Туда и обратно
Нашёл себе новую вкусность - свежевыжатый морковный сок с сахаром. Теперь запасаюсь морковкой, а то соку с килограмма всего ничего получается. Началось же всё с кафе, расположившегося на берегу речки Вильни сразу за надписью «республика Заречье» на нескольких языках. Именно туда мы вышли босиком по берегу Вильни жарким утром почти сразу, как сошли с поезда Москва-Вильнюс. Почти сразу, а не просто сразу потому, что по дороге мы попытались обнять весь старый город в четыре руки, но взяли и с разбегу проскочили его насквозь. Ну раз так, то и остались в этом кафе завтракать. Самое замечательное в нём - терраса на речном берегу. Там постоянно кто-то сидит, и под ней, бывает, тоже кто-то сидит; если удавалось занять столик у ограждения, случался маленький праздник: можно было развернуться к Вильне и храму на другом берегу лицом, а ко всему остальному спиной, и пить чай, глядя на воду и болтая ногами. В это кафе мы и ходили чаще всего в Вильнюсе: обязательная кружка чая и (смотри-ка!) морковный сок, который - я только там узнал об этом - пьётся либо с подсолнечным маслом, либо со сливками.
За каждым поворотом обратного пути до отеля нас встречали улицы со знакомыми названиями. На каждой случилась какая-нибудь история, их можно прочитать в «Сказках старого Вильнюса», тем приятнее были встречи с городом, в котором и без того давно хотелось оказаться. Мы ходили по улице Пилес до чайно-кофейного магазина и рассматривали чайники на его стене, поднимались по лестнице, а потом по улице в горку, видели велосипедиста, летящего вниз, потом заворачивали за угол и по другой улице сами спускалось вниз, и снова выходили к чайно-кофейному магазину; в шоколадом кафе пробовали шоколадные конфеты с голубым сыром и запивали их разным чаем из металлических чайников, а потом вспоминали, как попросить счёт по-английски - покупать по-польски на рынке спелый крыжовник оказалось гораздо проще :)) На этой же улице я купил себе льняную сумку с котами и ещё много всяких сокровищ. Отыскали улицу Савицкё и дом с башенкой и флюгером: именно в подвале этого дома находится дверь, и к её замку идеально подходит ключ из жёлтого металла. В магазине разноцветных вещей на проспекте Гедимина нашёлся радужный зонт. После нескольких очень жарких дней, когда болтать ногами на террасе у речки хотелось больше, чем бродить босиком по улицам, небо потемнело, и пошёл дождь. Большой зонт тогда был нужен для красоты и защиты фотоаппарата, всё равно с ног до головы промокли, и это тоже был праздник. Босиком по лужам вдоль проспекта под разноцветным зонтом - во все последующие дни, когда мы брали с собой зонт, дождя не было, а если не брали, капало то тут, то там, так что зонт стал нам вместо гидрометцентра. Катался с нами на катамаране по озеру вокруг тракайского замка, стучал по булыжникам центральных улиц Риги, встречал нас вечерами в номере таллинского отеля (в Таллине в это время шёл дождь), купался в запахах кофейни на берегу финского залива в Хельсинки и раскрашивал улицы и мост двухкилометрового пути от станции метро Kulosaari до зоопарка. Все города встретили нас приветливо, их имена звучат мягче имён тех городов, где нас ещё не было; Хельсинки же запомнился потому особенно, что был неожиданным и непродолжительным. Пришлось искать другой путь оттуда назад в Таллин, и это съело как минимум три часа нашей прогулки. На трамвае успели покататься, на метро тоже, сокровищ с рыночной площади, конечно, унесли, долго бродили вдоль берега, а вот посидеть вечером за чашкой кофе и аккуратно уложить впечатления внутри не удалось. Оттого эти впечатления перепутались с другими, и во мне снова каша. Прямо как после возвращения из Праги два года назад. Но всё равно хорошо, что очень-очень хороший человечек из Таллина, благодаря которому всё наше путешествие приобрело особенные радость и смысл, надоумил нас добраться до Хельсинки по морю на пароме (всего-то полтора часа плыть, и билеты есть), а то б всё закончилось только печальными взглядами в сторону этого города во время купания под моросящим дождём в Балтийском море. Я многим приятелям предлагал всё бросить и пойти пешком до финской границы, но никто не пошёл. Мне эта просьба почему-то по-прежнему нравится. Ну вот и. Не так, так этак.
Вода, кстати, в Таллине гораздо теплее, чем в Юрмале. Я сначала сомневался, получится ли поплавать, памятуя что в Юрмале чуть в море от холода не остался, но ничего подобного не случилось. В деревне в речке вода холоднее бывает. И, кстати, кажется в речке в ближайшие после возвращения выходные я утопил серебряное кольцо, купленное в Хельсинки, подобное которому искал несколько лет. С утра оно было на пальце, а как пришло время возвращаться в Москву, его там уже не было. Вот так. Вспоминается игра из Большой телеги М. Фрая, из рассказа «Понте-Лечча»: «Правила просты: оказавшись в лесу, на вершине горы или на морском берегу (на самом деле, абсолютно всё равно где, хоть в соседнем дворе), надо подобрать камень и носить его в кармане, пока не попадёшь в другой лес, на другую гору, к другому морю - чем дальше от первоначального места, тем лучше. Там камень следует отпустить на волю, в смысле положить на землю и уйти или просто отвернуться, чтобы не мешать ему осваиваться. Казалось бы, нет ничего проще - сунуть камень в карман, отправиться по своим делам, а через несколько месяцев выбросить находку. Но при этом, с точки зрения камня, происходит нечто совершенно невозможное. Неподвижность - неотъемлемая часть его природы, можно сказать фундамент бытия, и вдруг появляюсь я, перемещаю его на огромное расстояние и оставляю в месте, оказаться в котором у этого камня, по идее, не было никаких шансов». По-моему похоже. Разве что не камень, а кольцо.
Старый город Таллина с его башенками много раз стоит того, чтобы видеть его во сне. Поход на смотровую площадку одного храма по каменной винтовой лестнице на шестидесятиметровую, кажется, высоту чуть не лишил меня половины моего веса :) Зато как всё видно было! Вышгород, с которого началась наша прогулка по старому городу, и где мне отчеканили монетку для браслета с панорамой города, очень похожей на рисунок с обложки Чужака, купола православного храма, башни, стены, лестницы, крыши, деревья, улицы, окна, море, кораблики, люди и облака, а надо всем этим самолёт... В одну из прогулок я заметил какую-то забегаловку с вывеской в виде простой тканевой сумки-почти-авоськи. А днём раньше, в Риге, кажется, на похожей улице была ещё одна забегаловка с похожей вывеской. И вот упёрся я, захотел поесть именно там, но никак не мог вспомнить, в Таллине ли я её видел или накануне в Риге - сколько ж мы кругов нарезали по старому городу в поисках этой забегаловки с вывеской в виде сумки-почти-авоськи! Нашли, кстати. И тогда я вспомнил, что точно, в Риге была похожая и отличалась она от искомой, таллинской, надписью “TEA”. Что было написано на таллинской вывеске я уже не помню. Внутри оказался какой-то фастфуд, к слову, и мы туда не пошли, но на душе было спокойно, нашли же, а то я уже начал сомневаться в окружающей реальности: ведь была же сумка! :) А ещё были маленькие водопады и висячие мостики через речку, на которых страшно было раскачиваться. Тоже радость. Однажды я вдруг захотел посмотреть на водопад. Вот, начало положено, дальше - только увеличивать высоту водопада перед глазами.
В каждом новом городе давно знакомые и вроде бы не имеющие значения действия или явления вдруг становятся заметными и любопытными. То же самое происходит, если эти действия или явления замечаются в необычном для себя месте или в необычное для себя время. Я иногда рассказываю о замеченном разном, как например о контролёрах в пражском метро против отсутствия оных на наших станциях, или метрошное «осторожно, двери закрываются» из уст водителя трамвая. Покупая что-то в своём городе, я теперь наблюдаю, как продавцы берут деньги, пересчитывают их и отдают мне чек, как пассажиры покупают билеты и проходят в транспорт, как официанты приносят меню и улыбаются посетителям кафе, как люди смотрят друг на друга, бесчисленное количество раз встречаясь на улицах. Я вижу названия городов, написанные на передней панели радиолы, которую часто рассматривал в детстве. Самой этой радиолы нет уже давно, и другой, похожей, с которой я возился в деревне, и на которой впервые послушал пластинку с арийским Героем асфальта, до этого известным лишь по любимой Улице роз в исполнении под гитару на лавочке перед домом, тоже нет, только вспоминаются контуры и цвета, но каждый раз, когда я приезжаю в какой-нибудь город, перед глазами появляется эта панель с ползающим туда-сюда указателем и ярко светящимся названием очередного города, и знакомые названия выстраиваются в ряд. Как раньше.
P. S. А фотографии у меня здесь.
