...
Это похоже на сцену из того фильма: человек снимает с себя фрагменты облачения, рассказывает о себе, бросает своё оружие и выходит за пределы силового поля под смертоносные лучи местного солнца, раскалённый ветер срывает с человека одежду, потом плоть, человек продолжает идти, падает, встаёт, снова падает и сгорает. Однажды я решила бросить своё оружие и рассказать о себе. Мне казалось, что я смогу пройти сколько-нибудь в этом ярком и яростном за спасительной мерцающей завесой. И, вообще говоря, я иду, ветер что-то срывает с меня, я чувствую за собой шлейф горячего пепла и иду. С чего я взяла, что может быть только два быстрых исхода: сгореть или переродиться во что-то иное? Почему не подумала, что можно долго продолжать идти сквозь рвущий на части воздух без надежды на перемены? Впрочем, думала, наверное, и не раз, да почти уверена, что такой моя дорога и будет, в связи с чем сомневаюсь, нужно ли было выходить из того полутёмного помещения в страх и боль? Что же побуждает идти? Не я. Не я во всём, что я делаю и говорю. Тяга идти по телам и душам, чтобы хоть на короткое время стало влюблённо, а потом отрицание приобретённого опыта - в перерывах. Неверие, что мне удастся вытащить себя из болота того, что я с собой сделала, вытащить и показать немногим, кому это может случиться нужным. Сомнение, что под водой и гнилой травой вообще есть какая-то другая я, в которую я теперь так верю. И - потому - отталкивание всех протянутых ко мне рук, потому что я откуда-то знаю, что эти руки протягивают не к тому человеку, который есть на самом деле. Стоящие для меня причины. И после всего этого вдруг не неуверенность даже, а полный внутренний отказ от принятого решения на какие-то совсем не краткие мгновения. Я не могу договариваться с собой, когда единственное определённое, что я вижу - сбегание от любой определённости.