этюд в багровых тонах
Главный вопрос последних дней: когда станет наконец темнеть хотя бы на полчаса позже? Недостаток дневного света ощущается физически; бесцельно топаю по теплой квартире, освещенной электричеством. За окном застыли в колючем, нарядном инее деревья - даром доставшаяся красота. Время от времени делаю чай: себе или ему, смотрю случайно попавшуюся экранизацию "Принца Каспиана", которая больше походит на развлекательную сказку для школьного возраста, чем на серьезное произведение. Не читаю - скорее, просматриваю; пишу Маше:
Если бы мы жили в одном городе, я бы варила кофе и звала тебя в гости.
Маша: я бы приехала.
Но кофе я не варю. Я сплю украдкой, долго пытаюсь заснуть ночью, просыпаюсь от странных снов: они всегда цветные, но будто кто-то использовал фильтр при съемке: то красно-зеленые, как "Амели", то наполненные разными оттенками одной только охры, то затягивают коричнево-болотным. Просыпаюсь поздно, и ничего не хочу. От этого чувствуешь себя безвозратно старой, отвратительно тяжелой, зверьком, подслеповатым таким, неулюже тыкающимся в стены лабиринта и не находящим нужного прохода, хотя должен наизусть знать все и шагать по памяти. Если спросить, что я делала весь день, вспонить удасться с трудом. Неужели так тяжко сгрести себя в охапку и потащить дальше или просто размер "хотелок" так велик, что боишься подступиться к их выполнению, или не можешь объяснить себе, какого рожна тебе это надо? Завтра по расписанию должен будет пройти дурман новогодних майонезно-алкогольных выходных. Люди понятнутся топтать утренний снег черными сапогами, изъеденными реагентом, серыми струями всасываться эсколаторами в метро, возвращаться к заваленными канцелярскими папками, бумагами формата А4 и сувенирами от коллег столам. Мне не надо никуда тащиться, сумбурно натягивая наушники и наматывая шарф, и от этого не то чтобы радостно. На благодатной почве неопределенности бурно проростает пофигизм и корчит рожи.
Я ушла с хорошей работы. Для этого обнаружилось пол дюжины объективных причин, которые подкрепили одну субъективную, естественно, основную. Когда мы виделись последний раз все вместе с девчонками - долгих недели две назад - ели по-зимнему ароматные мандарины и запивали их шампанским, Вероника, поднимая за меня пластиковый стаканчик, сказала, что ей жаль, что я не выдержала это испытание и ухожу. Но в моей жизни было уже два, по самым беглым подсчетам, затяжных и абсолютно бессмыслленых испытания, которые я прошла до конца и на отлично. А больше таких я по-просту не хочу. Надя, такая теплая и уютная, искренняя и совершенно удивительная и светлая, говорит: "Возвращаяся", а у меня при этом внутри начинает бурлить густой кипяток и лавой подкатывать к горлу. Есть две вещи, ненавидимые с детского сада: подъемы по будильнику в холод и продиктованное другими расписание. Слово "надо" приобретает лексическое значение только когда ты сам себе его произносишь и приводишь правдивую мотивацию.
Мозг, кажется, не оценивает масштабы происходящего. Зато их наверняка по достоинству оценят заботливые родные. Голова словно до костяной корки наполнена распухающей пустотой. Кем ты сможешь стать, если перестанешь создавать себе тепличные условия - единственное, что тебя учили качественно создавать? На придорожном камне, собственно, всегда только две надписи: туда пойдешь - потеряешь синицу, достанешь журавля, если сдюжишь; сюда пойдешь - получишь всем положенную синицу, и, если повезет, забудешь о своем журавле. Только указатели направлений не расставлены. Остается, в общем, малость: замачивать себя в горячей ванне, словно водопроводная вода сможет смыть налет с сердца, а пар вытравить гарь из головы, и стучать по клавиатуре, впечатывая в мировую паутину этот пост, словно он сможет что-то изменить.
И еще - слушать по кругу песню. Когда-то в Южной Каролине, где было бесконечное оглушительное лето, бесконечный соленый океан и неизбывное наше детство, это была любимая песенка Сережи. Маша сегодня проводила его на вокзал в Воронеже, их обоих я не видела больше двух лет.
I have often told you stories
About the way
I lived the life of a drifter
Waiting for the day
When I'd take your hand
And sing you songs
Then maybe you would say
Come lay with me love me
And I would surely stay
But I feel I'm growing older
And the songs that I have sung
Echo in the distance
Like the sound
Of a windmill goin' 'round
I guess I'll always be
A soldier of fortune
Many times I've been a traveller
I looked for something new
In days of old
When nights were cold
I wandered without you
But those days I thougt my eyes
Had seen you standing near
Though blindness is confusing
It shows that you're not here
Now I feel I'm growing older
And the songs that I have sung
Echo in the distance
Like the sound
Of a windmill goin' 'round
I guess I'll always be
A soldier of fortune
Yes, I can hear the sound
Of a windmill goin' 'round
I guess I'll always be
A soldier of fortune
Если бы мы жили в одном городе, я бы варила кофе и звала тебя в гости.
Маша: я бы приехала.
Но кофе я не варю. Я сплю украдкой, долго пытаюсь заснуть ночью, просыпаюсь от странных снов: они всегда цветные, но будто кто-то использовал фильтр при съемке: то красно-зеленые, как "Амели", то наполненные разными оттенками одной только охры, то затягивают коричнево-болотным. Просыпаюсь поздно, и ничего не хочу. От этого чувствуешь себя безвозратно старой, отвратительно тяжелой, зверьком, подслеповатым таким, неулюже тыкающимся в стены лабиринта и не находящим нужного прохода, хотя должен наизусть знать все и шагать по памяти. Если спросить, что я делала весь день, вспонить удасться с трудом. Неужели так тяжко сгрести себя в охапку и потащить дальше или просто размер "хотелок" так велик, что боишься подступиться к их выполнению, или не можешь объяснить себе, какого рожна тебе это надо? Завтра по расписанию должен будет пройти дурман новогодних майонезно-алкогольных выходных. Люди понятнутся топтать утренний снег черными сапогами, изъеденными реагентом, серыми струями всасываться эсколаторами в метро, возвращаться к заваленными канцелярскими папками, бумагами формата А4 и сувенирами от коллег столам. Мне не надо никуда тащиться, сумбурно натягивая наушники и наматывая шарф, и от этого не то чтобы радостно. На благодатной почве неопределенности бурно проростает пофигизм и корчит рожи.
Я ушла с хорошей работы. Для этого обнаружилось пол дюжины объективных причин, которые подкрепили одну субъективную, естественно, основную. Когда мы виделись последний раз все вместе с девчонками - долгих недели две назад - ели по-зимнему ароматные мандарины и запивали их шампанским, Вероника, поднимая за меня пластиковый стаканчик, сказала, что ей жаль, что я не выдержала это испытание и ухожу. Но в моей жизни было уже два, по самым беглым подсчетам, затяжных и абсолютно бессмыслленых испытания, которые я прошла до конца и на отлично. А больше таких я по-просту не хочу. Надя, такая теплая и уютная, искренняя и совершенно удивительная и светлая, говорит: "Возвращаяся", а у меня при этом внутри начинает бурлить густой кипяток и лавой подкатывать к горлу. Есть две вещи, ненавидимые с детского сада: подъемы по будильнику в холод и продиктованное другими расписание. Слово "надо" приобретает лексическое значение только когда ты сам себе его произносишь и приводишь правдивую мотивацию.
Мозг, кажется, не оценивает масштабы происходящего. Зато их наверняка по достоинству оценят заботливые родные. Голова словно до костяной корки наполнена распухающей пустотой. Кем ты сможешь стать, если перестанешь создавать себе тепличные условия - единственное, что тебя учили качественно создавать? На придорожном камне, собственно, всегда только две надписи: туда пойдешь - потеряешь синицу, достанешь журавля, если сдюжишь; сюда пойдешь - получишь всем положенную синицу, и, если повезет, забудешь о своем журавле. Только указатели направлений не расставлены. Остается, в общем, малость: замачивать себя в горячей ванне, словно водопроводная вода сможет смыть налет с сердца, а пар вытравить гарь из головы, и стучать по клавиатуре, впечатывая в мировую паутину этот пост, словно он сможет что-то изменить.
И еще - слушать по кругу песню. Когда-то в Южной Каролине, где было бесконечное оглушительное лето, бесконечный соленый океан и неизбывное наше детство, это была любимая песенка Сережи. Маша сегодня проводила его на вокзал в Воронеже, их обоих я не видела больше двух лет.
Click to viewI have often told you stories
About the way
I lived the life of a drifter
Waiting for the day
When I'd take your hand
And sing you songs
Then maybe you would say
Come lay with me love me
And I would surely stay
But I feel I'm growing older
And the songs that I have sung
Echo in the distance
Like the sound
Of a windmill goin' 'round
I guess I'll always be
A soldier of fortune
Many times I've been a traveller
I looked for something new
In days of old
When nights were cold
I wandered without you
But those days I thougt my eyes
Had seen you standing near
Though blindness is confusing
It shows that you're not here
Now I feel I'm growing older
And the songs that I have sung
Echo in the distance
Like the sound
Of a windmill goin' 'round
I guess I'll always be
A soldier of fortune
Yes, I can hear the sound
Of a windmill goin' 'round
I guess I'll always be
A soldier of fortune