Проданная Польша 21
Глава восьмая
Сентябрьская катастрофа
***
1 сентября 1939 года случилось то, что старательно подготавливалось английской политикой на протяжении 1938-1939 годов - германский Рейх предпринял попытку вооруженной рукой решить «польскую проблему», ставшую, благодаря действиям варшавских политиков, невыносимо болезненным гнойником на восточно-европейском пространстве. Немецкие войска перешли польскую границу. Началась немецко-польская война.
Группировка вермахта на 1 сентября 1939 г.
Группы армий
Армии
Корпуса
Дивизии, бригады
«Север»
Прибывала: 10-я ТД
3-я
21-й АК
21-я, 228-я** ПД
1-й АК
11-я, 61-я* ПД, тд «Кемпф»
АК «Водриг»
1-я, 12-я, ПД
1-я кбр, гр. «Бранд», гр. «Медем», соед. «Данциг»,217-я** ПД
4-я
3-й АК
50-я* ПД, бр. «Нетце»
2-й АК
3-я, 32-я ПД
19-й МК
2-я, 20 МД, 3-я ТД
23-я, 207-я**, 218-я** ПД
73-я*, 206-я**, 208-я** ПД
«Юг» Прибывали:
22 АК - 2.09
1-я ГПД - 2.09
2-я ГПД - 2.09
252-я*** ПД - 6.09
57-я* ПД - 12.09
56-я* ПД -16.09
257-я* ПД - 20.09
258-я*** ПД - 25.09
8-я
10-й АК
24-я ПД
13-й АК
10-я, 17-я ПД, полк СС «Адольф Гитлер»
30-я ПД
10-я
11-й АК
18-я, 19-я ПД
16-й МК
1-й, 4-й ТД, 14-я. 31-я ПД
14-й МК
13-я, 29-я МД
4-й АК
4-я, 46-я ПД
15-й МК
2-я,3-я ЛПД
1-я ЛПД
14-я
8-й АК
5-я ТД, 8-я, 28-я ПД, полк СС «Германия»
17-й АК
7-я, 44-я. 45-я ПД
18-й АК
2-я ТД, 4-я ЛПД, 3-я ГПД
239-я** ПД
7-й АК
27-я, 68-я* ПД
62-я*, 213-я**, 221-я**ПД
Польша не была одинока в этой битве - во всяком случае, так думали польские солдаты и офицеры, обманутые своими политиками и генералами. Они надеялись, что будут сражаться против Гитлера плечом к плечу со своими западными союзниками. А как же, ведь Польша 31 марта 1939 года получила военные гарантии Великобритании, Польша 19 мая 1939 года подписала военную конвенцию с Францией! Западные союзники ее не бросят! В едином строю с западными демократиями Польша сокрушит нацистского зверя - против немцев вместе с поляками сражается весь свободный мир! Совокупные вооруженные силы этого антигерманского блока весьма внушительны и значительно превышают возможности вермахта. Конечно, польская армия архаична и плохо вооружена, но ведь она не одна!
3 сентября в 11.00 английское правительство предъявило Германии ультиматум - либо немцы восстанавливают статус-кво и выплачивают убытки и компенсации - либо Великобритания считает себя в состоянии войны с Третьим рейхом. Время - шесть часов.
И ведь Гитлер почти согласился! При условии, разумеется, что Польша удовлетворит требования Германии, декларировавшиеся как цели этого вторжения - Данциг и экстерриториальная автострада. Понятно, что немецкие требования остались без ответа, и в 17.00 3 сентября 1939 года немецко-польская война де-юре стала общеевропейской.
Союзники имели решающее превосходство над немцами на Западном фронте.
К началу сентября 1939 года французские войска на германской границе насчитывали 3253 тыс. человек, 17,5 тыс. орудий и минометов, 2850 танков только в линейных частях (не считая танков в ремонте, хранении, в учебных частях и в тыловых подразделениях), 1400 самолетов первой линии и 1600 в резерве. Кстати, вам не кажется подозрительным столь фантастически быстрое развертывание французской армией? Помниться, в Первую мировую мобилизация Франции продолжалась две недели…
Кроме того, против немцев могли быть задействованы свыше тысячи английских самолетов. Из Великобритании готовилась переброска экспедиционного корпуса лорда Горта, четыре пехотные дивизии и две танковые бригады, всего около 100.000 солдат и офицеров, 1800 орудий и 450 танков. Французским (и, в ближайшем будущем, английским) силам противостояли 915 тыс. германских войск, имевших 8640 орудий и минометов, 1359 самолетов и ни одного танка. Сооружение так называемого Западного вала или «линии Зигфрида», на который должны были опираться эти войска, еще не было завершено.
***
Зато в Польше превосходство немцев над поляками в танках было пятикратным, в самолетах - четырехкратным, и безусловным оно было в выучке войск и желании победить.
Польская армия в лице ее офицерского корпуса желания победить в эти сентябрьские дни 1939 года категорически не выказала. Польское государство (его высшие руководители, несшие ответственность перед польским народом за судьбу страны) однозначно выказало твердое желание куда-нибудь сбежать. И чем дальше - тем лучше.
Польская армия - ее офицеры и генералы - с первыми же выстрелами этой войны приготовилась понести поражение. Или все было не так?
Увы. Именно так. И ход событий на главном театре, в междуречье Варты и Вислы, это с прискорбием подтверждает.
В первый же день войны немцы на севере, со стороны Восточной Пруссии, нанесли удар по армиям «Модлин» и «Поможе» и принудили их к поспешному отступлению. К полудню 2 сентября немецкие штабы уже спешно корректировали свои планы - теперь им нужно было наступать не строго на юг, а уже на юго-юго-восток, на Пултуск - ибо именно туда устремились бегущие польские дивизии.
А на юге немцы уже к исходу 1 сентября нащупали разрыв между польскими армиями «Лодзь» и «Краков» (так называемый «ченстоховский коридор») и быстро вогнали в него танковый клин - с дирекцией на Пиотркув-Трибунальский.
***
Вечером 2 сентября тревога, нараставшая в Варшаве, вылилась в категорическом приказе Рыдз-Смиглы командующему армией «Лодзь» - ночью отвести все силы армии на главную линию обороны и «создать сильный резерв».
Теперь уже и Руммель (командующий армией «Лодзь») не видел другого исхода, кроме оставления передовых позиций. В 20 часов 30 минут последовало его распоряжение «главными силами армии отойти в течение ночи за реки Варта и Видавка, где перейти к упорной обороне подготовленных позиций».
Итак, на второй день войны армия «Лодзь» оставила передовые позиции. В последующие сутки она с боями отступила к северу, на главную позицию, за Варту и Видавку. Теперь все больше и больше вырисовывалась основная угроза на стыке армий «Лодзь» и «Краков».
Для наступления немецкой ударной группировки в «ченстоховской бреши» складывались благоприятные условия в значительной степени также и благодаря ошибкам командования армии «Краков». Оно недооценило угрозу со стороны открытого северного фланга и не приняло никаких мер к его защите. Изучение материалов армии «Краков» приводит к выводу, что в этот период командование армии беспокоилось за свой южный фланг значительно больше, чем за северный. Генерал Шиллинг считал, что развитие немецкого наступления с юга в краковском направлении создает угрозу катастрофы для всего польского фронта.
На самом деле, угрозу катастрофы для всего польского фронта создавал именно прорыв двух немецких моторизованных корпусов на северном фланге армии «Краков»!
***
Командующий польской армией «Краков» северный участок расценивал как менее опасный так как, видимо, надеялся, что «главный резерв верховного командования», то есть армия «Прусы», сможет парировать удар, наносившийся севернее Ченстохова.
В действительности же на юге немецкий 22-й моторизованный корпус вскоре пробился к Иордануву. Общее положение армии «Краков» становилось тяжелым. Немецкие прорывы на северном фланге дополнились разгромом центра южнее Катовице, где 5-я танковая дивизия немцев, разбив 6-ю польскую дивизию, прорвалась к Освенциму. В руки немцев попали склады горючего и снаряжения. «Кризис резервов» лишал возможности закрыть многочисленные бреши. Переданная армии «Краков» по приказу главного штаба в качестве резерва 22-я пехотная дивизия еще только разгружалась западнее Кракова.
Генерал Шиллинг и его штаб единственно возможным решением теперь стали признавать только отход. В 14 часов 30 минут 2 сентября командующий армией связался с Варшавой и доложил Рыдз-Смиглы: «…положение требует оставления Силезии и сосредоточения ближе к Кракову». Главком немедленно согласился и приказал отводить одновременно оба крыла, чтобы «не позволить разорвать армию на части». Однако через полтора часа Рыдз-Смиглы, представлявший себе обстановку довольно фантастически, передумал и приказал «обождать с отходом еще сутки». Он захотел, чтобы Шиллинг «создал резервы за счет войск, обороняющихся на менее угрожаемых участках», и продолжал оборону. Какие резервы? Где эти участки? Штаб армии «Краков» пережил еще два мучительных часа, пока решение главкома вновь не изменилось.
В 18 часов главнокомандующий окончательно решил, что надо отходить. Шиллинг отдал приказ уже отходившей армии на отступление к востоку и юго-востоку за линию рек Нида и Дунаец, то есть на 100-170 км. Это решение имело далеко идущие последствия: немцам отдавалась Силезия с промышленным районом Кракова; уже на второй день войны фактически ликвидировался южный участок польского фронта, который, согласно первоначальным замыслам, рассматривался как его «опора»; обнажался южный фланг армий «Лодзь», «Познань» и «Прусы». Немецкая группировка получила возможность развивать наступление в южные и юго-восточные районы Польши. Польские оперативные планы срывались.
***
В таких условиях намеченная на ближайшие дни упорная оборона армии «Лодзь» на ее главных позициях вдоль рек Варта и Видавка, несмотря на возможность приостановить противника с фронта, была уже в оперативном отношении бесперспективна, а в стратегическом - губительна. Отход армии «Краков» обнажал южный фланг этих позиций. Однако ничего иного не оставалось: войска армии «Лодзь» отходили на позиции Варты и Видавки с намерением их удержать. В последующие дни здесь разгорелось упорное сражение, которое не могло принести и подобия успеха.
Тем не менее, в штабах еще не были потеряны все надежды. Ведь позади разбитой и отступающей армии «Краков» и уже полуокруженной армии «Лодзь» находился «главный резерв» - армия «Прусы», которая, как думали в Лодзи, Кракове и Варшаве, могла существенно изменить обстановку.
Армия «Прусы», согласно плану войны, должна была развертываться за внутренними флангами армий «Лодзь» и «Краков». Ей предстояло сосредоточиться в треугольнике Томашув-Мазовецки - Кельце - Радом. К началу войны из девяти соединений армии «Прусы» прибыли по железной дороге и выгрузились только три. Остальные войска главного резерва 1 сентября еще отмобилизовывались, частично двигались в эшелонах или находились на погрузке.
***
Штаб немецкой группы армий «Юг» вечером 3 сентября считал, что поляки до сих пор ввели в действие еще только часть своих сил и что оказывать решительное сопротивление в пограничном районе они не собираются. В наибольшей мере штаб группы «Юг» угнетала та перспектива, что поляки сумеют избежать сражения западнее Вислы и Сана, выйдут из-под охватывающих ударов и сорвут тем самым весь германский стратегический замысел. Оценивая именно таким образом вечером 3 сентября обстановку, Рундштедт приказал войскам группы армий «быстрым продвижением всех частей вынудить противника к сражению впереди Вислы и Сана, разбить образующиеся группировки. При этом возникает необходимость, - писал он, - скорее добиться окончательного решения, не упуская из виду, что цель армии состоит в том, чтобы скорее продвинуться за Вислу и Сан».
Вечером 3 сентября штаб 10-й армии, приняв отход армии «Лодзь» за Варту и Видавку за ее полное отступление к Висле и считая ее разбитой, отдал войскам приказ на «продвижение вперед через Варту и переход в беспощадное преследование разбитого противника в направлении Варшавы». Впереди главных сил армия должен был действовать 16-й моторизованный корпус. Он получил задачу «двигаться в качестве армейского авангарда… дальше через Пиотркув на Томашув». Здесь мы встречаем понятие «армейский авангард», под которым немецкое командование подразумевает выдвинутое впереди пехоты подвижное соединение.
***
Далеко не точная оценка действий польской стороны штабами группы армий «Юг» и 10-й армии привела к преждевременному вводу второго эшелона 10-й армии - 14-го моторизованного корпуса. Образовалось перенасыщение войск на главном направлении. Дороги оказались перегруженными, управление войсками нарушилось, и общие темпы наступления упали. Армия «Лодзь», отступившая к 4 сентября на главную позицию вдоль Варты и Видавки, начала свое последнее крупное сражение, пытаясь слабыми силами остановить натиск десяти германских дивизий. Это сражение получило название сражения на Варте и Видавке.
Закрепиться на новом рубеже армия не успела. На ее правом фланге Кресовая кавалерийская бригада отошла с рубежа Варты. Вслед за отступавшими немецкие передовые отряды захватили мосты через реку, и вскоре открытый фланг армии «Лодзь» был обойден с севера. На левом фланге армии «Лодзь» 1-я танковая дивизия дезорганизовала слабую оборону созданной здесь наспех группы генерала Тано и двинулась к северу, в тыл армии, на Пиотркув.
Генерал Руммель только около полуночи узнал о форсировании немцами Варты на плечах бегущей Кресовой кавалерийской бригады, о наступлении немецких танков к Пиотркуву и о других деталях той тяжелейшей обстановки, которая складывалась на фронте и о которой штаб так долго не имел сведений. Информация снизу вверх шла часами. Теперь командование армий все больше возлагает надежд на помощь армии «Прусы». Положение на левом его фланге, думал Руммель, мог поправить только сильный контрудар резервной армии, в который постепенно включились бы и левофланговые части армии «Лодзь». Поэтому в 22 часа 30 минут 4 сентября Руммель вызвал к телеграфному аппарату главнокомандующего и просил его о поддержке «главным резервом». Но Рыдз-Смиглы считал, что ввод армии «Прусы» преждевременен, так как неизвестно, в какую сторону повернут немецкие танки.
***
Резервная армия получила из Варшавы пассивную задачу: «обеспечить Пиотркув и узел Опочно». Армии «Познань» (все это время бесцельно стоящей перед полупустыми немецкими укреплениями Мезеритского укрепрайона) было приказано отойти в тыл, чтобы «после перегруппировки перейти в наступление». Такое решение вновь свидетельствовало о недооценке главным командованием всей сложности обстановки на решающем участке фронта и незнании общего состояния войск. Все еще надеясь удержать армией «Лодзь» позиции на Варте и Видавке, оно теряло время, позволяя немцам все глубже охватывать ее фланги.
***
Наступило 5 сентября - последний день обороны армии «Лодзь» на главной позиции. В этот день правофланговая 10-я дивизия не смогла сдержать натиск четырех немецких дивизий. Массированными артиллерийскими ударами немцы проложили путь своей пехоте через тонкую нить польских боевых порядков севернее и южнее Серадза. Истекавшая кровью 10-я дивизия стала отходить под ударами авиации. Охватывающий маневр 10-й армии получал беспрепятственное развитие. Южный фланг армии «Лодзь» все глубже обходил немецкий 16-й моторизованный корпус. Командование армии окончательно убедилось, что линия Варта - Видавка потеряна. В 18 часов 15 минут начальник штаба сообщил в штаб главнокомандующего: «10-я пехотная дивизия рассыпалась, собираем ее в Лутомиерск. Поэтому оставляем линию Варта - Видавка, которую невозможно было удержать… Просим уведомить армию «Познань», чтобы направила 25-ю пехотную дивизию на Унеюв и Поддембнице для обеспечения себя… Положение тяжелое. Это - конец».
Через 15 минут Руммель в разговоре с Рыдз-Смиглы подтвердил оценку положения, данную его начальником штаба, и просил разрешить отступление, которое фактически уже совершалось на всем фронте. Ненужное согласие было получено, и штаб армии «Лодзь» отдал формальный приказ на отход своих разбитых, истекавших кровью полков в направлении города Лодзи. Сражение на Варте и Видавке закончилось.
Отступающие полки и бригады армии «Лодзь» постепенно превращались в толпы беглецов, густо разбавляемые по пути следования беженцами. Командование уже не руководило отступлением - большинство офицеров бросило вверенные им части и бежало в Лодзь и Варшаву. К позднему вечеру 5 сентября армия «Лодзь» прекратила существование как организованная вооруженная сила.
***
Теперь у польского командования оставалась лишь единственная надежда, что немецкая танковая группировка, двигающаяся через «ченстоховскую брешь», все же будет остановлена частями резервной армии «Прусы». Мы знаем, что армия «Прусы» к моменту ввода в сражение еще не успела сосредоточиться. 4 сентября в район Пиотркува прибыли только две пехотные дивизии (19-я и 29-я) и Виленская кавалерийская бригада. Эти соединения заняли оборону на широком фронте в значительном отрыве друг от друга. Связь со штабом армии «Лодзь» отсутствовала. Днем 5 сентября немецкая 1-я танковая дивизия вышла на подступы Пиотркува и при поддержке авиации атаковала 19-ю пехотную дивизию. Командир последней, как только начался бой, оставил свой командный пункт и уехал в штаб армии «договариваться о наступлении». Ночью на одной из дорог он наткнулся на немецкую танковую колонну и был взят в плен.
19-я пехотная дивизия отдельными группами отошла севернее Пиотркува, преследуемая передовым отрядом 1-й танковой дивизии, который вскоре оказался в тылах армии «Прусы». Это вызвало панику в войсках, вскоре распространившуюся на весь участок фронта вплоть до Варшавы. К утру 6 сентября 19-я пехотная дивизия поляков фактически разбежалась и несколько позже большая часть ее солдат и офицеров была пленена.
Немецкие передовые танковые отряды, продолжая двигаться к северо-востоку, атаковали западнее Томашува только что прибывшие подразделения 13-й пехотной дивизии и нанесли им поражение.
***
Мысль о необходимости действовать активно все же не покидала командующего армией «Прусы» генерала Демб-Бернацкого, и поэтому когда он днем 5 сентября прибыл в штаб 29-й пехотной дивизии в Сулеюв, то немедленно отдал приказ о наступлении. План командарма был прост: ударом всеми силами армии (к тому времени «все силы армии» составляла одна лишь 29-я пехотная дивизия; 19-я пехотная была разгромлена, 13-я понесла серьезные потери от немецких танков, Виленская кавалерийская бригада утратила связь с командованием армии) от Пиотркува и южнее, строго на запад, разбить немецкую 1-ю танковую дивизию. 29-я пехотная дивизия готовилась наступать двумя колоннами. Главная колонна формировалась в Сулеюве.
Город, особенно его окраины, был забит беженцами, ранеными, обозами, отходящими солдатами. Все это перемешалось, никто не знал, где что происходит, где дерутся и где отступают, отовсюду шли панические слухи. Налеты немецкой авиации увеличивали хаос. Сюда и явился во второй половине дня генерал Демб-Бернацкий. Он изменил ранее отданный приказ. Теперь предполагалось Виленскую кавалерийскую бригаду отвести за Пилицу и охранять ею переправы, а пехотными дивизиями - наступать. Будучи уверенным в выполнимости такого приказа, генерал около полуночи уехал из Сулеюва в Пиотркув. Близ окраины он был обстрелян немцами из города, и только случайность избавила его от плена. Теперь командующий стал гораздо яснее представлять сложность обстановки. Он немедленно вернулся в Сулеюв, где его настигла радиограмма из Главного штаба, информирующая об отходе армии «Лодзь» и приказывающая войскам армии «Прусы» отступить севернее Пиотркува. Демб-Бернацкий отдает приказ 29-й пехотной дивизии повернуть на север, а Виленскую бригаду решает отвести за Пилицу к юго-востоку. Но 29-я пехотная дивизия уже двигалась по нескольким дорогам на запад, выполняя предыдущий приказ о наступлении; связи с ней не было. Время шло. Офицеры, направленные в части, чтобы вручить новый приказ, не смогли их своевременно разыскать. Приказы вручались разновременно, дивизия стала расползаться в разные стороны и вскоре была разбита.
***
На этом закончила свое существование резервная армия «Прусы», а вместе с ней исчезла и последняя надежда польского командования изменить обстановку на юге. «Главный резерв» растворился в общем потоке событий, не оказав на их ход заметного влияния. Теперь для войск немецкой 10-й армии открывалась перспектива быстрого развития удара в Центральную Польшу.
В первый же день войны из Варшавы бежал президент Польши Мосцицкий - немцы от столицы Польской державы были еще в четырехстах километрах. 4 сентября начало паковать чемоданы, а 5-го удрало и все правительство - немцы все еще были в двух с половиной сотнях километров от Варшавы.
Многие офицеры Главного штаба и особенно верховный главнокомандующий примерно со 2 сентября стали смотреть на войну как на проигранное дело. Именно в этот день Рыдз-Смиглы бросает в своем окружении известную фразу о неминуемом разгроме польской армии. Несколько дней спустя он называет проигрыш войны «фатальной неизбежностью». Правда, имелись люди, которые верили в возможность каких-то изменений событий к лучшему. Но, кроме помощи западных союзников, они не видели других реальных средств, могущих повернуть течение событий в желаемое русло.
Офицеры Главного штаба и ответственные руководители жили впечатлениями часа, быстро переходили от необоснованного оптимизма, вызываемого более или менее благоприятным сообщением, к упадку духа при получении докладов о событиях, которые постепенно развертывались на фронте и создавали у них, оторванных от полей сражения и замкнувшихся в обширном здании на одной из улиц Варшавы, самые зловещие картины.
Все это порождало крайнюю неуверенность руководства. Вспышки энергии перемежались моментами безразличия и пассивности. Методам управления был присущ формализм, который охватывает обычно штаб, когда руководители психологически смирились с поражением раньше, чем оно стало фактом на полях битв. Главный штаб шел за событиями, развертывающимися помимо его воли, и не мог подчинить их своему влиянию.
Сентябрьская катастрофа
***
1 сентября 1939 года случилось то, что старательно подготавливалось английской политикой на протяжении 1938-1939 годов - германский Рейх предпринял попытку вооруженной рукой решить «польскую проблему», ставшую, благодаря действиям варшавских политиков, невыносимо болезненным гнойником на восточно-европейском пространстве. Немецкие войска перешли польскую границу. Началась немецко-польская война.
Группировка вермахта на 1 сентября 1939 г.
Группы армий
Армии
Корпуса
Дивизии, бригады
«Север»
Прибывала: 10-я ТД
3-я
21-й АК
21-я, 228-я** ПД
1-й АК
11-я, 61-я* ПД, тд «Кемпф»
АК «Водриг»
1-я, 12-я, ПД
1-я кбр, гр. «Бранд», гр. «Медем», соед. «Данциг»,217-я** ПД
4-я
3-й АК
50-я* ПД, бр. «Нетце»
2-й АК
3-я, 32-я ПД
19-й МК
2-я, 20 МД, 3-я ТД
23-я, 207-я**, 218-я** ПД
73-я*, 206-я**, 208-я** ПД
«Юг» Прибывали:
22 АК - 2.09
1-я ГПД - 2.09
2-я ГПД - 2.09
252-я*** ПД - 6.09
57-я* ПД - 12.09
56-я* ПД -16.09
257-я* ПД - 20.09
258-я*** ПД - 25.09
8-я
10-й АК
24-я ПД
13-й АК
10-я, 17-я ПД, полк СС «Адольф Гитлер»
30-я ПД
10-я
11-й АК
18-я, 19-я ПД
16-й МК
1-й, 4-й ТД, 14-я. 31-я ПД
14-й МК
13-я, 29-я МД
4-й АК
4-я, 46-я ПД
15-й МК
2-я,3-я ЛПД
1-я ЛПД
14-я
8-й АК
5-я ТД, 8-я, 28-я ПД, полк СС «Германия»
17-й АК
7-я, 44-я. 45-я ПД
18-й АК
2-я ТД, 4-я ЛПД, 3-я ГПД
239-я** ПД
7-й АК
27-я, 68-я* ПД
62-я*, 213-я**, 221-я**ПД
Польша не была одинока в этой битве - во всяком случае, так думали польские солдаты и офицеры, обманутые своими политиками и генералами. Они надеялись, что будут сражаться против Гитлера плечом к плечу со своими западными союзниками. А как же, ведь Польша 31 марта 1939 года получила военные гарантии Великобритании, Польша 19 мая 1939 года подписала военную конвенцию с Францией! Западные союзники ее не бросят! В едином строю с западными демократиями Польша сокрушит нацистского зверя - против немцев вместе с поляками сражается весь свободный мир! Совокупные вооруженные силы этого антигерманского блока весьма внушительны и значительно превышают возможности вермахта. Конечно, польская армия архаична и плохо вооружена, но ведь она не одна!
3 сентября в 11.00 английское правительство предъявило Германии ультиматум - либо немцы восстанавливают статус-кво и выплачивают убытки и компенсации - либо Великобритания считает себя в состоянии войны с Третьим рейхом. Время - шесть часов.
И ведь Гитлер почти согласился! При условии, разумеется, что Польша удовлетворит требования Германии, декларировавшиеся как цели этого вторжения - Данциг и экстерриториальная автострада. Понятно, что немецкие требования остались без ответа, и в 17.00 3 сентября 1939 года немецко-польская война де-юре стала общеевропейской.
Союзники имели решающее превосходство над немцами на Западном фронте.
К началу сентября 1939 года французские войска на германской границе насчитывали 3253 тыс. человек, 17,5 тыс. орудий и минометов, 2850 танков только в линейных частях (не считая танков в ремонте, хранении, в учебных частях и в тыловых подразделениях), 1400 самолетов первой линии и 1600 в резерве. Кстати, вам не кажется подозрительным столь фантастически быстрое развертывание французской армией? Помниться, в Первую мировую мобилизация Франции продолжалась две недели…
Кроме того, против немцев могли быть задействованы свыше тысячи английских самолетов. Из Великобритании готовилась переброска экспедиционного корпуса лорда Горта, четыре пехотные дивизии и две танковые бригады, всего около 100.000 солдат и офицеров, 1800 орудий и 450 танков. Французским (и, в ближайшем будущем, английским) силам противостояли 915 тыс. германских войск, имевших 8640 орудий и минометов, 1359 самолетов и ни одного танка. Сооружение так называемого Западного вала или «линии Зигфрида», на который должны были опираться эти войска, еще не было завершено.
***
Зато в Польше превосходство немцев над поляками в танках было пятикратным, в самолетах - четырехкратным, и безусловным оно было в выучке войск и желании победить.
Польская армия в лице ее офицерского корпуса желания победить в эти сентябрьские дни 1939 года категорически не выказала. Польское государство (его высшие руководители, несшие ответственность перед польским народом за судьбу страны) однозначно выказало твердое желание куда-нибудь сбежать. И чем дальше - тем лучше.
Польская армия - ее офицеры и генералы - с первыми же выстрелами этой войны приготовилась понести поражение. Или все было не так?
Увы. Именно так. И ход событий на главном театре, в междуречье Варты и Вислы, это с прискорбием подтверждает.
В первый же день войны немцы на севере, со стороны Восточной Пруссии, нанесли удар по армиям «Модлин» и «Поможе» и принудили их к поспешному отступлению. К полудню 2 сентября немецкие штабы уже спешно корректировали свои планы - теперь им нужно было наступать не строго на юг, а уже на юго-юго-восток, на Пултуск - ибо именно туда устремились бегущие польские дивизии.
А на юге немцы уже к исходу 1 сентября нащупали разрыв между польскими армиями «Лодзь» и «Краков» (так называемый «ченстоховский коридор») и быстро вогнали в него танковый клин - с дирекцией на Пиотркув-Трибунальский.
***
Вечером 2 сентября тревога, нараставшая в Варшаве, вылилась в категорическом приказе Рыдз-Смиглы командующему армией «Лодзь» - ночью отвести все силы армии на главную линию обороны и «создать сильный резерв».
Теперь уже и Руммель (командующий армией «Лодзь») не видел другого исхода, кроме оставления передовых позиций. В 20 часов 30 минут последовало его распоряжение «главными силами армии отойти в течение ночи за реки Варта и Видавка, где перейти к упорной обороне подготовленных позиций».
Итак, на второй день войны армия «Лодзь» оставила передовые позиции. В последующие сутки она с боями отступила к северу, на главную позицию, за Варту и Видавку. Теперь все больше и больше вырисовывалась основная угроза на стыке армий «Лодзь» и «Краков».
Для наступления немецкой ударной группировки в «ченстоховской бреши» складывались благоприятные условия в значительной степени также и благодаря ошибкам командования армии «Краков». Оно недооценило угрозу со стороны открытого северного фланга и не приняло никаких мер к его защите. Изучение материалов армии «Краков» приводит к выводу, что в этот период командование армии беспокоилось за свой южный фланг значительно больше, чем за северный. Генерал Шиллинг считал, что развитие немецкого наступления с юга в краковском направлении создает угрозу катастрофы для всего польского фронта.
На самом деле, угрозу катастрофы для всего польского фронта создавал именно прорыв двух немецких моторизованных корпусов на северном фланге армии «Краков»!
***
Командующий польской армией «Краков» северный участок расценивал как менее опасный так как, видимо, надеялся, что «главный резерв верховного командования», то есть армия «Прусы», сможет парировать удар, наносившийся севернее Ченстохова.
В действительности же на юге немецкий 22-й моторизованный корпус вскоре пробился к Иордануву. Общее положение армии «Краков» становилось тяжелым. Немецкие прорывы на северном фланге дополнились разгромом центра южнее Катовице, где 5-я танковая дивизия немцев, разбив 6-ю польскую дивизию, прорвалась к Освенциму. В руки немцев попали склады горючего и снаряжения. «Кризис резервов» лишал возможности закрыть многочисленные бреши. Переданная армии «Краков» по приказу главного штаба в качестве резерва 22-я пехотная дивизия еще только разгружалась западнее Кракова.
Генерал Шиллинг и его штаб единственно возможным решением теперь стали признавать только отход. В 14 часов 30 минут 2 сентября командующий армией связался с Варшавой и доложил Рыдз-Смиглы: «…положение требует оставления Силезии и сосредоточения ближе к Кракову». Главком немедленно согласился и приказал отводить одновременно оба крыла, чтобы «не позволить разорвать армию на части». Однако через полтора часа Рыдз-Смиглы, представлявший себе обстановку довольно фантастически, передумал и приказал «обождать с отходом еще сутки». Он захотел, чтобы Шиллинг «создал резервы за счет войск, обороняющихся на менее угрожаемых участках», и продолжал оборону. Какие резервы? Где эти участки? Штаб армии «Краков» пережил еще два мучительных часа, пока решение главкома вновь не изменилось.
В 18 часов главнокомандующий окончательно решил, что надо отходить. Шиллинг отдал приказ уже отходившей армии на отступление к востоку и юго-востоку за линию рек Нида и Дунаец, то есть на 100-170 км. Это решение имело далеко идущие последствия: немцам отдавалась Силезия с промышленным районом Кракова; уже на второй день войны фактически ликвидировался южный участок польского фронта, который, согласно первоначальным замыслам, рассматривался как его «опора»; обнажался южный фланг армий «Лодзь», «Познань» и «Прусы». Немецкая группировка получила возможность развивать наступление в южные и юго-восточные районы Польши. Польские оперативные планы срывались.
***
В таких условиях намеченная на ближайшие дни упорная оборона армии «Лодзь» на ее главных позициях вдоль рек Варта и Видавка, несмотря на возможность приостановить противника с фронта, была уже в оперативном отношении бесперспективна, а в стратегическом - губительна. Отход армии «Краков» обнажал южный фланг этих позиций. Однако ничего иного не оставалось: войска армии «Лодзь» отходили на позиции Варты и Видавки с намерением их удержать. В последующие дни здесь разгорелось упорное сражение, которое не могло принести и подобия успеха.
Тем не менее, в штабах еще не были потеряны все надежды. Ведь позади разбитой и отступающей армии «Краков» и уже полуокруженной армии «Лодзь» находился «главный резерв» - армия «Прусы», которая, как думали в Лодзи, Кракове и Варшаве, могла существенно изменить обстановку.
Армия «Прусы», согласно плану войны, должна была развертываться за внутренними флангами армий «Лодзь» и «Краков». Ей предстояло сосредоточиться в треугольнике Томашув-Мазовецки - Кельце - Радом. К началу войны из девяти соединений армии «Прусы» прибыли по железной дороге и выгрузились только три. Остальные войска главного резерва 1 сентября еще отмобилизовывались, частично двигались в эшелонах или находились на погрузке.
***
Штаб немецкой группы армий «Юг» вечером 3 сентября считал, что поляки до сих пор ввели в действие еще только часть своих сил и что оказывать решительное сопротивление в пограничном районе они не собираются. В наибольшей мере штаб группы «Юг» угнетала та перспектива, что поляки сумеют избежать сражения западнее Вислы и Сана, выйдут из-под охватывающих ударов и сорвут тем самым весь германский стратегический замысел. Оценивая именно таким образом вечером 3 сентября обстановку, Рундштедт приказал войскам группы армий «быстрым продвижением всех частей вынудить противника к сражению впереди Вислы и Сана, разбить образующиеся группировки. При этом возникает необходимость, - писал он, - скорее добиться окончательного решения, не упуская из виду, что цель армии состоит в том, чтобы скорее продвинуться за Вислу и Сан».
Вечером 3 сентября штаб 10-й армии, приняв отход армии «Лодзь» за Варту и Видавку за ее полное отступление к Висле и считая ее разбитой, отдал войскам приказ на «продвижение вперед через Варту и переход в беспощадное преследование разбитого противника в направлении Варшавы». Впереди главных сил армия должен был действовать 16-й моторизованный корпус. Он получил задачу «двигаться в качестве армейского авангарда… дальше через Пиотркув на Томашув». Здесь мы встречаем понятие «армейский авангард», под которым немецкое командование подразумевает выдвинутое впереди пехоты подвижное соединение.
***
Далеко не точная оценка действий польской стороны штабами группы армий «Юг» и 10-й армии привела к преждевременному вводу второго эшелона 10-й армии - 14-го моторизованного корпуса. Образовалось перенасыщение войск на главном направлении. Дороги оказались перегруженными, управление войсками нарушилось, и общие темпы наступления упали. Армия «Лодзь», отступившая к 4 сентября на главную позицию вдоль Варты и Видавки, начала свое последнее крупное сражение, пытаясь слабыми силами остановить натиск десяти германских дивизий. Это сражение получило название сражения на Варте и Видавке.
Закрепиться на новом рубеже армия не успела. На ее правом фланге Кресовая кавалерийская бригада отошла с рубежа Варты. Вслед за отступавшими немецкие передовые отряды захватили мосты через реку, и вскоре открытый фланг армии «Лодзь» был обойден с севера. На левом фланге армии «Лодзь» 1-я танковая дивизия дезорганизовала слабую оборону созданной здесь наспех группы генерала Тано и двинулась к северу, в тыл армии, на Пиотркув.
Генерал Руммель только около полуночи узнал о форсировании немцами Варты на плечах бегущей Кресовой кавалерийской бригады, о наступлении немецких танков к Пиотркуву и о других деталях той тяжелейшей обстановки, которая складывалась на фронте и о которой штаб так долго не имел сведений. Информация снизу вверх шла часами. Теперь командование армий все больше возлагает надежд на помощь армии «Прусы». Положение на левом его фланге, думал Руммель, мог поправить только сильный контрудар резервной армии, в который постепенно включились бы и левофланговые части армии «Лодзь». Поэтому в 22 часа 30 минут 4 сентября Руммель вызвал к телеграфному аппарату главнокомандующего и просил его о поддержке «главным резервом». Но Рыдз-Смиглы считал, что ввод армии «Прусы» преждевременен, так как неизвестно, в какую сторону повернут немецкие танки.
***
Резервная армия получила из Варшавы пассивную задачу: «обеспечить Пиотркув и узел Опочно». Армии «Познань» (все это время бесцельно стоящей перед полупустыми немецкими укреплениями Мезеритского укрепрайона) было приказано отойти в тыл, чтобы «после перегруппировки перейти в наступление». Такое решение вновь свидетельствовало о недооценке главным командованием всей сложности обстановки на решающем участке фронта и незнании общего состояния войск. Все еще надеясь удержать армией «Лодзь» позиции на Варте и Видавке, оно теряло время, позволяя немцам все глубже охватывать ее фланги.
***
Наступило 5 сентября - последний день обороны армии «Лодзь» на главной позиции. В этот день правофланговая 10-я дивизия не смогла сдержать натиск четырех немецких дивизий. Массированными артиллерийскими ударами немцы проложили путь своей пехоте через тонкую нить польских боевых порядков севернее и южнее Серадза. Истекавшая кровью 10-я дивизия стала отходить под ударами авиации. Охватывающий маневр 10-й армии получал беспрепятственное развитие. Южный фланг армии «Лодзь» все глубже обходил немецкий 16-й моторизованный корпус. Командование армии окончательно убедилось, что линия Варта - Видавка потеряна. В 18 часов 15 минут начальник штаба сообщил в штаб главнокомандующего: «10-я пехотная дивизия рассыпалась, собираем ее в Лутомиерск. Поэтому оставляем линию Варта - Видавка, которую невозможно было удержать… Просим уведомить армию «Познань», чтобы направила 25-ю пехотную дивизию на Унеюв и Поддембнице для обеспечения себя… Положение тяжелое. Это - конец».
Через 15 минут Руммель в разговоре с Рыдз-Смиглы подтвердил оценку положения, данную его начальником штаба, и просил разрешить отступление, которое фактически уже совершалось на всем фронте. Ненужное согласие было получено, и штаб армии «Лодзь» отдал формальный приказ на отход своих разбитых, истекавших кровью полков в направлении города Лодзи. Сражение на Варте и Видавке закончилось.
Отступающие полки и бригады армии «Лодзь» постепенно превращались в толпы беглецов, густо разбавляемые по пути следования беженцами. Командование уже не руководило отступлением - большинство офицеров бросило вверенные им части и бежало в Лодзь и Варшаву. К позднему вечеру 5 сентября армия «Лодзь» прекратила существование как организованная вооруженная сила.
***
Теперь у польского командования оставалась лишь единственная надежда, что немецкая танковая группировка, двигающаяся через «ченстоховскую брешь», все же будет остановлена частями резервной армии «Прусы». Мы знаем, что армия «Прусы» к моменту ввода в сражение еще не успела сосредоточиться. 4 сентября в район Пиотркува прибыли только две пехотные дивизии (19-я и 29-я) и Виленская кавалерийская бригада. Эти соединения заняли оборону на широком фронте в значительном отрыве друг от друга. Связь со штабом армии «Лодзь» отсутствовала. Днем 5 сентября немецкая 1-я танковая дивизия вышла на подступы Пиотркува и при поддержке авиации атаковала 19-ю пехотную дивизию. Командир последней, как только начался бой, оставил свой командный пункт и уехал в штаб армии «договариваться о наступлении». Ночью на одной из дорог он наткнулся на немецкую танковую колонну и был взят в плен.
19-я пехотная дивизия отдельными группами отошла севернее Пиотркува, преследуемая передовым отрядом 1-й танковой дивизии, который вскоре оказался в тылах армии «Прусы». Это вызвало панику в войсках, вскоре распространившуюся на весь участок фронта вплоть до Варшавы. К утру 6 сентября 19-я пехотная дивизия поляков фактически разбежалась и несколько позже большая часть ее солдат и офицеров была пленена.
Немецкие передовые танковые отряды, продолжая двигаться к северо-востоку, атаковали западнее Томашува только что прибывшие подразделения 13-й пехотной дивизии и нанесли им поражение.
***
Мысль о необходимости действовать активно все же не покидала командующего армией «Прусы» генерала Демб-Бернацкого, и поэтому когда он днем 5 сентября прибыл в штаб 29-й пехотной дивизии в Сулеюв, то немедленно отдал приказ о наступлении. План командарма был прост: ударом всеми силами армии (к тому времени «все силы армии» составляла одна лишь 29-я пехотная дивизия; 19-я пехотная была разгромлена, 13-я понесла серьезные потери от немецких танков, Виленская кавалерийская бригада утратила связь с командованием армии) от Пиотркува и южнее, строго на запад, разбить немецкую 1-ю танковую дивизию. 29-я пехотная дивизия готовилась наступать двумя колоннами. Главная колонна формировалась в Сулеюве.
Город, особенно его окраины, был забит беженцами, ранеными, обозами, отходящими солдатами. Все это перемешалось, никто не знал, где что происходит, где дерутся и где отступают, отовсюду шли панические слухи. Налеты немецкой авиации увеличивали хаос. Сюда и явился во второй половине дня генерал Демб-Бернацкий. Он изменил ранее отданный приказ. Теперь предполагалось Виленскую кавалерийскую бригаду отвести за Пилицу и охранять ею переправы, а пехотными дивизиями - наступать. Будучи уверенным в выполнимости такого приказа, генерал около полуночи уехал из Сулеюва в Пиотркув. Близ окраины он был обстрелян немцами из города, и только случайность избавила его от плена. Теперь командующий стал гораздо яснее представлять сложность обстановки. Он немедленно вернулся в Сулеюв, где его настигла радиограмма из Главного штаба, информирующая об отходе армии «Лодзь» и приказывающая войскам армии «Прусы» отступить севернее Пиотркува. Демб-Бернацкий отдает приказ 29-й пехотной дивизии повернуть на север, а Виленскую бригаду решает отвести за Пилицу к юго-востоку. Но 29-я пехотная дивизия уже двигалась по нескольким дорогам на запад, выполняя предыдущий приказ о наступлении; связи с ней не было. Время шло. Офицеры, направленные в части, чтобы вручить новый приказ, не смогли их своевременно разыскать. Приказы вручались разновременно, дивизия стала расползаться в разные стороны и вскоре была разбита.
***
На этом закончила свое существование резервная армия «Прусы», а вместе с ней исчезла и последняя надежда польского командования изменить обстановку на юге. «Главный резерв» растворился в общем потоке событий, не оказав на их ход заметного влияния. Теперь для войск немецкой 10-й армии открывалась перспектива быстрого развития удара в Центральную Польшу.
В первый же день войны из Варшавы бежал президент Польши Мосцицкий - немцы от столицы Польской державы были еще в четырехстах километрах. 4 сентября начало паковать чемоданы, а 5-го удрало и все правительство - немцы все еще были в двух с половиной сотнях километров от Варшавы.
Многие офицеры Главного штаба и особенно верховный главнокомандующий примерно со 2 сентября стали смотреть на войну как на проигранное дело. Именно в этот день Рыдз-Смиглы бросает в своем окружении известную фразу о неминуемом разгроме польской армии. Несколько дней спустя он называет проигрыш войны «фатальной неизбежностью». Правда, имелись люди, которые верили в возможность каких-то изменений событий к лучшему. Но, кроме помощи западных союзников, они не видели других реальных средств, могущих повернуть течение событий в желаемое русло.
Офицеры Главного штаба и ответственные руководители жили впечатлениями часа, быстро переходили от необоснованного оптимизма, вызываемого более или менее благоприятным сообщением, к упадку духа при получении докладов о событиях, которые постепенно развертывались на фронте и создавали у них, оторванных от полей сражения и замкнувшихся в обширном здании на одной из улиц Варшавы, самые зловещие картины.
Все это порождало крайнюю неуверенность руководства. Вспышки энергии перемежались моментами безразличия и пассивности. Методам управления был присущ формализм, который охватывает обычно штаб, когда руководители психологически смирились с поражением раньше, чем оно стало фактом на полях битв. Главный штаб шел за событиями, развертывающимися помимо его воли, и не мог подчинить их своему влиянию.