плотные слои атмосферы
- Обязательно котлетку! И не спорь с баушкой! - строгая бабуля Л. сооружала гору Чегет из макарон. Возводила рожками Северный цирк, сглаживала спагетти Дальние Юга. Приправляла салатом Хижину Серванте, монтировала котлетами седой Донгуз - Орунбаши, формировала подливкой зоны транзита лавин вдоль Шхельды и подливала компот в белоснежные воды Баксана.
- Обрати внимание на Сашу М.! Девочка подходящая. Семья у неё крепкая, надёжная!
Я покорно пристегивал вилку с блестящими кантами, поправлял бипер из булочки с маслом. Оглядываясь на булькающий куриный суп, разворачивал лыжи из чайных ложек вниз по склону.
- Я уже маме Саши позвонила, в выходные идём к ним в гости! - пауза секунд на тридцать, оценивающий взгляд.
- Надо бы тебя приодеть, что ль?... - больше похоже на мысли в слух.
Закат в горах стал блекнуть, вместо него, из глубин памяти, полезли эпизоды курса разведения сельхоз животных. Какие-то нержавейки с азотом, шприцы полуметровой длинны и радостная Буренка из Масленкино на плакате. Под плакатом была надпись :
"Сухостою нет!"
Я толкнулся палками и помчал под Хижину, вдоль Старого Бугеля. Далее по лесной к Поляне Че : она была представлена нарезкой сыра и колбасы.
Сняв лыжи, направился к подъёмнику из Мишек в Лесу.
- В конце концов, мы должны гордится своим внуком! - переть против воли Л. было равносильно пытаться удержать руками разгонный блок Протон - М на старте.
- Возьми пример с деда! - двигатели первой ступени работали наполную. В факелах отчётливо были видны кольца Маха. Осталось отойти последней штанге и экипаж отправиться к МКС.
Впрочем, дед действительно был профи в своём деле. Главный инженер всех заводов и светлая голова холодильных машин. Однажды, в раннем детстве, я спросил его : есть ли у него мечта? Заснул, не дождавшись мучительно долгого ответа. Больше за 25 лет мы толком и не поговорили.
Я благоразумно молчал и смотрел красивый старт к звездам. Каждый раз здесь повторялось одно и то же : от меня ждали обязательного выполнения Руководства Летной Эксплуатации семейных ценностей. Как я мог объяснить, что да, Сашка и правда хорошая деваха, но я уже повидал слишком много и нам просто не о чем будет говорить! Мы двигались разными орбитами, которые не пересекались даже в геометрии Лобачевского.
- Что новенького?
- У Манохина на объекте трубы лопнули.
РЛЭ шло вразрез с моей реальностью. С реальностью катастрофически хронического недосыпа и постоянного холода от голода. Детали упускались из виду. Никто не хотел знать, как я падал в голодные обмороки в метро, по пути к наковальне стабильности. Первый раз даже лоб разбил. Кровь потекла почти ручьём : волосы обильно кровоснабжаются. А народ разбежался по вагону. Я пролежал сколько-то минут, очнувшись выполз на станции, где меня сразу же сгребли в милицию. В голове гудело, милиция что-то громко требовала, расплываясь кругами по темно - зелёной комнате. Наоравшись, меня выдворили за дверь, где я окончательно пришёл в себя.
Мужики не плачут. Ужасно хотелось.
С практикой обморочных припадков, я научился контролировать погружение в темноту и всегда теперь держал в кармане конфету.
- В наше время, образование это фундамент семейного счастья! - экипаж запрашивал стыковку.
- Да уж мне-то не знать - думал я, неоднократно встречаясь с фундаментом в том числе и лицом.
Забрав с собой изрядную порцию Мишек, на следующее утро я уехал домой. Решение было принято, Протоны отныне будут запускать без меня. Требовался перерыв в самобичевании. Наука никуда не денется, а гордится мной можно уже потому, что я просто есть.
В первые недели академического отпуска движения были равны нулю. Я отсыпался и гулял по окрестностям города. Прошло четыре года, как я выпал из обоймы, предстояло в сжатые сроки наверстать упущенное.
До сих пор не могу объяснить, как у меня в руках оказались те заветные десять тысяч. Невероятное стечение обстоятельств. Мир словно извиняясь, разворачивался ко мне белой стороной Смольной улицы, по которой я сейчас шёл. Смольная 63Б - заветная цель. Как мираж колодца, как хичины в кафе Ай на Чегете. Я шёл пешком от метро, растягивая каждый шаг. Так, перед прыжком в воду, за мгновение до отрыва, внутри всё замирает. В голове полная тишина. Ничего уже нельзя вернуть, ты падаешь и остаётся только момент.
В октябре 2006го я купил сноуборд. Этот довольно заурядный сейчас процесс, имел тогда для меня огромную ценность. Прежде всего потому, что это был мой первый осознанный, самостоятельный выбор. Выбор пути, по которому я пойду дальше. Академическое образование оставалось позади. Впереди ждали огромные пласты прикладных знаний, которые я постоянно совершенствую и благодаря которым достиг профессиональных высот.