World of Lovecraft
Не полноценный отчет, скорее немного впечатлений от игры.
За три часа до окончания, стоя в белом хайратнике над озером, я говорила: "Ну... противостояние на кладбище было красивое, так что нельзя сказать, что зря скаталась." А через час завершила свой сюжет так, что за последние года три это первая игра, по итогам которой мне захотелось что-то написать.
Во многом Уэйтли были настроены делать себе игру сами. Например, в первую ночь дедуля с внучкой срежиссировали для семьи красочный ритуал просто потому, что культисты мы или где? Или, когда выяснилось, что один из игроков не сможет с нами поехать, мы решили сделать из этого игровой момент и похоронить свежеупокоившуюся родственницу.
Вылилось это в то самое "стояние на Нарве".
---------------------------------------------------------
Мирное сельское кладбище на подходах к Данвичу гостеприимно принимает как усопших из местных - бок о бок покоятся на нем поколения Фраев и Уэйтли - так и заезжих, подкошенных местным климатом, болезнями или пулей. (А потому что не стоит шастать по чужим табачным делянкам!) Аромат июньских ландышей плывет между просвеченных солнцем сосен, а цветы земляники дразнят перспективами.
Не в добрый час показались на кладбище люди в черном, вооруженные лопатой. Они пришли с намерением вскрыть могилу двадцатилетней давности - якобы в ней лежит жертва каннибализма, бедная Абигейль Фрай. Увы, никто не смог им помешать, и могила была вскрыта - конечно же, никаких следов преступления гробокопатели не нашли, и, спугнутые возмущенными жителями, удалились восвояси.
Гнев Уэйтли был силен. Хоть и случалось нам пикироваться с соседями Фраями, но так, по мелочи. И незначительные пакости, чинимые друг другу семьями, редко заходили дальше воровства яблок из фраевских садов или кукурузы с уэйтлевских полей. Какими бы поганцами ни были соседи, надругательства над их мертвыми они явно не заслужили.
Следующая процессия гробокопателей была многолюднее, но и встретили их во всеоружии. Уэйтли окружили свежую могилу тетушки Пэйшенс, вооружившись чем придется - от сковороды до молотка. Несмотря на численное превосходство незваных гостей, те все же побаивались в открытую творить беспредел. Даже прихватили бумажку, будто бы ордер на эксгумацию. Однако среди прибывших оказались и те, кто сам засомневался в том, что вскрывать могилу - правое дело. И "ордер" оказался филькиной грамотой без нужных подписей, и обвинение мутное, которое даже толком предъявить не смогли, и причины для подозрений обвинители тщательно скрывали... В общем, после долгих переругиваний один из прибывших не выдержал, и в сердцах пообещал пустить себе пулю в лоб, если окажется, что эксгумация была напрасной. На том и порешили.
Конечно же, тетушка Пейшенс мирно (насколько это возможно) померла от горячки. А самоубийцу прикопали на окраине кладбища - кем бы он ни был, слово свое держал крепко.
Той же ночью в Данвич пришел человек, как две капли воды похожий на покойного, попросил показать его могилу, и произнес прочувствованную речь о том, что это его бывший наставник, а придерживался наставник языческой веры, похоронный обряд которой требует сожжения, так что тело бы того... выкопать. Долго той ночью в лесах вокруг Данвича хохотали гиены.
-----------------------------------------------------
Лаванда Уэйтли всю жизнь мирно плыла по течению. Она не выбирала мужа - ее выписали по каталогу. С шести лет не беспокоилась за дочь - в шесть лет Хоуп перенесла тяжелую болезнь, и мать от тревоги слегка двинулась, считая с тех пор свою дочь мертвой - а что может повредить мертвецу? И в ритуалах Лаванда участвовала "на подпевках", не сопротивляясь, но без огонька. Оттого была чуть живучее обычных людей - поклонение Древним имеет свои преимущества.
Все изменилось, когда на ферму Уэйтли пришла толпа с факелами. Получив две пули, Лаванда прикинулась умирающей, а когда дом подожгли, животный страх заставил ее бежать через заднюю дверь в лес, дальше, к месту Силы, дольмену Древних. Встретив там соратника из Кэлвеев, она уговорила того провести ритуал обращения к Шуб-Ниггурат, и Мать услышала их. Однако...
Во всей традиции поклонения Матери было слабое место. Чертя круг с Ее знаком, Уэйтли и Калвеи становились снаружи, оставляя себя на милость Матери и ее детищ, в то время как только нахождение внутри круга могло спасти от увечий и безумия. Поколения Уэйтли ломали головы над тем, что они делают неправильно (они знали, что что-то идет не так), а ларчик просто открывался. И последние из культистов в полной мере приняли на себя последствия, став безумными чудовищами, блуждающими в прериях, но приходящими к человеческому жилью уничтожать врагов Матери по указу ее.
-----------------------------------------------
Конечно же, после обыденного сообщения: "Теперь вы марионетки Шуб-Ниггурат и по ее указке приходите сеять хаос и разрушения в города и деревни" осталось ощущение недосказанности. Я надела белый хайратник и отправилась пить чай, танцевать и коротать время так, как доступно тому, кто не мертвец, но и среди живых находиться не может. С тем бы я и уехала, если бы не случайность.
Совершенно случайно на финальную волну монстров-дагонитов не хватало людей. Совершенно случайно я находилась рядом с мастерятней, когда оттуда вышел мастер и предложил всем, кто в белых хайратниках, поигротешить.
Есть "магия игр", которая выражается в сочетании случайностей и совпадений таким образом, что игрок как будто живет в моделируемом мире, потому что что-то начинает происходить не по правилам и не в соответствии с моделью, а уже само по себе, дополняя моделированную реальность живыми ощущениями. Такой магии было предостаточно. И - да, Лаванда Уэйтли действительно стала монстром, в полной мере ощутила себя им. Это была хорошая точка.