Из чего сделаны наши страхи.
Была вчера в куче мест, в том числе и на терапии, а вечером уже - на интервизорской расстановочной группе, которую проводит мой коллега kaleban, вместе с которым мы учились гештальту.
Много чего интересного за вчера мной было впитано, а сегодня уже первые росточки дают о себе знать.
Спешу поделиться.
И сегодняшняя заметка будет о страхе потери.
Ребенок начинает бояться не просто так.
Вот если ему не объяснить хоть каким-то образом, что пора бояться, он и не начнет.
Например, бельные дети, не испытывающие боли, совершенно ничего не боятся. Они ничего не понимают про судьбу, про всякие последствия, они просто живут, в том, что есть, поскольку не знают другого.
Зато их родители хорошо понимают, а, иногда, еще и преувеличивают ужасы, поджидающие их чадо, и их самих.
И если говорить о страхе сближения, то у многих людей он вызван далеко не страхом поглощения, потери себя, а наоборот - страхом ПОТОМ когда-то потерять, быть отвергнутым, остаться одному после прекрасного слияния.
И тем ужаснее тот страх, потому как будет это ПОСЛЕ.
Не знаю, как у кого, но приведу на своем примере, который, как оказалось после множества бесед с разными людьми, весьма показательный и весьма распространенный.
Это, конечно, к сожалению, но и к счастью тоже, потому как мои размышления, вполне возможно, могут откликнуться и кому-то еще.
Моя мама сама травматик. Её как раз-то бросали, оставляли одну совсем еще младенцем. Ей было по-настоящему страшно, она пережила действительно настоящий ужас потери и смерти.
Поскольку, в её бессознателном все это осталось, она транслировала это и мне.
Таким образом: когда ей нужно было или, просто, хотелось уйти, отдалиться, поделать что-то для себя, она испытывала такой сильный приступ вины, что передумывала быстренько что бы то ни было делать. Вина, как известно, должна быть наказана, и мама очень боялась наказания, как и любой человек. Бессознательно, конечно. Когда к ребенку прибегает испуганная мама, прибегает не из любви, не из-за того, что он чего-то хочет, а из страха в противном случае быть наказанной и с полным ощущением себя как очень плохой матери - ребенок тоже пугается. Он понимает в этот момент только одно - он как-то пугает маму. О ужас!
Мама бежала, конечно, не ко мне, потому как мне это было не нужно, она бежала к своему когда то оставленному в одиночестве ребенку, перепуганному до смерти. Она не видела меня, но слышала свое, плачущее где-то в глубине её бессознательного, дитя. То есть со мной она обращалась, как с очень напуганным и чуть ли не умирающим ребенком через свой травматический страх.
Я быстро смекнула, что и вести себя нужно соответственно.
Я принялась активно умирать. Нет, не притворяться, маленькие дети вряд ли это могут, но их организм очень послушен и соматический процесс у детей очень быстрый. Так что заболеть ребенок под влиянием бессознательных посланий матери может легко.
Более того, с виноватой матерью трудно соединиться. Она занята своей виной и тем, что была очень плохой, когда решила немножко отдалиться.
Все более позднее детство помню сосущий страх, когда мама укуда-то уходила. Мне было уже 5-6-7 лет, я вполне могла побыть и одна, но меня парализовывало, когда она только шагала за порог.
Долгое время будучи уже взрослой, я не могла понять, почему я так боялась, что она уйдет и не вернется, если в моей жизни такого опыта не было. Оказалось, что вполне достаточно было опыта её жизни. она видела во мне свою жертву и пыталась доспасти её.
Таким образом, дети становятся нарциссическим расширением взрослых, теряя свое я. Свое чувствование себя. Свое ощущение жизни.
Мой страх, что меня отвергнут и бросят, я активно реализовывла в жизни, потеряв множество отношений. Я пережила множество раз боль разрыва, боль потери, зачастую подталкивая моих партнеров к тому, чтобы покинуть меня.
Сегодня я знаю, что мой страх потери складывавется из множества составляющих, среди которых:
мамин страх, который она пережила в действительности, но подавила;
неумение воссоединяться после возвращения - ведь с виновными воссоединяться очень трудно;
моя идентичность покинутого, которой я научилась во взаимоотношениях с мамой;
Страх того, что я не смогу пережить потерю (абалдеть, особенно в моем случае, когда я пережила их множество)
А также и мной усвоенное детское понимание того, что бросают только плохих.
То есть ничего личного, как говорят в фильмах наемные убийцы.
Личное появилось только там, где я уже начала строить свою жизнь, исходя из выученного материала.
Еще личное пришло тогда, когда я осознала формулу своего страха и пришло понимание, что я вполне могу пережить многое.
А ваш страх состоит из чего? Не думали?;)
PS Снова хочется призвать родителей, особенно тех, кто знает за собой какие-то действительные проблемы во взаимоотношениях, сходите на терапию.
Этим вы сделаете огромный подарок и себе, и своим детям.
Много чего интересного за вчера мной было впитано, а сегодня уже первые росточки дают о себе знать.
Спешу поделиться.
И сегодняшняя заметка будет о страхе потери.
Ребенок начинает бояться не просто так.
Вот если ему не объяснить хоть каким-то образом, что пора бояться, он и не начнет.
Например, бельные дети, не испытывающие боли, совершенно ничего не боятся. Они ничего не понимают про судьбу, про всякие последствия, они просто живут, в том, что есть, поскольку не знают другого.
Зато их родители хорошо понимают, а, иногда, еще и преувеличивают ужасы, поджидающие их чадо, и их самих.
И если говорить о страхе сближения, то у многих людей он вызван далеко не страхом поглощения, потери себя, а наоборот - страхом ПОТОМ когда-то потерять, быть отвергнутым, остаться одному после прекрасного слияния.
И тем ужаснее тот страх, потому как будет это ПОСЛЕ.
Не знаю, как у кого, но приведу на своем примере, который, как оказалось после множества бесед с разными людьми, весьма показательный и весьма распространенный.
Это, конечно, к сожалению, но и к счастью тоже, потому как мои размышления, вполне возможно, могут откликнуться и кому-то еще.
Моя мама сама травматик. Её как раз-то бросали, оставляли одну совсем еще младенцем. Ей было по-настоящему страшно, она пережила действительно настоящий ужас потери и смерти.
Поскольку, в её бессознателном все это осталось, она транслировала это и мне.
Таким образом: когда ей нужно было или, просто, хотелось уйти, отдалиться, поделать что-то для себя, она испытывала такой сильный приступ вины, что передумывала быстренько что бы то ни было делать. Вина, как известно, должна быть наказана, и мама очень боялась наказания, как и любой человек. Бессознательно, конечно. Когда к ребенку прибегает испуганная мама, прибегает не из любви, не из-за того, что он чего-то хочет, а из страха в противном случае быть наказанной и с полным ощущением себя как очень плохой матери - ребенок тоже пугается. Он понимает в этот момент только одно - он как-то пугает маму. О ужас!
Мама бежала, конечно, не ко мне, потому как мне это было не нужно, она бежала к своему когда то оставленному в одиночестве ребенку, перепуганному до смерти. Она не видела меня, но слышала свое, плачущее где-то в глубине её бессознательного, дитя. То есть со мной она обращалась, как с очень напуганным и чуть ли не умирающим ребенком через свой травматический страх.
Я быстро смекнула, что и вести себя нужно соответственно.
Я принялась активно умирать. Нет, не притворяться, маленькие дети вряд ли это могут, но их организм очень послушен и соматический процесс у детей очень быстрый. Так что заболеть ребенок под влиянием бессознательных посланий матери может легко.
Более того, с виноватой матерью трудно соединиться. Она занята своей виной и тем, что была очень плохой, когда решила немножко отдалиться.
Все более позднее детство помню сосущий страх, когда мама укуда-то уходила. Мне было уже 5-6-7 лет, я вполне могла побыть и одна, но меня парализовывало, когда она только шагала за порог.
Долгое время будучи уже взрослой, я не могла понять, почему я так боялась, что она уйдет и не вернется, если в моей жизни такого опыта не было. Оказалось, что вполне достаточно было опыта её жизни. она видела во мне свою жертву и пыталась доспасти её.
Таким образом, дети становятся нарциссическим расширением взрослых, теряя свое я. Свое чувствование себя. Свое ощущение жизни.
Мой страх, что меня отвергнут и бросят, я активно реализовывла в жизни, потеряв множество отношений. Я пережила множество раз боль разрыва, боль потери, зачастую подталкивая моих партнеров к тому, чтобы покинуть меня.
Сегодня я знаю, что мой страх потери складывавется из множества составляющих, среди которых:
мамин страх, который она пережила в действительности, но подавила;
неумение воссоединяться после возвращения - ведь с виновными воссоединяться очень трудно;
моя идентичность покинутого, которой я научилась во взаимоотношениях с мамой;
Страх того, что я не смогу пережить потерю (абалдеть, особенно в моем случае, когда я пережила их множество)
А также и мной усвоенное детское понимание того, что бросают только плохих.
То есть ничего личного, как говорят в фильмах наемные убийцы.
Личное появилось только там, где я уже начала строить свою жизнь, исходя из выученного материала.
Еще личное пришло тогда, когда я осознала формулу своего страха и пришло понимание, что я вполне могу пережить многое.
А ваш страх состоит из чего? Не думали?;)
PS Снова хочется призвать родителей, особенно тех, кто знает за собой какие-то действительные проблемы во взаимоотношениях, сходите на терапию.
Этим вы сделаете огромный подарок и себе, и своим детям.