«Мы пришли на расстрел, не думая, что никогда больше домой не попадем»
Жительница Новосибирска Елизавета Морозова числится в списке жертв Холокоста, расстрелянных немцами в Нежине в 1941 году. Но удочеренную евреями Лизу Гарцман не казнили - она спаслась и в канун 70-летия Победы рассказала Тайге.инфо, как выжила сиротой на улице и как война повлияла на всю ее жизнь.
Тайга.инфо: С какого возраста вы себя помните?
- Лет с четырех. Помню, когда в детский дом приехала мама. Я ее мамой зову, потому что она у меня единственная была. Мы сидели, кушали, и мне сказали, что за мной приехала мама. Я побежала к ней навстречу, мы обнялись, она мне подала большой кулек с конфетами и пряниками и сказала раздать детям. Я это все сделала, и она меня забрала из детского дома в город Нежин Черниговской области, это был, наверное, 1939 год.
Тайга.инфо: Своих детей у них не было?
- Не было, мне рассказывала ее племянница Рая, что она несколько раз беременела и у нее все время были выкидыши. После этого они решили взять готового ребенка и воспитывать. Это последняя моя фотография, 1940-й год, похоже, зима. Пианино купили мне на мой день рождения, но тут война началась, и стало уже не до музыки.
Тайга.инфо: Чем занимались родители? Кем они были по профессии?
- Мама дома постоянно была, а где работал отец, я не знала. Он всегда приходил вечером с работы и приносил мне французскую булочку или конфетку. Уже потом Рая мне сказала, что он был инженером. Когда начали эвакуировать всех, он эвакуировался вместе с заводом.
Тайга.инфо: Как вы узнали, что началась война?
- Летом 1941 война нас застала в Киеве, мы были в гостях. Ночью, когда началась бомбежка, нас подняли, и мы все в побежали бомбоубежище. Мы в этот же день сели на поезд и уехали в Нежин. Часа четыре, наверное, ехали на электричке от Киева.
Тайга.инфо: Отца не мобилизовали?
- Он эвакуировался с заводом, а мы остались, потому что я очень сильно болела, мама побоялась меня взять в дорогу. Простудное какое-то заболевание было, то ли воспаление легких, то ли что.
Тайга.инфо: Куда отца эвакуировали?
- Не знаю, но все наши родственники были здесь, в Новосибирске. Когда я приехала сюда в 1947 году, то тетя Фира мне рассказала, что отец, когда проезжал мимо Новосибирска, был у них в гостях, а ехал то ли в Томск, то ли в Омск. А когда война отошла от нас, когда уже не было этих немцев, ему сообщили, что нас расстреляли. Его сестра мне сказала, что отец, когда прочитал письмо, что и я, и мама расстреляны, с этим письмом в руках и умер от разрыва сердца.
Тайга.инфо: Что поменялось в Нежине, когда война началась?
- Война уже шла какое-то время, как вдруг нам сказали, что идут немцы. Мы вышли из дома, соседка с двумя детьми и мама со мной, мимо шли немцы, несколько человек, и вот так каждый пальцем показывал на нас и спрашивал: «Jude? Jude?» Я запомнила это слово.
Мы не понимали, почему «юдой» нас называют. Мы знали только, что это немцы и что это война. А потом через какое-то время мама приходит и говорит, что всем евреям сказали явиться в комендатуру с повязками. Она готовила их сама дома, потом нашила эти повязки, белые, с шестиконечной звездочкой, мне, дедушке - своему папе - и себе. Вот в этой самой шубке, в этом беретике я с мамой ушла на расстрел.
Мы все втроем пошли в комендатуру, было холодно, дождь шел. Двор комендатуры был уже заполнен, когда мы пришли. С улицы нас увезли в тюрьму. Ну, не увезли, а мы ногами шли по слякоти, по лужам. Люди падали, им пить не давали, несколько человек, помню, припали к лужам и пили воду оттуда.
Продолжение по ссылке ниже
http://tayga.info/details/2015/05/08/~121151
Спасибо polyanna за ссылку.