Геополитическое
Из статьи директора Stratfor Viewing Russia From the Inside, который был недавно в Москве.
Фридман вдруг понял, что на Украине сталкиваются геополитические интересы США и России, но мотивируются они совершенно разными соображениями и страхами.
The United States has spent the past century pursuing a single objective: avoiding the rise of any single hegemon that might be able to exploit Western European technology and capital and Russian resources and manpower. The United States intervened in World War I in 1917 to block German hegemony, and again in World War II. In the Cold War the goal was to prevent Russian hegemony. U.S. strategic policy has been consistent for a century. <…> For the United States, any rising power in Eurasia triggers an automatic response born of a century of history. As difficult as it is for Russians to understand, nearly half a century of a Cold War left the United States hypersensitive to the possible re-emergence of Russia. The United States spent the past century blocking the unification of Europe under a single, hostile power.
То есть геополитика США последних 100 лет, и об этом говорится совершенно открыто, -- это не допустить объединения Европы с Россией в любом виде. И контроль Украины Россией США видит как угрозу именно из-за усиления России и усиления интеграционных процессов с Европой. Собственно то, что украинским кризисом США пытаются и довольно успешно поссорить Европу и Россию -- это не секрет Полишинеля. Для США сильная Россия или Германия (и не важно, кто там у власти), которая способна объединить Европу -- это не партнер, а угроза. Откровенно.
У России же совершенно другие интересы. Не противоположные, а просто другие, в другой плоскости.
Whatever Russia might do elsewhere, Ukraine is of fundamental strategic importance to Russia. Even if the east received a degree of autonomy, Russia would remain deeply concerned about the relationship of the rest of Ukraine to the West. As difficult as this is for Westerners to fathom, Russian history is a tale of buffers. Buffer states save Russia from Western invaders. Russia wants an arrangement that leaves Ukraine at least neutral.
То есть в нынешней ситуации Украина -- это буфер, и огораживание себя с Запада буферными государствами -- это исторически геополитическая программа России, чтобы кто-нибудь не попытался ее "объединить" в Европу силой.
Кстати геополитическая роль Украины из вышесказанного зависит от того, что происходит западнее ее: если буфер на западе -- то Украина расцветает, как было в послевоенном СССР, а если буфер проходит по Украине -- то увы. Можно еще вспомнить, что развод с СССР происходил с обещанием нейтрального и внеблокового статуса Украины, и худо бедно он оставался таким до победы "евромайдана".
What Russia intends and what America fears are very different things.
Россия беспокоится о своей безопасности, а США о конкуренции. Так как страхи и интересы разные, то страны не понимают и не слышат друг друга.
The United States and Europe have trouble understanding Russia's fears. Russia has trouble understanding particularly American fears. The fears of both are real and legitimate. This is not a matter of misunderstanding between countries but of incompatible imperatives. All of the good will in the world - and there is precious little of that - cannot solve the problem of two major countries that are compelled to protect their interests and in doing so must make the other feel threatened. I learned much in my visit. I did not learn how to solve this problem, save that at the very least each must understand the fears of the other, even if they can't calm them.
Трудно не согласиться с Фридманом, что для начала надо попытаться понять проблемы и озабоченности друг друга.
Также в статье он пишет, что для него стало открытием, что Россия и русские в целом гораздо менее чувствительны к санкциям, чем он (а значит, и многие принимающие решения американцы) думал. В этом Россия отличается от США и стран Европы.
The Russians gave me another prism to look through. Sanctions reflect European and American thresholds of pain. They are designed to cause pain that the West could not withstand. Applied to others, the effects may vary. <…> Russians' strength is that they can endure things that would break other nations. It was also pointed out that they tend to support the government regardless of competence when Russia feels threatened. Therefore, the Russians argued, no one should expect that sanctions, no matter how harsh, would cause Moscow to capitulate.
Как ему объяснили, что русские просто привыкли к лишениям и экономической нестабильности. Последние 10 лет стабильности и сытости воспринимаются как исключение, а не правило.
The Russians pointed out that economic shambles was the norm for Russia, and prosperity the exception. There is always the expectation that prosperity will end and the normal constrictions of Russian poverty return.
Думаю, над ним несколько прикалывались, но нельзя не признать, что выживать в сложнейших условиях и терпеть лишения русские могут и умеют.
Вообще, интересная статья, и то, что она написана директором Стратфора, который вхож и непосредственно влияет на элиты США, интересно вдвойне. Но не менее любопытно то, что чтобы понять некоторые вещи ему пришлось слетать в Москву и говорить с людьми. Хотя казалось бы, что Стратфор должен про Россию понимать все.
Фридман вдруг понял, что на Украине сталкиваются геополитические интересы США и России, но мотивируются они совершенно разными соображениями и страхами.
The United States has spent the past century pursuing a single objective: avoiding the rise of any single hegemon that might be able to exploit Western European technology and capital and Russian resources and manpower. The United States intervened in World War I in 1917 to block German hegemony, and again in World War II. In the Cold War the goal was to prevent Russian hegemony. U.S. strategic policy has been consistent for a century. <…> For the United States, any rising power in Eurasia triggers an automatic response born of a century of history. As difficult as it is for Russians to understand, nearly half a century of a Cold War left the United States hypersensitive to the possible re-emergence of Russia. The United States spent the past century blocking the unification of Europe under a single, hostile power.
То есть геополитика США последних 100 лет, и об этом говорится совершенно открыто, -- это не допустить объединения Европы с Россией в любом виде. И контроль Украины Россией США видит как угрозу именно из-за усиления России и усиления интеграционных процессов с Европой. Собственно то, что украинским кризисом США пытаются и довольно успешно поссорить Европу и Россию -- это не секрет Полишинеля. Для США сильная Россия или Германия (и не важно, кто там у власти), которая способна объединить Европу -- это не партнер, а угроза. Откровенно.
У России же совершенно другие интересы. Не противоположные, а просто другие, в другой плоскости.
Whatever Russia might do elsewhere, Ukraine is of fundamental strategic importance to Russia. Even if the east received a degree of autonomy, Russia would remain deeply concerned about the relationship of the rest of Ukraine to the West. As difficult as this is for Westerners to fathom, Russian history is a tale of buffers. Buffer states save Russia from Western invaders. Russia wants an arrangement that leaves Ukraine at least neutral.
То есть в нынешней ситуации Украина -- это буфер, и огораживание себя с Запада буферными государствами -- это исторически геополитическая программа России, чтобы кто-нибудь не попытался ее "объединить" в Европу силой.
Кстати геополитическая роль Украины из вышесказанного зависит от того, что происходит западнее ее: если буфер на западе -- то Украина расцветает, как было в послевоенном СССР, а если буфер проходит по Украине -- то увы. Можно еще вспомнить, что развод с СССР происходил с обещанием нейтрального и внеблокового статуса Украины, и худо бедно он оставался таким до победы "евромайдана".
What Russia intends and what America fears are very different things.
Россия беспокоится о своей безопасности, а США о конкуренции. Так как страхи и интересы разные, то страны не понимают и не слышат друг друга.
The United States and Europe have trouble understanding Russia's fears. Russia has trouble understanding particularly American fears. The fears of both are real and legitimate. This is not a matter of misunderstanding between countries but of incompatible imperatives. All of the good will in the world - and there is precious little of that - cannot solve the problem of two major countries that are compelled to protect their interests and in doing so must make the other feel threatened. I learned much in my visit. I did not learn how to solve this problem, save that at the very least each must understand the fears of the other, even if they can't calm them.
Трудно не согласиться с Фридманом, что для начала надо попытаться понять проблемы и озабоченности друг друга.
Также в статье он пишет, что для него стало открытием, что Россия и русские в целом гораздо менее чувствительны к санкциям, чем он (а значит, и многие принимающие решения американцы) думал. В этом Россия отличается от США и стран Европы.
The Russians gave me another prism to look through. Sanctions reflect European and American thresholds of pain. They are designed to cause pain that the West could not withstand. Applied to others, the effects may vary. <…> Russians' strength is that they can endure things that would break other nations. It was also pointed out that they tend to support the government regardless of competence when Russia feels threatened. Therefore, the Russians argued, no one should expect that sanctions, no matter how harsh, would cause Moscow to capitulate.
Как ему объяснили, что русские просто привыкли к лишениям и экономической нестабильности. Последние 10 лет стабильности и сытости воспринимаются как исключение, а не правило.
The Russians pointed out that economic shambles was the norm for Russia, and prosperity the exception. There is always the expectation that prosperity will end and the normal constrictions of Russian poverty return.
Думаю, над ним несколько прикалывались, но нельзя не признать, что выживать в сложнейших условиях и терпеть лишения русские могут и умеют.
Вообще, интересная статья, и то, что она написана директором Стратфора, который вхож и непосредственно влияет на элиты США, интересно вдвойне. Но не менее любопытно то, что чтобы понять некоторые вещи ему пришлось слетать в Москву и говорить с людьми. Хотя казалось бы, что Стратфор должен про Россию понимать все.