О РИА и стокгольмском синдроме Светланы Миронюк
В предыдущем своём посте о закрытии РИА «Новости» я провёл параллели между этим событием и слиянием «Афиши-Рамблера» с «Супом», попробовал описать мировоззрение Владимира Путина в контексте его решения, упомянул положительную сторону закрытия и оценил воздействие новости на сотрудников агентства.
Сейчас мне хотелось бы посмотреть на это и последовавшие события с психологической точки зрения. В этом смысле меня привлекло поведение главного редактора РИА Светланы Миронюк. Она проработала в организации 10 лет, до этого 8 лет провела в «Медиа-мосте». Никогда не была на госслужбе. Алексей Венедиктов написал, что она «вела себя независимо относительно структур и людей, отвечавших и отвечающих в государстве за информационную политику». Многие отмечали её посвящённость работе и организаторские навыки.
Она считала, что инвестор ей доверяет, что её работой довольны, что она может строить планы. В прошлом году перезапустили сайт, переехали на ria.ru. В этом - у неё было много проектов в процессе подготовки. Например, освещение олимпиады. Приходили сотрудники, советовались, отчитывалась. Ничто не предвещало беды. По крайней мере, была уверенность, что в случае появления у руководства каких-то новых планов её поставят в известность. Но в одно прекрасное утро она пришла на работу и обнаружила, что агентство упразднено, все сотрудники уволены, окончательно всё закроется в марте.
Работники именно уволены, учреждение именно упразднено, и произошло это именно в то самое утро, а не было запланировано на март. То есть, три месяца люди должны будут продолжать работать, но зная, что они в агентстве уже никто. Возможно, у Путина была истерика после майдана. Возможно, он просто отрицал человеческое во всех до единого сотрудниках РИА, так что не счёл необходимым поставить их в известность об их будущем. Скорее всего, и то, и другое.
Кто-то говорил, что возмущённые «журналисты» будут освещать олимпиаду не под нужным углом, что они «отомстят» человеку, который так поступил с ними, и его режиму. Но я помню эксперимент Селигмана и Майера, в котором собак подвергали неконтролируемому стрессу. У них вырабатывалась выученная беспомощность, и впоследствии, когда им предоставляли возможность избегать стресса, они не предпринимали никаких действий. Когда увольнение застаёт тебя врасплох, стресс высок. Когда упраздняют всю твою работу, стресс гораздо выше. Его испытали сотрудники РИА и особенно сильно, думаю, главный редактор. На какой протест способны люди, работавшие в режиме, как минимум, самоцензуры и впоследствии получившие шокирующий сюрприз от авторитарного начальника?
Сотрудники РИА считали себя журналистами, а в один прекрасный день их поставили перед фактом, что они всего лишь госслужащие. Они были шокированы. Кое-кто возмутился и хотел выразить своё недовольство с помощью акций. Главный редактор назвала этих своих коллег «явными провокаторами» и «заинтересованными в дестабилизации работы агентства». Мне это напомнило ситуацию, когда в дисфункциональной семье с тираническим отцом мать просит детей сидеть смирно и не провоцировать деспота, чтобы не навлечь беду.
Если копать ближе к стокгольмскому синдрому, поведение Светланы Миронюк можно сравнить с поведением заложника, проникшегося сочувствием к террористу (террор - страх), начавшего себя с ним идентифицировать и шикающего на товарищей по несчастью, которые задумали побег. Заложник боится разгневать своего мучителя и считает тех, кто против него, своими врагами. Точно так же ученики в школе ополчаются против своего одноклассника, который решил пожаловаться на жестокого учителя: «хуже будет», «не такой уж он и жестокий».
Светлана Миронюк едва не плакала на собрании с коллегами, которое было похоже скорее на терапевтическую группу, куда приходят за поддержкой в трудную минуту. Была заметна её растерянность, её разбитость новостью о закрытии РИА. Она больше не директор. Она больше никто. На собрание она пригласила своих коллег - людей, которые разделяли её чувства. О них вытерли ноги. Они пришли, потому что вместе легче.
Через день главред уже называла возмущённых сотрудников провокаторами. Через четыре - радостно разрезала торт с логотипом РИА «Новости», держась за один нож вместе с генеральным директором. Я бы не удивился, если бы вместо него торт с ней резал Дмитрий Киселёв.
Я написал этот текст в попытке воспроизвести условный психологический путь человека от искреннего шока к чрезмерной компенсирующей реакции на неё. Наверное, не менее искренней, чем могло быть возмущение. Главред РИА здесь скорее была уловным персонажем, вдохновившим меня на размышление, а не реальным человеком. Разумеется, кое-что из написанного мной может соответствовать действительности, но не осознаваться ею и её коллегами. А может и не соответствовать.
Основное обсуждение текста находится по его оригинальному адресу: http://zhenek.pro/o-ria-stokgolmskom-sindrome-svetlany-mironyuk.