Про индастриал, Гурски и Буртинского
Развивая тему индустриальной фотографии, которой я коснулась в прошлом посте, покажу двух самых ярких "звезд" этого направления. Немец Андреас Гурски и канадец Эдвард Буртинский создают невероятные по масштабу, объему, мощности и ценности полотна. Их работы уникальны как с художественной точки зрения, так и утилитарной: работы музейного качества, такого размера, точности прорисовки, качества печати и исполнения - так работает от силы десяток фотографов в мире.
Гурски - художник из первого поколения Дюссельдорфской школы фотографии - фотографов, учившихся под началом супружеской четы Бехеров, благодаря которым фотография в принципе вышла за рамки журналистики и коммерции, и начала делать что-то совершенно своё в мире искусства. В общем-то, Дюссельдорфская школа дала нам первый, главный и единственный канон европейской художественной фотографии - не той, которая на стоках, или в спальнях, или в журналах, а той, которая в музеях. Для этой фотографии с самого начала были и совершенно другие требования качества, и совершенно другие правила игры. Она базировалась на определённой отстранённости и документалистике, где личное авторское проявлялось больше в методах и тематике, нежели в специфических художественных или технических приёмах. Техника была безупречной у всех - но конкретных фотографов мы знаем всё-таки за их поиски и за их темы.
Бехеры занимались историей и объективностью. Хёфер - культурой, лишенной зрителя. Хютте - природой, настолько красивой, что она перестаёт работать. Руфф пытался понять, что фотография вообще такое. Темой Гурски почти сразу стала западная цивилизация в её наиболее численной, серийной и обезличенной форме, и, на сегодняшний день, более цивилизационного фотографа, чем Гурски, на планете просто не существует. Все выбирают себе небольшие аспекты. Гурски пытается охватить всё.
Второй фотограф мне нравится больше, по техническим и художественным соображениям, поскольку, в отличие от Гурски, снимает он на пленку, что дает нормальное человеческое восприятие, а не безумное отсутствие точки зрения с бешенной проработкой деталей от Гурски. С другой стороны, это мое восприятие, кому-то интереснее разглядывать детальки.
Наиболее известные фотографии Буртинского представляют собой виды на ландшафты, изменённые промышленностью: шахтные отходы, карьеры, свалки. Величественность красоты его изображений часто противоречит изображённой среде. Буртинский совершил несколько поездок в Китай, чтобы запечатлеть промышленное становление страны и строительство крупнейшей электростанции в мире - ГЭС Три ущелья.
Буртински родился в 1955 году в семье с украинскими корнями в городе Санта-Катарина в Онтарио, окончил Университет Райерсон (став бакалавром прикладных искусств в области фотографии) и Ниагарский колледж (графическое искусство). В детстве в его родном городе перед ним разворачивались виды цехов и ангаров General Motors, и он считает, что это послужило толчком для его фотографической карьеры. Изобразительный ряд Эдварда Буртински распутывает сложную связь между промышленностью и природой: из грубых элементов, связанных с горной добычей, добычей полезных ископаемых и нефти, обрабатывающей промышленностью, судоходством, утилизацией отходов, он создает комбинации с очень выразительными, очень экспрессивными образами, открывающими красоту и человечность в совершенно неожиданных местах. В 1985 году Буртински также основал центр Toronto Image Works с темной комнатой, сдаваемой в аренду, фотолабораторией, выполняющей заказы клиентов, цифровой фотостудией и новым медийным компьютерным центром обучения в соответствии со всеми требованиями арт-сообщества Торонто. Буртински также является членом совета директоров международного фотографического фестиваля Contact в Торонто.
На ранние работы Буртинского оказали влияние Энсел Адамс, Эдвард Уэстон, Эдвард Мейбридж и Карлтон Уоткинс, с чьими работами он познакомился в Метрополитен-музее в начале 1980-х годов.
Большинство фотографий Буртинского были сделаны полевой камерой большого формата на большую 4×5-дюймовую листовую плёнку и проявлены в отпечатки высокого разрешения размером около 50×60 дюймов. Он часто ищет возможность снять пейзаж сверху, используя высокие платформы, природный рельеф, а иногда и вертолёты. Недавно он начал использовать цифровую камеру для некоторых фотографий.
Гурски - художник из первого поколения Дюссельдорфской школы фотографии - фотографов, учившихся под началом супружеской четы Бехеров, благодаря которым фотография в принципе вышла за рамки журналистики и коммерции, и начала делать что-то совершенно своё в мире искусства. В общем-то, Дюссельдорфская школа дала нам первый, главный и единственный канон европейской художественной фотографии - не той, которая на стоках, или в спальнях, или в журналах, а той, которая в музеях. Для этой фотографии с самого начала были и совершенно другие требования качества, и совершенно другие правила игры. Она базировалась на определённой отстранённости и документалистике, где личное авторское проявлялось больше в методах и тематике, нежели в специфических художественных или технических приёмах. Техника была безупречной у всех - но конкретных фотографов мы знаем всё-таки за их поиски и за их темы.
Бехеры занимались историей и объективностью. Хёфер - культурой, лишенной зрителя. Хютте - природой, настолько красивой, что она перестаёт работать. Руфф пытался понять, что фотография вообще такое. Темой Гурски почти сразу стала западная цивилизация в её наиболее численной, серийной и обезличенной форме, и, на сегодняшний день, более цивилизационного фотографа, чем Гурски, на планете просто не существует. Все выбирают себе небольшие аспекты. Гурски пытается охватить всё.
Второй фотограф мне нравится больше, по техническим и художественным соображениям, поскольку, в отличие от Гурски, снимает он на пленку, что дает нормальное человеческое восприятие, а не безумное отсутствие точки зрения с бешенной проработкой деталей от Гурски. С другой стороны, это мое восприятие, кому-то интереснее разглядывать детальки.
Наиболее известные фотографии Буртинского представляют собой виды на ландшафты, изменённые промышленностью: шахтные отходы, карьеры, свалки. Величественность красоты его изображений часто противоречит изображённой среде. Буртинский совершил несколько поездок в Китай, чтобы запечатлеть промышленное становление страны и строительство крупнейшей электростанции в мире - ГЭС Три ущелья.
Буртински родился в 1955 году в семье с украинскими корнями в городе Санта-Катарина в Онтарио, окончил Университет Райерсон (став бакалавром прикладных искусств в области фотографии) и Ниагарский колледж (графическое искусство). В детстве в его родном городе перед ним разворачивались виды цехов и ангаров General Motors, и он считает, что это послужило толчком для его фотографической карьеры. Изобразительный ряд Эдварда Буртински распутывает сложную связь между промышленностью и природой: из грубых элементов, связанных с горной добычей, добычей полезных ископаемых и нефти, обрабатывающей промышленностью, судоходством, утилизацией отходов, он создает комбинации с очень выразительными, очень экспрессивными образами, открывающими красоту и человечность в совершенно неожиданных местах. В 1985 году Буртински также основал центр Toronto Image Works с темной комнатой, сдаваемой в аренду, фотолабораторией, выполняющей заказы клиентов, цифровой фотостудией и новым медийным компьютерным центром обучения в соответствии со всеми требованиями арт-сообщества Торонто. Буртински также является членом совета директоров международного фотографического фестиваля Contact в Торонто.
На ранние работы Буртинского оказали влияние Энсел Адамс, Эдвард Уэстон, Эдвард Мейбридж и Карлтон Уоткинс, с чьими работами он познакомился в Метрополитен-музее в начале 1980-х годов.
Большинство фотографий Буртинского были сделаны полевой камерой большого формата на большую 4×5-дюймовую листовую плёнку и проявлены в отпечатки высокого разрешения размером около 50×60 дюймов. Он часто ищет возможность снять пейзаж сверху, используя высокие платформы, природный рельеф, а иногда и вертолёты. Недавно он начал использовать цифровую камеру для некоторых фотографий.