы. Наоборот, стукачество стало почти единственной формой поощряемой гражданской активности, признаком патриотизма. Появился и стремительно расцвёл жанр публичного доноса. Из последнего, например, - публика обсуждает донос Шахрина и Бегунова (группа «Чайф») в отношении музыкантов группы «Сансара», которых «легенды русского рока» обвинили в недостаточной преданности режиму, пропаганде ЛГБТ и симпатиям к врагу.
Публичность доносов имеет еще один крайне неприятный момент - они адресуются не только компетентным органам, которые могут отреагировать или не отреагировать по своему усмотрению, но и всей российской общественности, а уж та возбудится в любом случае, устроив травлю «врагов». В этот раз было так же. Несмотря на то, что в результате деятельности «патриотических музыкантов» концерт «Сансары» в Екатеринбурге в Ельцин-центре был отменён, к площадке подтянулись парни крепкого телосложения из группировки «Русская община», которые заявили, что пришли сорвать концерт отщепенцев, которым «не нравится наша страна». И, разумеется, донос инициировал вирусную травлю участников группы «Сансара» в Интернете и медиа. Стукач Бегунов даже заявил в эфире программы «Соловьев LIVE»: «Вот я бы лично наказал, в любом случае пресекать… Нужно щелкать по носу, чтобы понимание постепенно приходило».
Ну, ладно хоть не расстреляли, и на том спасибо.
Стукачество в России стало не только добродеянием, но уже профессией и играет роль социального лифта. Работа Екатерины Мизулиной, дочери сенатора Мизулиной - cтрочить доносы на публичных персон, в основном она специализируется на рэперах и блогерах. Цель - инициировать уголовное преследование и травлю неугодного лица. Получается, что провокатор - один, но при этом у него есть исполнительный аппарат на зарплате и сотни тысяч добровольных фанатов-соучастников. Вот вам новая форма стукачества - коллективное. Строго говоря, и раньше существовал подобный вид травли - коллективные жалобы, но подобная массовость не снилась даже организаторам травли Пастернака, которая проходила без привлечения населения, ограничиваясь в целом рамками профессионального сообщества.
Кстати, несмотря на инициативу, исходящую с самого верха, Пастернака не удалось выдавить в эмиграцию. Максимум, чем его наказали за «антисоветский» роман - исключили из Союза писателей. Но даже после этого он продолжил публиковаться и получать гонорары. То ли дело сегодня - стоило Мизулиной и Соловьеву обратить внимание минобороны, что тиктокер Даня Милохин (ХЗ, кто это, но вроде как он на стриме спел гимн Украины) находится в самом соку призывного возраста, как тот уже в панике несётся в аэропорт, молясь, чтоб его не оприходовали погранцы на паспортном контроле. Вот это я понимаю - эффективность!
Среди стукачей в РФ есть даже свои стахановцы - например широкую известность получила мадемуазель К, которая охотно идёт на контакт со своими жертвами и сообщает о себе следующее: «Я - профессиональный неоплачиваемый доносчик. За первый год специальной военной операции мной было направлено в электронном виде 764 доноса - в органы власти, разные организации (как государственные, так и частные».
Позднее для «Медиазоны» К уточнила, что всего с 24 февраля 2022 г. по 13 апреля 2023 г. написала 922 доноса. Специализируется он на соотечественниках, что осмеливаются давать комментарии СМИ-иноагентам, а также на военнопленных, пытаясь выявлять из них тех, что сдались добровольно. На эмигрантов доносчица время не тратит, поскольку наказать беглецов все равно невозможно, а вот на оставшихся в пределах страны, как пишет «Медуза», она считает возможным воздействовать путём создания «атмосферы страха, при которой любой выступающий в СМИ-иноагенте начинает думать, не донесут ли на него его работодателю или властям».
Подобный же профессиональный стукач - блогер Илья Ремесло, засветился в деле Алексея Навального, и не он один, там целый пул штатных стукачей-свидетелей трудился. Впрочем, и сам Навальный на заре своей политической карьеры в 2007 г., когда он выступал ещё в качестве националиста-имперца, совместно с Машей Гайдар настрочил донос на известного фашика Марцинкевича (Тесака). Позднее в сливе Тесака поучаствовал и Илья Яшин.
Но с началом большой войны психоз стукачества буквально захлестнул страну. Учителя стучат на детей не только за антивоенные рисунки (дело Алексея Москалева, получившего два года лагерей за «неправильное» воспитание дочери), но даже за «бандеровские» бантики в косичках учениц. Дети столь же увлеченно с применением звукозаписывающего устройства сдают учителя, дерзнувшего назвать внешнюю политику РФ нецивилизованной (удивительно, но в данном случае преступница отделалась условным сроком), родители доносят на детей, а дети на родителей, соседи друг на друга. Стучат не только на знакомых, но даже на случайных попутчиков в общественном транспорте.
В общем, вся эта бурная самодеятельность, бьющая через край, должна быть как-то институционализирована. На законодателей в данном случае надежд мало - они мечутся из крайности в крайность - то принимают закон об уголовной ответственности за недоносительство, то заявляют, что необходимо ввести ответственность для серийных доносчиков. Да и друг на друга депутаты ГД регулярно постукивают, иногда даже публично.
Мне кажется, оптимальная форма организации стукачества в Скрепостане уже найдена:
А НЕ СТУКАЧОК ЛИ ТЫ ЧАСОМ, МИЛ ЧЕЛОВЕК?
Мрачное продолжение первой статьи, касаемое сегодняшних российских реалий на конкретных примерах
Мой telegram-канал: https://t.me/uvova1
Мой youtube-канал: видосы дяди Вовы
#стукачи, #доносы, #Кунгуров