Шесть Урбановичей, или вялый закос под Борхеса
Идея "Шести Урбановичей", высказанная в разговоре с Гофером настолько богата, что я готов запретить себе о ней думать.
Было бы невероятно круто. Первый Урбанович продолжал бы жить так, как живу я. Второй Урбанович немедленно отправился бы в пешее кругосветное путешествие, которое бы закончилось примерно с окончанием жизни. Забыл сказать, что все шестеро в чем-то похожи на портовых нищих Ехо - они живут во всех мирах сразу и чувствуют все, что чувствует каждый, одновременно.
Третий Урбанович пошел бы учится на киноведа-критика-режиссера-сценариста. Эта личность стала бы вполне богемной, самой худой из всех и ей бы шел вязаный шарфик. Четвертый Урбанович помогал бы первому по хозяйству. Он бы научился готовить, стирать, убираться, причем последним бы он не бесил Первого Урбановича, так как прибирался бы так же как тот, если бы у него было время.
Пятый Урбанович поселился бы в пражской мансарде без туалета. Единственным его занятием было бы освоение какого-нибудь неведомого музыкального инструмента. Тут бы пришлось провести генетическую корректировку - дать ему музыкальный слух, который отсутствует у оригинала. Годам к сорока он бы прославился в узких кругах, но был бы знаменит лишь среди тех, кто читает имена всех участников записей "Аквариума".
А Шестой Урбанович... Нет, идея настолько богата, что я готов запретить себе о ней думать.
Было бы невероятно круто. Первый Урбанович продолжал бы жить так, как живу я. Второй Урбанович немедленно отправился бы в пешее кругосветное путешествие, которое бы закончилось примерно с окончанием жизни. Забыл сказать, что все шестеро в чем-то похожи на портовых нищих Ехо - они живут во всех мирах сразу и чувствуют все, что чувствует каждый, одновременно.
Третий Урбанович пошел бы учится на киноведа-критика-режиссера-сценариста. Эта личность стала бы вполне богемной, самой худой из всех и ей бы шел вязаный шарфик. Четвертый Урбанович помогал бы первому по хозяйству. Он бы научился готовить, стирать, убираться, причем последним бы он не бесил Первого Урбановича, так как прибирался бы так же как тот, если бы у него было время.
Пятый Урбанович поселился бы в пражской мансарде без туалета. Единственным его занятием было бы освоение какого-нибудь неведомого музыкального инструмента. Тут бы пришлось провести генетическую корректировку - дать ему музыкальный слух, который отсутствует у оригинала. Годам к сорока он бы прославился в узких кругах, но был бы знаменит лишь среди тех, кто читает имена всех участников записей "Аквариума".
А Шестой Урбанович... Нет, идея настолько богата, что я готов запретить себе о ней думать.