Удовольствие и его отсутствие.
Многие нарциссически порушенные люди чувствуют, что не имеют права желать и получать желаемое и удовольствие от него. Фактически эти люди телесно закрыты для удовольствия, оно не протекает через их тела, они зажаты и чувствуют себя несчастными. В процессе терапии или самотерапии и рефлексии, они часто понимают то, что они сами не дают себе возможности насладиться радостью, счастьем и удовольствием. Зачастую объясняя это нестерпимым чувством вины перед близкими, страхом (иногда и даже часто иррациональным), осознают это как тро, что чувствуют, что их желания наносят вред окружающим и никогда не бывают этими окружающими поддержаны.
Практически никогда они не осознают, что на самом деле боятся...зависти и мести (причем своих же собственных).
В детстве матери таких детей были такими же глубоко несчастными, как они сегодня. Они не получали удовольствия, были зажаты, не могли наслаждаться жизнью, фактически "стояли на обочине", не входя в поток жизненности. Когда ребенок демонстрировал свое желание, они никогда не были уверены, что смогут хорошо удовлетворить его и быть ему хорошей (а на самом деле, идеальной) матерью. Они испытывали по этому поводу широчайший диапазон чувств, от легкой тревоги до тяжелых психотических состояний панического ужаса (что зависит от тяжести нарушения), что естественно воспринималось ребенком, как материнская реакция на их желание. В такие моменты нарциссически травмированная мать не может находиться с ребенком, она прерывает контакт и уходит в себя, чтобы как-то удержать внутри себя это состояние тревоги, страха, предвкушения наказания за то, что она далека от идеала матери.
Ребенок в итоге понимал, что эта реакция на его желание, и телесно начинал оттормаживать получение удовольствия, а в дальнейшем и чувствование своих желаний дабы избежать "исчезновения" матери из контакта.
Во внутреннем мире такого ребенка появляются в результате такой травмы две (как минимум) фигуры, относящиеся к этому процессу. Тот, кто хочет удовольствия и тот, кто этому препятствует.
В основном тот, кто препятствует (с помощью запугивания, страха наказания и даже смерти - это самые ранние архаические защиты) проецируется на кого-то извне, а тот, кто хочет, присваивается. Таким образом человек борется сам с собой, не осознавая этого.
Кроме того, борется он не просто так. Он попадает в двойную ловушку. Выполнить свое желание - означало лишиться контакта с мамой, а значит, страх погибнуть, т.к. мать для ребенка - это жизнь. Не выполнить - быть фрустрированным и недовольным, а возможно также погибнуть, если это жизненно важные потребности (например, в такой ситуации ребенок может отказаться брать грудь, несмотря на голод). То есть делать то, что хочешь, и не делать этого одинаково плохо.
До тех пор, пока человек не осознает свои настоящие ограничения (т.е. почему же он запрещает себе делать то, что он хочет сегодня, сейчас), а также то, что теперь он уже вырос и уже никогда не будет столь зависимым, когда потерять объект, от когорого он зависит, равно потере жизни.
Практически никогда они не осознают, что на самом деле боятся...зависти и мести (причем своих же собственных).
В детстве матери таких детей были такими же глубоко несчастными, как они сегодня. Они не получали удовольствия, были зажаты, не могли наслаждаться жизнью, фактически "стояли на обочине", не входя в поток жизненности. Когда ребенок демонстрировал свое желание, они никогда не были уверены, что смогут хорошо удовлетворить его и быть ему хорошей (а на самом деле, идеальной) матерью. Они испытывали по этому поводу широчайший диапазон чувств, от легкой тревоги до тяжелых психотических состояний панического ужаса (что зависит от тяжести нарушения), что естественно воспринималось ребенком, как материнская реакция на их желание. В такие моменты нарциссически травмированная мать не может находиться с ребенком, она прерывает контакт и уходит в себя, чтобы как-то удержать внутри себя это состояние тревоги, страха, предвкушения наказания за то, что она далека от идеала матери.
Ребенок в итоге понимал, что эта реакция на его желание, и телесно начинал оттормаживать получение удовольствия, а в дальнейшем и чувствование своих желаний дабы избежать "исчезновения" матери из контакта.
Во внутреннем мире такого ребенка появляются в результате такой травмы две (как минимум) фигуры, относящиеся к этому процессу. Тот, кто хочет удовольствия и тот, кто этому препятствует.
В основном тот, кто препятствует (с помощью запугивания, страха наказания и даже смерти - это самые ранние архаические защиты) проецируется на кого-то извне, а тот, кто хочет, присваивается. Таким образом человек борется сам с собой, не осознавая этого.
Кроме того, борется он не просто так. Он попадает в двойную ловушку. Выполнить свое желание - означало лишиться контакта с мамой, а значит, страх погибнуть, т.к. мать для ребенка - это жизнь. Не выполнить - быть фрустрированным и недовольным, а возможно также погибнуть, если это жизненно важные потребности (например, в такой ситуации ребенок может отказаться брать грудь, несмотря на голод). То есть делать то, что хочешь, и не делать этого одинаково плохо.
До тех пор, пока человек не осознает свои настоящие ограничения (т.е. почему же он запрещает себе делать то, что он хочет сегодня, сейчас), а также то, что теперь он уже вырос и уже никогда не будет столь зависимым, когда потерять объект, от когорого он зависит, равно потере жизни.