ВЛАДИМИР МЕДИНСКИЙ: "Я РУССКИЙ ЕВРОПЕЕЦ"
Нынешнего министра культуры я знаю давно, часто пересекался с ним на разных ток-шоу, имеющих отношение к истории России. Мы оба историки, я - по образованию и первой профессии, Владимир Ростиславович, скорее, по страсти. К тому же мы ровесники, он старше меня на месяц. Учились мы в то время, когда невозможно было не увлечься историей. Перестройка. Вся страна погрузилась в прошлое, открывая для себя и оболганную дореволюционную Россию, и намертво сфальсифицированную историю СССР. В отличие от меня, когда-то доцента истфака МГУ, а теперь журналиста и редактора, Мединский окончил как раз факультет международной журналистики МГИМО, и только позднее, будучи депутатом Государственной думы, занялся историей всерьез. Написал несколько острых историко-публицистических книг, защитил диссертацию на соискание степени доктора исторических наук по запискам иноземцев о Московии и даже опубликовал исторический роман из эпохи Смутного времени. Именно г-н Мединский является одним из самых последовательных сторонников захоронения тела Ленина и переименования топонимов, созданных в честь особо кровавых деятелей большевистского террора. Но есть у него и еще одно увлечение, связанное с историей.
Владимир Ростиславович коллекционирует русское длинноклинковое боевое оружие: сабли, шашки, шпаги. В его министерском офисе они повсюду. Признаюсь, первый раз в жизни, оказавшись в высоком правительственном кабинете, я потянулся за оружием. Почерневшая сабля, очевидно, XVII века, из эпохи того самого Смутного времени, о котором Мединский написал свой роман «Стена» («Сибирская, времен Степана Разина», - уточняет министр), и драгунская сабля начала XIX века («Солдатская», - добавляет Владимир Ростиславович). Для мальчишки, игравшего в мушкетеров и окончившего истфак, это оружие как магнит. Впрочем, министр культуры вырос, надо полагать, на тех же мушкетерах, поэтому со страстью и увлечением рассказывает мне про экспонаты своей коллекции, технику боя и разные ремесленные тонкости, по ходу критикуя экранизацию мушкетеров и прочих «капитанов».
- Когда слышите слово «культура», хватаетесь за саблю? - спрашиваю я.
- За палаш! - оба смеемся. - Хороший заголовок, - соглашается Мединский.
Дальше - http://www.snob.ru/magazine/entry/66861
Владимир Ростиславович коллекционирует русское длинноклинковое боевое оружие: сабли, шашки, шпаги. В его министерском офисе они повсюду. Признаюсь, первый раз в жизни, оказавшись в высоком правительственном кабинете, я потянулся за оружием. Почерневшая сабля, очевидно, XVII века, из эпохи того самого Смутного времени, о котором Мединский написал свой роман «Стена» («Сибирская, времен Степана Разина», - уточняет министр), и драгунская сабля начала XIX века («Солдатская», - добавляет Владимир Ростиславович). Для мальчишки, игравшего в мушкетеров и окончившего истфак, это оружие как магнит. Впрочем, министр культуры вырос, надо полагать, на тех же мушкетерах, поэтому со страстью и увлечением рассказывает мне про экспонаты своей коллекции, технику боя и разные ремесленные тонкости, по ходу критикуя экранизацию мушкетеров и прочих «капитанов».
- Когда слышите слово «культура», хватаетесь за саблю? - спрашиваю я.
- За палаш! - оба смеемся. - Хороший заголовок, - соглашается Мединский.
Дальше - http://www.snob.ru/magazine/entry/66861