Судьба человека. Рассказ
- Вы русские?
- Русские.
Для нынешнего соотечественника этот вопрос звучит, по меньшей мере, странно. Современные русские предпочитают не общаться друг с другом за границей без повода, а многие, так вообще делают вид, что никакие они не русские.
Услышав утвердительный ответ, человек, зашедший в автобус на границе Камбоджи и Таиланда, представился Геннадием. Ему 68 лет (на вид лет на десять поменьше), в Камбоджу он ездит каждый месяц, дабы продлить визу. Искренняя радость от встречи в его глазах не могла, впрочем, скрыть того налета грусти, который бывает у уставшего по жизни человека, в её не самый легкий период.
Геннадий родился в 1943 г. в Грозном. Родителей не помнит, воспитывался в детском доме. О Чечне помнит только то, что все жили дружно - вне зависимости от национальности. После окончания школы-интерната поступил в училище РВСН в Серпухове. Через два года написал рапорт об отчислении по собственному желанию. Объясняет тем, что не его это было, боялся радиационного фона, и перспектива жизни в подземелье не радовала. Рапорт был отклонен. Геннадий умышленно совершает дисциплинарный поступок и отчисляется из училища без зачета срока службы. Во время несения срочной службы, присягу принимал во второй раз. Командир сказал: раз не зачли, значит не служил.
После службы в армии уехал жить и работать в Магадан. Женился, много лет проработал в порту слесарем-электриком. Два сына. После сорока осуществил давнюю мечту - домик у моря. Всей семьёй переехал в Новороссийск.
Уже на пенсии бросила жена, отвернулись дети. Что уж там произошло, Геннадий не рассказал, но на подлого и страшного человека он уж точно не похож. Обычный трудяга старой закалки, непьющий-некурящий. Чего говорить, если ушел сам, дом оставил жене. Пенсия у него большая по российским меркам - сказывается работа в Магадане, 15 000 рублей. Стал копить и путешествовать. Побывал во всех пляжных странах, в Европе, ещё где-то. А потом решил в Таиланд. Первый раз подружился с тайкой, несколько раз ездил к ней, предложил выйти замуж - ответила отказом. В один из приездов познакомился со своей нынешней женой. Она тайка, 42 года, ничего особенного, но все же разница в 26 лет. Расписались, живут в Таиланде, вдалеке от курортной зоны. Живут у её сестры. Отдал ей свою карточку, на которую перечисляют пенсию, живут на эти (неплохие по тайским меркам) деньги, она открыла на них кафе. Геннадий без выходных встает в 5 часов утра и моет в этом кафе посуду, помогает по хозяйству. В минуты отдыха смотрит телевизор без русских каналов.
- В Россию звоните кому-нибудь?
- Нет, дорого. 200 бат минута.
- Как 200? 5 бат, мы сами звоним каждый день.
- Серьёзно? Я, ребят, думал 200. Мне так сказали…
По сути человек лишен всего, что связывает его с родиной. Общения, телевидения, книг. Тайский язык он не знает, и учить не собирается, а на русском в местечке его проживания никто не разговаривает. Провинция, наших там нет.
Иногда ездят с женой на море, на одну ночь. Там, бывает, встречает русских, поговорит.
Человек, на самом деле, старого формата. Того поколения, когда тем, что ты русский принято было гордиться. Встреча человека с родины - радость. Понятно, что Геннадию на самом деле не хватает общения, но и его разговор выдавал какую-то гордость за принадлежность к определенной общности, народу. К тому, чего нынешнее поколение лишено. Гордиться нечем.
- Как ты думаешь - по любви она с тобой, или из-за денег?
- Не знаю… Из-за денег наверное. Я как-то, в горячке, пытался карточку забрать - не отдает, зараза.
Невольно, но на ум приходит аналогия с вьетнамцами в России - когда у них отбирают паспорта и заставляют работать. Хотел спросить, где он хочет быть похоронен, но не решился. Геннадий сам завел этот разговор.
- Заметили, что у них тут кладбищ нет?
- Ага. А как хоронят?
- А никак. При каждом храме крематорий. Сожгут и коробочку родным отдадут. В красный угол.
В этих словах чувствовалась особая тоска. Даже грусть. Человек, проживший непростую и достаточно долгую жизнь, воспитавший двоих детей, наверняка имеющий какие-нибудь заслуги перед своей страной, друзей - будет сожжен в крематории при буддийском храме, прах его положен в безымянную коробочку и положен на полку женщины, которая жила с ним ради денег. А в худшем случае, она вообще его прах не возьмет и растворится память об этом человеке в небытии. Что же такого сделал Геннадий, если даже его дети прервали с ним контакты?
На прощание пожелали ему крепкого здоровья, счастья и сил.
- А все-таки, Геннадий, считаете себя сейчас счастливым?
- Ну да.
Не поверили. Взгляд выдал.
- Русские.
Для нынешнего соотечественника этот вопрос звучит, по меньшей мере, странно. Современные русские предпочитают не общаться друг с другом за границей без повода, а многие, так вообще делают вид, что никакие они не русские.
Услышав утвердительный ответ, человек, зашедший в автобус на границе Камбоджи и Таиланда, представился Геннадием. Ему 68 лет (на вид лет на десять поменьше), в Камбоджу он ездит каждый месяц, дабы продлить визу. Искренняя радость от встречи в его глазах не могла, впрочем, скрыть того налета грусти, который бывает у уставшего по жизни человека, в её не самый легкий период.
Геннадий родился в 1943 г. в Грозном. Родителей не помнит, воспитывался в детском доме. О Чечне помнит только то, что все жили дружно - вне зависимости от национальности. После окончания школы-интерната поступил в училище РВСН в Серпухове. Через два года написал рапорт об отчислении по собственному желанию. Объясняет тем, что не его это было, боялся радиационного фона, и перспектива жизни в подземелье не радовала. Рапорт был отклонен. Геннадий умышленно совершает дисциплинарный поступок и отчисляется из училища без зачета срока службы. Во время несения срочной службы, присягу принимал во второй раз. Командир сказал: раз не зачли, значит не служил.
После службы в армии уехал жить и работать в Магадан. Женился, много лет проработал в порту слесарем-электриком. Два сына. После сорока осуществил давнюю мечту - домик у моря. Всей семьёй переехал в Новороссийск.
Уже на пенсии бросила жена, отвернулись дети. Что уж там произошло, Геннадий не рассказал, но на подлого и страшного человека он уж точно не похож. Обычный трудяга старой закалки, непьющий-некурящий. Чего говорить, если ушел сам, дом оставил жене. Пенсия у него большая по российским меркам - сказывается работа в Магадане, 15 000 рублей. Стал копить и путешествовать. Побывал во всех пляжных странах, в Европе, ещё где-то. А потом решил в Таиланд. Первый раз подружился с тайкой, несколько раз ездил к ней, предложил выйти замуж - ответила отказом. В один из приездов познакомился со своей нынешней женой. Она тайка, 42 года, ничего особенного, но все же разница в 26 лет. Расписались, живут в Таиланде, вдалеке от курортной зоны. Живут у её сестры. Отдал ей свою карточку, на которую перечисляют пенсию, живут на эти (неплохие по тайским меркам) деньги, она открыла на них кафе. Геннадий без выходных встает в 5 часов утра и моет в этом кафе посуду, помогает по хозяйству. В минуты отдыха смотрит телевизор без русских каналов.
- В Россию звоните кому-нибудь?
- Нет, дорого. 200 бат минута.
- Как 200? 5 бат, мы сами звоним каждый день.
- Серьёзно? Я, ребят, думал 200. Мне так сказали…
По сути человек лишен всего, что связывает его с родиной. Общения, телевидения, книг. Тайский язык он не знает, и учить не собирается, а на русском в местечке его проживания никто не разговаривает. Провинция, наших там нет.
Иногда ездят с женой на море, на одну ночь. Там, бывает, встречает русских, поговорит.
Человек, на самом деле, старого формата. Того поколения, когда тем, что ты русский принято было гордиться. Встреча человека с родины - радость. Понятно, что Геннадию на самом деле не хватает общения, но и его разговор выдавал какую-то гордость за принадлежность к определенной общности, народу. К тому, чего нынешнее поколение лишено. Гордиться нечем.
- Как ты думаешь - по любви она с тобой, или из-за денег?
- Не знаю… Из-за денег наверное. Я как-то, в горячке, пытался карточку забрать - не отдает, зараза.
Невольно, но на ум приходит аналогия с вьетнамцами в России - когда у них отбирают паспорта и заставляют работать. Хотел спросить, где он хочет быть похоронен, но не решился. Геннадий сам завел этот разговор.
- Заметили, что у них тут кладбищ нет?
- Ага. А как хоронят?
- А никак. При каждом храме крематорий. Сожгут и коробочку родным отдадут. В красный угол.
В этих словах чувствовалась особая тоска. Даже грусть. Человек, проживший непростую и достаточно долгую жизнь, воспитавший двоих детей, наверняка имеющий какие-нибудь заслуги перед своей страной, друзей - будет сожжен в крематории при буддийском храме, прах его положен в безымянную коробочку и положен на полку женщины, которая жила с ним ради денег. А в худшем случае, она вообще его прах не возьмет и растворится память об этом человеке в небытии. Что же такого сделал Геннадий, если даже его дети прервали с ним контакты?
На прощание пожелали ему крепкого здоровья, счастья и сил.
- А все-таки, Геннадий, считаете себя сейчас счастливым?
- Ну да.
Не поверили. Взгляд выдал.