И тягостных раздумий
Теперь, когда внутри меня начинает шевелиться какая-нибудь новая история, я совершенно не знаю, что с ней делать.
Я не хочу писать на русском, я не вижу кому мне рассказывать эти истории на русском, и вообще я оставила русский позади. Или как минимум очень хочу оставить.
Я не уверена, что могу писать на английском, что это будет то, что я хочу сказать.
И истории ложатся куда-то в подпол такой колючей неровной кучей, и ждут, пока я определюсь. Мешаются, колятся, переругиваются со мной, огрызаются.
И что?
И ниче
Живем.
Я не хочу писать на русском, я не вижу кому мне рассказывать эти истории на русском, и вообще я оставила русский позади. Или как минимум очень хочу оставить.
Я не уверена, что могу писать на английском, что это будет то, что я хочу сказать.
И истории ложатся куда-то в подпол такой колючей неровной кучей, и ждут, пока я определюсь. Мешаются, колятся, переругиваются со мной, огрызаются.
И что?
И ниче
Живем.