Никогда не приду к другому
Каменная площадка с лесенками по бокам и маленькой аркой внизу примостилась прямо посреди текущей воды. Под аркой с трудом пройдёт один человек, если ему вдруг понадобится пройти, зато на площадке поместится не один прохожий. Добраться до лесенок по бокам можно по трём каменным мостам с двух сторон, а по двум из них и вовсе с одной стороны. Тут и там видны разноцветные башенки с островерхими крышами, но есть и большие дома, в которых наверняка расположились какие-нибудь библиотеки. Наверняка потому, что слева в таком большом каменном доме как раз одна библиотека и нашлась. Вода течёт в разные стороны, под окнами первых этажей в каждом доме для неё всегда найдется своя арка.
Кажется, нас сюда во сне привез один из трамваев - и правда, вот же трамваи возвращаются, только оглянись! - а потом снова смотришь вперёд, будто нет их тут и никогда не было. Сначала он, похоже, не собирался ехать в этот город, полз себе не спеша, усердно считая повороты сквозь ветер, но потом в его тепле мы познакомились с хозяйкой одной башенки и как-то приехали совсем не туда. А нам того и надо. Желательно каждый день.
Возвращаясь на днях в пятнышке света на железных колёсах домой, я видел высокий мостик, соединяющий берега речки Яузы, видел и арку, только под ней не вода течёт, а трамваи ездят по одному - вместе им там не проехать. И вдруг захотелось долго-долго ехать вот так, в какой-нибудь другой далёкий город. По-моему, это моё желание таким образом и исполнилось.
Рассмотреть другие улицы и другие мосты нам не удалось, наша новая знакомая торопилась куда-то, а без неё нам тут предстояло разве что заблудиться. На такое она почему-то не согласилась. Зато согласилась встретиться с нами в каком-нибудь другом тепле. Поэтому я и зову всех ездить со мной - однажды на остановке мы её увидим, и трамвай снова изменит свой маршрут...
В большом мире человек сидит на ветке и болтает ногами, а в маленьком мире в это время частицы меньше атома обмениваются другими частицами и превращаются в третьи. Кто-то знает об этих частицах больше всех остальных, кто-то почти разобрал мир на винтики, а по вечерам вздыхает, глядя на закат. И почему-то коробочка с винтиками закат никак не заменяет. Завинтили их все по своим местам, отвернулись - закат, не отвернулись - винтики и шестерёнки; все дело, как и всегда, в мгновении, когда не смотрят. Знаю, почему люблю, сложу аккуратно все причины, отвлекусь на секунду - люблю, буду разглядывать сложенные причины на своих ладонях - только знаю, что люблю, а самой любви не случается, не отвлёкся ведь; скоро уже знаю, что люблю что-то другое, теперь главное вовремя отвлечься. Странно чувствовать мгновение, когда не смотрят. Оно должно бы оставаться за спиной - когда нравится, а потом вдруг только знаешь, что недавно нравилось. Это может здорово запутать. Навсегда может здорово запутать. Откуда-то я знаю, что город, куда так вовремя завёз нас трамвай, как раз и лежит на такой границе. Границе между люблю и только знаю, что люблю. Он как раз для меня: только там я смогу рассказать, что запутался, что не понимаю, почему между вчера и сегодня может быть такая неожиданная разница. И, что уж там, я заранее согласен на жизнь в этом мгновении, хотя ещё не знаю, на что соглашаюсь. Может быть потому только, что жизнь во мгновении избавит меня от только знания. Уйду от одного и никогда не приду к другому.