Про контроль, властных женщин и болезни, поддерживаемые системой
Допустим, в моей родительской семье были размытые границы и возбуждение ходило свободно от одного члена семьи к другому и по кругу. Замыкаясь чаще всего на ребенке. Под возбуждением я имею ввиду чисто характеристику нервных процессов. Чаще всего оно проявляется в форме тревоги. Например, маму свекровь обидела, мама разозлилась, почувствовала себя никчемной, плохой матерью и т д Она с этой злостью не справляется. Конечно, ребенок виноват, что так себя ведет и дает повод бабушке обесценивать невестку. И тут ребенку достается от мамы. Теперь я чувствую себя плохой девочкой, непутевой дочкой и т д . Или, например, мама впрямую на меня не ругается, а начинает со страшной силой тревожиться про то, что я кашляю/гуляю одна по улице/ плохо учусь… в общем не важно про что. Мамина тревога, злость страхи передаются мне. Поскольку ребенок не может справляться с такими сильными чувствами, тем более чужими, он начинает либо как-то особенно себя вести, либо болеть. Или и то, и другое вместе.
Мы получили маленького человека, который не умеет регулировать свое возбуждение. Потому что, во-первых, он не понимает откуда оно берется и откуда ему в любой момент прилетит. Во-вторых, ему негде увидеть хороший пример как человек сам контейнирует и проживает свои чувства, как выставляет границы. В его опыте любой аффект надо немедленно кому-то «слить» и часто это либо через психопатическое поведение либо через телесный симптом.
Я например, научилась общаться только через телесный симптом. Это основная форма сообщения близким, что со мной что-то происходит и мне нужна помощь. Чаще всего это сообщение, что мне срочно нужно кому-то слить избыток возбуждения. Привет Перлзу с его «помойным ведром». Вот такое «использование» близких людей. Вместо здорового взаимного обмена, взаимное использование. Главная его особенность в неожиданности и непредсказуемости. Никто не знает в какой момент позвонит/появится мама и наорет/пожалуется/выбьет меня из колеи . Эта неожиданность пробивает границы в первую очередь. Ощущение как будто на тебя налетает вихрь и резко закручивает в неожиданном направлении. Я в это время резко перестаю чувствовать свое тело, свои границы, блокирую дыхание. То что я делала до этого резко становится не важным и не интересным. Я как бы оказываюсь в поле другого человека.
Соответственно все в семье обучаются контролировать окружающих на предмет резкого и неожиданного приближения и на предмет вообще того, что у каждого из окружающих в жизни происходит. Например, мне надо точно знать не напился ли папа или муж, чтобы понимать, что меня ждет в ближайшее время. Соответственно я буду пытаться повлиять на каждого члена своей семьи от кого мне может «прилететь» неожиданный аффект. Я буду вмешиваться в их жизнь, критиковать их интересы, увлечения и т д, просто потому что, чем предсказуемее они себя ведут, тем мне легче жить. То есть у меня развивается способность не себя регулировать и жить в соответствии со своими интересами, а контролировать и влиять на окружение, чтобы они не перевозбуждались и не сливали на меня потом свое возбуждение.
Понятно, что муж в такой ситуации самый предсказуемый тот, который лежит на диване. Лучше даже если и не работает. Зато на глазах, без сюрпризов.
И дети пусть лучше больные, но зато под контролем и опекой.
И я сама пусть все время болею и все время жертва, но пытаюсь хоть как-то регулировать свою жизнь и контролировать тех, кто на нее слишком сильно влияет.
Еще в такой семье соответственно всё получает тот кому сейчас хуже всех. Т е если ты болеешь тебя не трогают. Или, наоборот, все прибегают и начинают таскать тебя по больницам. А если ты здоров и в хорошем настроении, то значит ты срочно всем всё должен. Как ты можешь радоваться и наслаждаться, если маме так плохо, огород не посажен, дача не достроена , ребенок не выучил таблицу умножения или не устроен еще в Гарвард и т д и т п.
Наталья Терещенко