(no subject)
Идем по толпящемуся Невскому мимо кинотеатра "Аврора". Впереди спешит девушка с белым пластиковым пакетом подмышкой и весело говорит по мобильному:
- Эльвира Наумовна, я сегодня не приду. Эльвира Наумовна, позвонили друзья - поеду с ними встречаться.
Я: нужно поставить памятник человеку, который так бегло выговаривает "Эльвира Наумовна".
Женя (молниеносно): два раза и с удовольствием!
* * *
Вовка сидит на кухне, пьет чай после завтрака, который по времени должен был быть обедом. Ему двадцать семь, привык все анализировать и действовать только так, как считает нужным; сосредотачивается и занимается делом где угодно, независимо от обстановки; зарабатывает в месяц столько, что у меня с трудом получается представить, при этом почти все время бездельничая. Мы говорим о детских книгах.
Вовка: вы не представляете, как интересно читать Винни-Пуха даже сейчас! Я недавно перечитывал.
* * *
Что касается счастья, то это когда, например, приходишь вдруг без предварительной договоренности на вечеринку к коллегам с предыдущей работы, устроенную по случаю ухода Наташи А. в декрет. И тебе искренне рады. Наташа А. растроганно говорит: "Как хорошо! А то думала - уйду - и не увидимся!", Вероника, бывший шеф, обнимает и зовет вернуться - хотя бы на время, пока не нашла новую работу.
Или например, после ссоры: Женя позвонил и встретил из интернет-клуба, где глотала слезы, просматривая отрывки из доброго рождественского фильма. Мы возвращаемся домой, говорю: "Я думала, мы расстанемся", а он расстраивается, что у меня вообще могли возникнуть такие мысли.
Или когда открываю старую тетрадь со стихами, написанными в двенадцать, в пятнадцать лет - и они заставляют улыбаться, вспоминать лица, понимать, что тогда я твердо была уверенна в том, во что так трудно заставить себя верить сейчас, и, значит, это самая искренняя и правильная уверенность. И многое из написанного тогда мне нравится.
Или, может быть, когда нам по тридцать с хвостом, мы живем где-то в переулках рядом с Владимирским собором. Двойняшки-мальчики с зелеными или серыми огромными глазами и длинными ресницами, с любимыми именами, растут на глазах. Они гуляют во дворе, где зацвела поздняя питерская сирень, и из окна видно, как они светят коленками в зеленке. Естественно, умиляют дедушек-бабушек своей смышленостью не по возрасту, ходят в кучу секций и года через три им в школу, расположенную неподалеку. Друзья приходят в гости почти каждый вечер - есть пасту с болоньезом и базиликом, обсуждать книги, сидеть допоздна, пить кубинский ром с вишневым соком; они также молоды, приносят новой музыки и каждый раз не перестают восхищать заново. У меня любимое дело, не вызывающее приступ усталости или тошноты каждый раз, когда нужно встать утром и куда-то поехать; в любой момент можно собраться, найти через интернет дом недалеко от моря и улететь на месяц с сыновьями, захватив с собой ноутбук. И Женя также повторяет: "Мы теперь не расстанемся уже".
Через левое плечо нужно плевать?
- Эльвира Наумовна, я сегодня не приду. Эльвира Наумовна, позвонили друзья - поеду с ними встречаться.
Я: нужно поставить памятник человеку, который так бегло выговаривает "Эльвира Наумовна".
Женя (молниеносно): два раза и с удовольствием!
* * *
Вовка сидит на кухне, пьет чай после завтрака, который по времени должен был быть обедом. Ему двадцать семь, привык все анализировать и действовать только так, как считает нужным; сосредотачивается и занимается делом где угодно, независимо от обстановки; зарабатывает в месяц столько, что у меня с трудом получается представить, при этом почти все время бездельничая. Мы говорим о детских книгах.
Вовка: вы не представляете, как интересно читать Винни-Пуха даже сейчас! Я недавно перечитывал.
* * *
Что касается счастья, то это когда, например, приходишь вдруг без предварительной договоренности на вечеринку к коллегам с предыдущей работы, устроенную по случаю ухода Наташи А. в декрет. И тебе искренне рады. Наташа А. растроганно говорит: "Как хорошо! А то думала - уйду - и не увидимся!", Вероника, бывший шеф, обнимает и зовет вернуться - хотя бы на время, пока не нашла новую работу.
Или например, после ссоры: Женя позвонил и встретил из интернет-клуба, где глотала слезы, просматривая отрывки из доброго рождественского фильма. Мы возвращаемся домой, говорю: "Я думала, мы расстанемся", а он расстраивается, что у меня вообще могли возникнуть такие мысли.
Или когда открываю старую тетрадь со стихами, написанными в двенадцать, в пятнадцать лет - и они заставляют улыбаться, вспоминать лица, понимать, что тогда я твердо была уверенна в том, во что так трудно заставить себя верить сейчас, и, значит, это самая искренняя и правильная уверенность. И многое из написанного тогда мне нравится.
Или, может быть, когда нам по тридцать с хвостом, мы живем где-то в переулках рядом с Владимирским собором. Двойняшки-мальчики с зелеными или серыми огромными глазами и длинными ресницами, с любимыми именами, растут на глазах. Они гуляют во дворе, где зацвела поздняя питерская сирень, и из окна видно, как они светят коленками в зеленке. Естественно, умиляют дедушек-бабушек своей смышленостью не по возрасту, ходят в кучу секций и года через три им в школу, расположенную неподалеку. Друзья приходят в гости почти каждый вечер - есть пасту с болоньезом и базиликом, обсуждать книги, сидеть допоздна, пить кубинский ром с вишневым соком; они также молоды, приносят новой музыки и каждый раз не перестают восхищать заново. У меня любимое дело, не вызывающее приступ усталости или тошноты каждый раз, когда нужно встать утром и куда-то поехать; в любой момент можно собраться, найти через интернет дом недалеко от моря и улететь на месяц с сыновьями, захватив с собой ноутбук. И Женя также повторяет: "Мы теперь не расстанемся уже".
Через левое плечо нужно плевать?