(no subject)
В 1988 году на заседании ЛИТО «Сретенский бульвар» (к тому времени со Сретенского бульвара перебравшегося на улицу Шверника) выступали люди из Ростова-на-Дону. Я пишу «заседание», имея в виду бесконечные разговоры, постоянные перекуры, любопытство, амбиции, токовище, дуракаваляние, наивное дилетантство… Хотя я и сегодня считаю себя дилетантом, случайно зашедшим в некую комнату и замершим, застывшим, оглядываясь-осматриваясь. Но сейчас не об этом, сейчас о том, что на заседание ЛИТО пришли люди из Ростова-на-Дону, и один из них, Сергей Тимофеев читал прозаические отрывки и о чем-то рассказывал. (В начале 90-х его убили, я прочел об этом в какой-то, случайно попавшей мне в руки газете, кажется, ростовской.) Был ли среди тех ростовских литераторов Немиров (nm_2)? По-моему, был. Был ли он пьян? Наверное. Но стихов не читал. Он читал у нас стихи до этого, ранее читал стихи, но тогда я на очередные окололитературные посиделки почему-то не пришел и говорю с чужих слов. Рассказывали мне о случившемся скандале: один из посещавших ЛИТО стихотворцев привел с собой девушку, желая, конечно, покрасоваться, похвастаться своими знакомыми, рассуждающими о стихах, и, если получится, почитать при ней свои вирши, воспринимавшиеся окружающими благосклонно, и девушка могла услышать, как его хвалят, - а тут! - пьяный мужик матерится в рифму! - девушке стало дурно, она почти потеряла сознание, и утонченный юноша вынес ее на руках, грозно заявив, что ноги его здесь не будет! и больше ни разу не появился. (Л.Б.Жуков говорил мне, когда ехали мы в метро, что это неинтеллигентно, так реагировать на мат. Я соглашался.) Но в тот день, о котором идет речь, Немиров сидел молча, а выступавший Тимофеев рассказывал о львовском поэте Гоше Буренине, писавшим под псевдонимом «брынь», и читал его стихи. Стихи произвели впечатление, я тогда их перепечатал, и у меня до сих пор лежат где-то несколько листков. Есть там и такое стихотворение:
МАГИСТРАЛ
пейзаж змееносен, зловиден, порочен, -
в границах своих изумительно прочен,
излишнюю жизнь пожирая не впрок:
избыточен полдень, немыслима ночь и
скользит под намыленный густо шнурок
и воздух взимает, процентный подлог, -
душа! ты о смерти так громко хлопочешь,
а сдохнуть безмолвно - слабо, западло?
промасленный полдень; казенная арка;
тщедушные тени в развалинах парка, -
и венециангельских тварей биенье
над нищенской коркой, - консервная банка
пуста и вещает московское время.
душа! - ты хотела же все без обмана?
чтоб утварью, агнцами полнилась рама
и в блестках фольги одеянья волхвов, -
лубочный вертеп, а не волчая яма, -
и придурковатой колядки с лихвой
хватило б на мглу, на обрыдшую хворь:
бормочешь и куришь всю ночь - без обмана! -
бормочешь и время сверяешь с москвой…
московское время, засохшее время…
и вовсе не ангельских тварей кипенье
над нефлорентийской брусчаткой, - и арка
в зените гудит и окалины парка
в змеиную балку сползают с шипеньем.
пейзаж злонамерен, ленив, раскурочен
и разум к утру так надежно испорчен,
вплетая мишурную нить в рождество, -
но, видишь ли, - каждою, каждою ночью
у птичьего бога под черной листвой
так много очей просыпается, что
невольно - живешь, дни послушно короче
послушно ссыпаются в прорези штор.
Но это я сейчас не листки с машинописью нашел, а прочел книжку, маленькую книжку, изданную недавно: Буренин И. Луна луна - М.: Запасный выход/Emergency Exit, 2005. - 64 с.
Почему «Буренин И.»? - потому что Игорь, хотя на обложке стоит «Гоша Буренин [брынь]». Книжка казалась приветом из прошлого и, конечно, ее нельзя было не купить. Купил. И не разочаровался:
успокойте дрожащее вече
голубей перекрёстков и звёзд
эти вести со снегом вразнос:
целый день разговоры и вечер
что ни вечер зима и вопрос
ой, бурсаче - пока ты беспечен
кто-то киеву веко поднёс
а у питера зубы как трость
и витийская поступь увечных
успокойте меня что обещан
хоть один рукавичный приют -
одному - между снегом и речью
между богом и снегом - кому
тот январь что не страшен и вечно?
Что несколько удивило - так это издательская аннотация. Вот как там написано о поэзии Буренина: «Экзистенциальный сюрреализм и новейшая эклектика». Понятно, что экзистенциальный сюрреализм это то же самое, что и сюрреалистический экзистенциализм, но почему эклектика новейшая - совсем непонятно. Лучше было просто сказать о влиянии Мандельштама и диалоге с Мандельштамом:
над хлястом волн свистит луна
и всадник гладя швы на меди
шершавой лестью валуна
клянёт мундир и просит денег
о романсовых интонациях (в сочетании с тем же обязательным для 80-х Осипом Эмильевичем):
апрель до августа апрель во всём как дно -
так блекло холодно и больно повторяться
в излогах стен так мёртво бьёт в окно
сезанова надломленность акаций
о не менее обязательном влиянии Обэриу:
так вот:
когда прохладного меня
червяк, настырный, как свинья,
дожрет и пальчики обгложет,
я стану конь или вода, -
что в принципе одно и то же, -
Или сказать о твердой, выпуклой изобразительности стихов (Буренин был художником и архитектором), о трагическом мировосприятии поэта, о туманном, пьяном мороке советской жизни - впрочем, и жизнь постсоветскую отличает туманный, пьяный морок (другого оттенка), советскость здесь ни при чем.
Не слишком много подробностей сообщено в книге и о биографии поэта - фактически, только года рождения и смерти - 1959 - 1995. Пришлось волшебным ключиком яндекса отомкнуть виртуальную шкатулку с информацией, но всемирная рыболовная сеть улова почти не принесла. За исключением двух рыбок. Первая - сведения о том, что в 1982 году Буренин был одним из основателей Петербургской Школы Новейшей Эклектики (лидер - Сергей Дмитровский) (вот откуда формулировка в аннотации!); вторая - статья Мирослава Немирова « Все о Поэзии 44» с цитатой из книги Максима Белозора «Волшебная страна»:
«Гошу Буренина часто разбивали параличи. Иногда целиком, иногда частично. Чаще всего отказывали ноги. В такие дни он лежал на диване, ему периодически подносили рюмку, он выпивал и спал.
Как-то идет у них с Мариной перманентная пьянка. Кто пьет, кто спит, кто по делам вышел. Кто вернулся и опять пьет. Квартира большая, места много.
Сергей Тимофеев куда-то отлучился. Возвращается и видит картину: в дальней гостиной пьют, в распахнутую дверь спальни виден лежащий на диване Жека-спонсор. А по коридору с кухонным ножом в руке к нему ползет как раз парализованный Гоша.
Тима спрашивает:
- Гошенька, старик, ты куда?
Гоша ползет с трудом и бормочет:
- П*здец ему! Все, бл*дь, ему п*здец!
Тима посмотрел: ползти Гоше еще далеко, да и ползет он медленно. Ну, думает, не беда. И пошел на кухню чего-нибудь перекусить.!»
Вот, собственно и все. А книжка все равно хорошая.
В том же издательстве вышла и книга вышеупомянутого Сергея Дмитровского. Надо и ее приобрести.
МАГИСТРАЛ
пейзаж змееносен, зловиден, порочен, -
в границах своих изумительно прочен,
излишнюю жизнь пожирая не впрок:
избыточен полдень, немыслима ночь и
скользит под намыленный густо шнурок
и воздух взимает, процентный подлог, -
душа! ты о смерти так громко хлопочешь,
а сдохнуть безмолвно - слабо, западло?
промасленный полдень; казенная арка;
тщедушные тени в развалинах парка, -
и венециангельских тварей биенье
над нищенской коркой, - консервная банка
пуста и вещает московское время.
душа! - ты хотела же все без обмана?
чтоб утварью, агнцами полнилась рама
и в блестках фольги одеянья волхвов, -
лубочный вертеп, а не волчая яма, -
и придурковатой колядки с лихвой
хватило б на мглу, на обрыдшую хворь:
бормочешь и куришь всю ночь - без обмана! -
бормочешь и время сверяешь с москвой…
московское время, засохшее время…
и вовсе не ангельских тварей кипенье
над нефлорентийской брусчаткой, - и арка
в зените гудит и окалины парка
в змеиную балку сползают с шипеньем.
пейзаж злонамерен, ленив, раскурочен
и разум к утру так надежно испорчен,
вплетая мишурную нить в рождество, -
но, видишь ли, - каждою, каждою ночью
у птичьего бога под черной листвой
так много очей просыпается, что
невольно - живешь, дни послушно короче
послушно ссыпаются в прорези штор.
Но это я сейчас не листки с машинописью нашел, а прочел книжку, маленькую книжку, изданную недавно: Буренин И. Луна луна - М.: Запасный выход/Emergency Exit, 2005. - 64 с.
Почему «Буренин И.»? - потому что Игорь, хотя на обложке стоит «Гоша Буренин [брынь]». Книжка казалась приветом из прошлого и, конечно, ее нельзя было не купить. Купил. И не разочаровался:
успокойте дрожащее вече
голубей перекрёстков и звёзд
эти вести со снегом вразнос:
целый день разговоры и вечер
что ни вечер зима и вопрос
ой, бурсаче - пока ты беспечен
кто-то киеву веко поднёс
а у питера зубы как трость
и витийская поступь увечных
успокойте меня что обещан
хоть один рукавичный приют -
одному - между снегом и речью
между богом и снегом - кому
тот январь что не страшен и вечно?
Что несколько удивило - так это издательская аннотация. Вот как там написано о поэзии Буренина: «Экзистенциальный сюрреализм и новейшая эклектика». Понятно, что экзистенциальный сюрреализм это то же самое, что и сюрреалистический экзистенциализм, но почему эклектика новейшая - совсем непонятно. Лучше было просто сказать о влиянии Мандельштама и диалоге с Мандельштамом:
над хлястом волн свистит луна
и всадник гладя швы на меди
шершавой лестью валуна
клянёт мундир и просит денег
о романсовых интонациях (в сочетании с тем же обязательным для 80-х Осипом Эмильевичем):
апрель до августа апрель во всём как дно -
так блекло холодно и больно повторяться
в излогах стен так мёртво бьёт в окно
сезанова надломленность акаций
о не менее обязательном влиянии Обэриу:
так вот:
когда прохладного меня
червяк, настырный, как свинья,
дожрет и пальчики обгложет,
я стану конь или вода, -
что в принципе одно и то же, -
Или сказать о твердой, выпуклой изобразительности стихов (Буренин был художником и архитектором), о трагическом мировосприятии поэта, о туманном, пьяном мороке советской жизни - впрочем, и жизнь постсоветскую отличает туманный, пьяный морок (другого оттенка), советскость здесь ни при чем.
Не слишком много подробностей сообщено в книге и о биографии поэта - фактически, только года рождения и смерти - 1959 - 1995. Пришлось волшебным ключиком яндекса отомкнуть виртуальную шкатулку с информацией, но всемирная рыболовная сеть улова почти не принесла. За исключением двух рыбок. Первая - сведения о том, что в 1982 году Буренин был одним из основателей Петербургской Школы Новейшей Эклектики (лидер - Сергей Дмитровский) (вот откуда формулировка в аннотации!); вторая - статья Мирослава Немирова « Все о Поэзии 44» с цитатой из книги Максима Белозора «Волшебная страна»:
«Гошу Буренина часто разбивали параличи. Иногда целиком, иногда частично. Чаще всего отказывали ноги. В такие дни он лежал на диване, ему периодически подносили рюмку, он выпивал и спал.
Как-то идет у них с Мариной перманентная пьянка. Кто пьет, кто спит, кто по делам вышел. Кто вернулся и опять пьет. Квартира большая, места много.
Сергей Тимофеев куда-то отлучился. Возвращается и видит картину: в дальней гостиной пьют, в распахнутую дверь спальни виден лежащий на диване Жека-спонсор. А по коридору с кухонным ножом в руке к нему ползет как раз парализованный Гоша.
Тима спрашивает:
- Гошенька, старик, ты куда?
Гоша ползет с трудом и бормочет:
- П*здец ему! Все, бл*дь, ему п*здец!
Тима посмотрел: ползти Гоше еще далеко, да и ползет он медленно. Ну, думает, не беда. И пошел на кухню чего-нибудь перекусить.!»
Вот, собственно и все. А книжка все равно хорошая.
В том же издательстве вышла и книга вышеупомянутого Сергея Дмитровского. Надо и ее приобрести.