Белорусский квест
Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так.
(Anything that can go wrong will go wrong)”.
Один из законов Мерфи.
А. Лукашенко 14 сентября 2021 года назвал солидную часть российских звезд эстрады «предателями». Глава белорусского государства обиделся на российских деятелей культуры, которые отказались развлекать диктатора на фестивале «Славянский базар» (https://www.gazeta.ru/politics/news/2021/09/14/n_16533350.shtml). В данном случае мы сталкиваемся с проявлением традиционного лимитрофного потребительского отношения солидной части белорусского политического класса и правящего истеблишмента к России, обязанной, по их мнению, в любом случае поддерживать режим А. Лукашенко, а в его лице - Республику Беларусь, как семейный феод первого белорусского президента. Любые колебания на этот счет, как со стороны Кремля, так и российского общества, в Минске воспринимаются крайне озлобленно.
Интеграционный «прорыв»
Между тем в России закончились парламентские выборы, итоги которых, помимо того, что изменяют конфигурацию политических сил в Государственной думе, обязательно скажутся на политике РФ по отношению к Беларуси и российско-белорусской интеграции. Напомним, что сам факт встречи В. Путина и А. Лукашенко 9 сентября в Кремле, в российском медиапространстве был интерпретирован, как долгожданный интеграционный «прорыв», после которого можно ожидать начало процесса претворения в жизнь союзных программ.
Иными словами, после согласования (9 сентября 2021) и подписания (10 сентября 2021 года) союзных программ, можно было бы ожидать начала нескольких процессов, которые, в итоге, должны были через два месяца войти в политический резонанс - необходимое условие для начала российско-белорусской экономической интеграции. Однако…
Россия
Прежде всего, нас интересуют два аспекта, связанные с политической ситуацией, которая сложится в России после столь сложных для правящего истеблишмента парламентских выборов. Прежде всего напомним, что ныне избранная Дума должна обеспечить процесс транзита российской власти, на что осталось только два относительно «спокойных» года. По российской традиции 2022-2023 годы уйдут на подведение итогов, в рамках которых белорусская тема, как одна из самых финансовоёмких, будет, естественно, не последней. Проблема в том, что отчитаться по интеграционной тематике нечем, кроме наличия целого ряда структур со вторым поколением белорусских чиновников, переехавшим на ПМЖ в Москву.
Второй аспект более конкретен и связан с тем, что сентябрьский интеграционный «прорыв» был частично использован в преддверии трехдневного голосования в российскую ГосДуму. До среды, 16 сентября, тема интеграции с Беларусью осталась в российском медиапространстве в числе первой тематической «тройки». Фактически, на российских парламентских выборах интеграция между Россией и Беларусью проходит свой тест.
В рамках предстоящего анализа итогов голосования придется определить электоральный вес «российско-белорусской интеграции». Не исключено, что саммит от 9 сентября 2021 года мог «украсть» у «Единой России» некоторый объем голосов. Вот в этом и заключается первая «западня» для белорусского квеста. Если интеграционная тема в России уйдет в «минус», то это может полностью поменять целеуказания российской политики по отношению, как к А. Лукашенко и его режиму, так и к самой Беларуси. Иначе говоря, российско-белорусские отношения могут оказаться в новом «2018» году. Причем окончательно. Но тогда инициатива, по идее, должна была бы проявиться в Минске.
Беларусь
В Минске, за прошедшую неделю после российско-белорусского саммита, тоже отдали должное интеграционному «прорыву» в белорусском медиапространстве, но как-то вяло. Основные силы ушли на освещение поездки А. Лукашенко в Душанбе и проведения «Дня народного единства». На этом фоне «прорыв» занял третье место и перспективы экономической интеграции с Россией никак не могли конкурировать с ролью Александра Македонского, которую исполнял Александр Лукашенко в столице Таджикистана. В общем, тема как-то стала забываться, что, конечно, настораживает.
Даже если отбросить тот факт, что союзные программы, в отличие от «дорожных карт», носят декларативный характер, но, если учитывать, что через два месяца они должны быть утверждены на ноябрьском Высшем Государственном Совете Союзного государства, то времени для подготовки программ к исполнению практически нет.
Между тем, если учесть пафос, с которым так согласовывались и подписывались союзные программы, то, по идее, в Беларуси уже должны были начаться процессы, призванные подготовить старт экономической интеграции с Россией. Если исходить из логики и традиций белорусской номенклатуры, то нужно было бы запланировать для начала, к примеру, научно-практическую конференцию, где разобрать союзные программы по секциям, привлечь комиссии нижней палаты парламента, обсудить в региональных структурах власти... Есть же некие диалоговые площадки и иные форматы, в которых, как уверяют в белорусском экспертном сообществе, уже обсуждена новая белорусская Конституция при «вовлечении всего белорусского общества» (!) (https://t.me/BISRby/460). Ну так можно обсудить и союзные программы (?). В конце концов, учитывая важность вопроса - фактически Республика Беларусь стоит по грани структурной экономической реформы, ломающей уже привычную иждивенческую экономическую модель, можно было бы даже внепланово собрать Всебелорусское народное собрание, чтобы хотя бы формально сформировать критическую массу населения, поддерживающую союзные программы и, как следствие, экономические реформы в Беларуси. Хотя бы для приличия…
Однако, наблюдая сегодняшнюю общественную и политическую жизнь Республики Беларусь, невольно приходишь к выводу, что союзные программы, как и сама экономическая интеграция с Россией в белорусском руководстве никого не интересует. Иными словами, союзные программы оказываются в роли какой-то «приманки» или «обманки» для России, так как официальный Минск интересуют прежде всего деньги, а не реформы и интеграция.
Но в белорусском квесте все по-взрослому. Доступ к деньгам открывается только при условии выполнения некоторых, пусть даже символических и ритуальных действий в отношении интеграции. Иначе на «финансовый уровень» не перепрыгнешь, а квест превратится в типичную стрелялку-бродилку, где мишенью, естественно, будет «жадная» Россия, мечтающая поглотить белорусский суверенитет. Это возможно, но есть еще один трэк, куда можно попасть и ходить по кругу годами, если не десятилетиями.
Призрак Конституции
Два месяца информационной схватки вокруг новой белорусской Конституции (по идее, речь идет о старой Конституции 1994 года с добавлениями и исправлениями) закончились ничем. Напомним, что сначала, в июле текущего года, в белорусском информационном пространстве появился проект Конституции в формате «вброса», что, видимо, планировалось.
Новая Конституция фактически устанавливает в Республике Беларусь реальную, т.е. даже не конституционную, монархию во главе с Домом Лукашенко. Понятно, что «утечка» являлась типичным зондажем, итог которого не порадовал А. Лукашенко. Кроме того, реакция России оставалась неизвестной, хотя для А. Лукашенко, учитывая его положение, поддержка Москвы в конструкционной реформе носит принципиальный характер. Но Москва ждала другую Конституцию, которая делала транзит власти в РБ легальным.
Учитывая сложность политической задачи, А. Лукашенко проявил нехарактерную для себя осторожность, объявив 9 сентября 2021 года на своей пресс-конференции, что проект Конституции отправлен на «доработку». Результат этой «доработки» неизвестен, но то, что проект новой белорусской Конституции обсуждался 9 сентября в Кремле, нет никаких сомнений. Результат очевиден: проект не согласован. Что делать?
Вот тут прямо у нас на глазах формируется новый белорусский квест, который при определенных условиях может превратиться в настоящий action-adventure. На самом деле, формально сценарий конституционного quest сохраняется до февраля 2022 году, до референдума, но опять, как в болото, ушла какая-либо реклама будущего референдума, нет массированной рекламы нового белорусского Основного закона, песен и плясок лысых деятелей искусств и певцов в жутких костюмах для сельской дискотеки. В целом, как-то все умерло… Что ждет А. Лукашенко?
А. Лукашенко
Белорусский руководитель ждет обострения политической обстановки вокруг России. А. Лукашенко с помощью Макея уже смог вбить в головы европейского истеблишмента вину России за, как говорится, собственноручно им организованный миграционный кризис. «Русский след» в белорусской миграционной «гибридной войне» с радостью подхвачен в Литве, Польше, а следом и в Брюсселе, где он совпал с информационной кампанией против сентябрьских парламентских выборов в России.
А. Лукашенко затаился и ждет, что к противостоянию с Москвой, конечно, подключится и США. Не зря же белорусский руководитель на своей пресс-конференции 9 августа несколько раз объявлял «вместе с Россией» Третью мировую войну за собственный «трон». В любом случае Беларусь, по его мнению, опять окажется на обочине мировых процессов, в маленьком «овражке» на поле геополитических битв, что позволит А. Лукашенко, как типичному лимитрофному мародеру, грабить «обозы» великих держав и обшаривать «карманы погибших». Будет не до него…
А. Лукашенко всегда верил в свою «звезду» и был уверен, что ему «везет». После развязанного в августе 2020 года террора эта вера переросла в уверенность, что только террор может спасти его самого и его семью от трибунала. Отсюда и постепенное перерождение режима, когда он вступил в стадию Хунты силовиков. Как следствие, режим стал репрессивный, т.е., когда власти иступлено ищут для наказания всех участников антиправительственных выступлений. Добираются до детей…
С зимы 2021 года режим стал применять типичные оккупационные методы, т.е. не особо заморачиваясь поиском реальных активистов или участников подполья, хватать всех подряд. Использование методов массового устрашения перевели режим А. Лукашенко в статус террористического, т.е. террор стал основой удержания власти. В этом и ловушка, так как такого рода режимы в принципе невозможно интегрировать. Они, как наркоманы, находятся в постоянном поиске новой «дозы» денег и ресурсов, чтобы протянуть еще хотя бы один день. Союзные программы для них - такой же однодневный «наркотик». Но есть еще одна преграда для российско-белорусской интеграции. Её не хочет белорусский народ.
«Украинский синдром»
В свое время автор этих строк, анализируя причины украинского кризиса, составной частью которого является развал российско-украинских отношений, писал о так называемом «украинском синдроме» - усталости основной массы населения от бесконечных обещаний лучшей жизни, повышения жизненного уровня, новых российских дотаций и преференций. Между прочим, с 1991 по 2013 год России вложила в украинскую государственность около 82 млрд. долларов США, а в итоге Москва получила в лице Киева лютого врага на столетия.
Нечто подобное случилось и с белорусским народом, который всегда отличался своеобразным двойственным отношением к интеграции с Россией. Это и проявилось в настроениях основной части протестного потенциала, который, голосуя за А. Лукашенко пять раз, в шестой раз не только отказал ему в поддержке, но и вышел на улицы белорусских городов. Для этой подавляющей части противников А. Лукашенко Россия остается в роли соседнего государства, к которому белорусы испытывают все-таки иждивенческие чувства: Россия обязана поддержать, профинансировать, поставить, пустить на свой рынок, подстраховать и даже прикрыть «ядерным зонтиком». Но интегрироваться с Россией не хотят, а если и интегрироваться, то в белорусском формате, когда Россия должна остаться в статусе донора белорусской государственности и не более.
В основе такого отношения к российско-белорусской интеграции как раз и лежит «украинский», а скорее, уже «белорусский синдром». За годы существования Союзного государства выросло уже второе поколение граждан республики, которое десятилетиями обнадеживали, что вот-вот и завалит Россия страну деньгами/ресурсами, и жизнь станет поистине роскошной. Но время шло, а вместо реального подъема жизненного уровня населения на российские деньги строились резиденции и дворцы правящей династии, закупались самолеты и роскошные автомобили, оплачивался «гарем», бесконечные фестивали-балаганы и секс-конкурсы «красоты» … А белорусы ехали работать в ту же Россию.
В итоге Союзное государство у большинства белорусских граждан сейчас ассоциируются с А. Лукашенко, что делает экономическую интеграцию неисполнимой. Видимо, в России пока не пришли к очевидному выводу, что Москве придется выбирать между А. Лукашенко и российско-белорусской интеграцией. Совместить их будет невозможно.
Итак, белорусский квест, при наличии в нем А. Лукашенко, не имеет успешного конца, он зациклен и безнадежен. «Game over» никогда не наступит.
А. Суздальцев, Москва, 19.09.2021
https://politoboz.com/content/belorusskiy-kvest
(Anything that can go wrong will go wrong)”.
Один из законов Мерфи.
А. Лукашенко 14 сентября 2021 года назвал солидную часть российских звезд эстрады «предателями». Глава белорусского государства обиделся на российских деятелей культуры, которые отказались развлекать диктатора на фестивале «Славянский базар» (https://www.gazeta.ru/politics/news/2021/09/14/n_16533350.shtml). В данном случае мы сталкиваемся с проявлением традиционного лимитрофного потребительского отношения солидной части белорусского политического класса и правящего истеблишмента к России, обязанной, по их мнению, в любом случае поддерживать режим А. Лукашенко, а в его лице - Республику Беларусь, как семейный феод первого белорусского президента. Любые колебания на этот счет, как со стороны Кремля, так и российского общества, в Минске воспринимаются крайне озлобленно.
Интеграционный «прорыв»
Между тем в России закончились парламентские выборы, итоги которых, помимо того, что изменяют конфигурацию политических сил в Государственной думе, обязательно скажутся на политике РФ по отношению к Беларуси и российско-белорусской интеграции. Напомним, что сам факт встречи В. Путина и А. Лукашенко 9 сентября в Кремле, в российском медиапространстве был интерпретирован, как долгожданный интеграционный «прорыв», после которого можно ожидать начало процесса претворения в жизнь союзных программ.
Иными словами, после согласования (9 сентября 2021) и подписания (10 сентября 2021 года) союзных программ, можно было бы ожидать начала нескольких процессов, которые, в итоге, должны были через два месяца войти в политический резонанс - необходимое условие для начала российско-белорусской экономической интеграции. Однако…
Россия
Прежде всего, нас интересуют два аспекта, связанные с политической ситуацией, которая сложится в России после столь сложных для правящего истеблишмента парламентских выборов. Прежде всего напомним, что ныне избранная Дума должна обеспечить процесс транзита российской власти, на что осталось только два относительно «спокойных» года. По российской традиции 2022-2023 годы уйдут на подведение итогов, в рамках которых белорусская тема, как одна из самых финансовоёмких, будет, естественно, не последней. Проблема в том, что отчитаться по интеграционной тематике нечем, кроме наличия целого ряда структур со вторым поколением белорусских чиновников, переехавшим на ПМЖ в Москву.
Второй аспект более конкретен и связан с тем, что сентябрьский интеграционный «прорыв» был частично использован в преддверии трехдневного голосования в российскую ГосДуму. До среды, 16 сентября, тема интеграции с Беларусью осталась в российском медиапространстве в числе первой тематической «тройки». Фактически, на российских парламентских выборах интеграция между Россией и Беларусью проходит свой тест.
В рамках предстоящего анализа итогов голосования придется определить электоральный вес «российско-белорусской интеграции». Не исключено, что саммит от 9 сентября 2021 года мог «украсть» у «Единой России» некоторый объем голосов. Вот в этом и заключается первая «западня» для белорусского квеста. Если интеграционная тема в России уйдет в «минус», то это может полностью поменять целеуказания российской политики по отношению, как к А. Лукашенко и его режиму, так и к самой Беларуси. Иначе говоря, российско-белорусские отношения могут оказаться в новом «2018» году. Причем окончательно. Но тогда инициатива, по идее, должна была бы проявиться в Минске.
Беларусь
В Минске, за прошедшую неделю после российско-белорусского саммита, тоже отдали должное интеграционному «прорыву» в белорусском медиапространстве, но как-то вяло. Основные силы ушли на освещение поездки А. Лукашенко в Душанбе и проведения «Дня народного единства». На этом фоне «прорыв» занял третье место и перспективы экономической интеграции с Россией никак не могли конкурировать с ролью Александра Македонского, которую исполнял Александр Лукашенко в столице Таджикистана. В общем, тема как-то стала забываться, что, конечно, настораживает.
Даже если отбросить тот факт, что союзные программы, в отличие от «дорожных карт», носят декларативный характер, но, если учитывать, что через два месяца они должны быть утверждены на ноябрьском Высшем Государственном Совете Союзного государства, то времени для подготовки программ к исполнению практически нет.
Между тем, если учесть пафос, с которым так согласовывались и подписывались союзные программы, то, по идее, в Беларуси уже должны были начаться процессы, призванные подготовить старт экономической интеграции с Россией. Если исходить из логики и традиций белорусской номенклатуры, то нужно было бы запланировать для начала, к примеру, научно-практическую конференцию, где разобрать союзные программы по секциям, привлечь комиссии нижней палаты парламента, обсудить в региональных структурах власти... Есть же некие диалоговые площадки и иные форматы, в которых, как уверяют в белорусском экспертном сообществе, уже обсуждена новая белорусская Конституция при «вовлечении всего белорусского общества» (!) (https://t.me/BISRby/460). Ну так можно обсудить и союзные программы (?). В конце концов, учитывая важность вопроса - фактически Республика Беларусь стоит по грани структурной экономической реформы, ломающей уже привычную иждивенческую экономическую модель, можно было бы даже внепланово собрать Всебелорусское народное собрание, чтобы хотя бы формально сформировать критическую массу населения, поддерживающую союзные программы и, как следствие, экономические реформы в Беларуси. Хотя бы для приличия…
Однако, наблюдая сегодняшнюю общественную и политическую жизнь Республики Беларусь, невольно приходишь к выводу, что союзные программы, как и сама экономическая интеграция с Россией в белорусском руководстве никого не интересует. Иными словами, союзные программы оказываются в роли какой-то «приманки» или «обманки» для России, так как официальный Минск интересуют прежде всего деньги, а не реформы и интеграция.
Но в белорусском квесте все по-взрослому. Доступ к деньгам открывается только при условии выполнения некоторых, пусть даже символических и ритуальных действий в отношении интеграции. Иначе на «финансовый уровень» не перепрыгнешь, а квест превратится в типичную стрелялку-бродилку, где мишенью, естественно, будет «жадная» Россия, мечтающая поглотить белорусский суверенитет. Это возможно, но есть еще один трэк, куда можно попасть и ходить по кругу годами, если не десятилетиями.
Призрак Конституции
Два месяца информационной схватки вокруг новой белорусской Конституции (по идее, речь идет о старой Конституции 1994 года с добавлениями и исправлениями) закончились ничем. Напомним, что сначала, в июле текущего года, в белорусском информационном пространстве появился проект Конституции в формате «вброса», что, видимо, планировалось.
Новая Конституция фактически устанавливает в Республике Беларусь реальную, т.е. даже не конституционную, монархию во главе с Домом Лукашенко. Понятно, что «утечка» являлась типичным зондажем, итог которого не порадовал А. Лукашенко. Кроме того, реакция России оставалась неизвестной, хотя для А. Лукашенко, учитывая его положение, поддержка Москвы в конструкционной реформе носит принципиальный характер. Но Москва ждала другую Конституцию, которая делала транзит власти в РБ легальным.
Учитывая сложность политической задачи, А. Лукашенко проявил нехарактерную для себя осторожность, объявив 9 сентября 2021 года на своей пресс-конференции, что проект Конституции отправлен на «доработку». Результат этой «доработки» неизвестен, но то, что проект новой белорусской Конституции обсуждался 9 сентября в Кремле, нет никаких сомнений. Результат очевиден: проект не согласован. Что делать?
Вот тут прямо у нас на глазах формируется новый белорусский квест, который при определенных условиях может превратиться в настоящий action-adventure. На самом деле, формально сценарий конституционного quest сохраняется до февраля 2022 году, до референдума, но опять, как в болото, ушла какая-либо реклама будущего референдума, нет массированной рекламы нового белорусского Основного закона, песен и плясок лысых деятелей искусств и певцов в жутких костюмах для сельской дискотеки. В целом, как-то все умерло… Что ждет А. Лукашенко?
А. Лукашенко
Белорусский руководитель ждет обострения политической обстановки вокруг России. А. Лукашенко с помощью Макея уже смог вбить в головы европейского истеблишмента вину России за, как говорится, собственноручно им организованный миграционный кризис. «Русский след» в белорусской миграционной «гибридной войне» с радостью подхвачен в Литве, Польше, а следом и в Брюсселе, где он совпал с информационной кампанией против сентябрьских парламентских выборов в России.
А. Лукашенко затаился и ждет, что к противостоянию с Москвой, конечно, подключится и США. Не зря же белорусский руководитель на своей пресс-конференции 9 августа несколько раз объявлял «вместе с Россией» Третью мировую войну за собственный «трон». В любом случае Беларусь, по его мнению, опять окажется на обочине мировых процессов, в маленьком «овражке» на поле геополитических битв, что позволит А. Лукашенко, как типичному лимитрофному мародеру, грабить «обозы» великих держав и обшаривать «карманы погибших». Будет не до него…
А. Лукашенко всегда верил в свою «звезду» и был уверен, что ему «везет». После развязанного в августе 2020 года террора эта вера переросла в уверенность, что только террор может спасти его самого и его семью от трибунала. Отсюда и постепенное перерождение режима, когда он вступил в стадию Хунты силовиков. Как следствие, режим стал репрессивный, т.е., когда власти иступлено ищут для наказания всех участников антиправительственных выступлений. Добираются до детей…
С зимы 2021 года режим стал применять типичные оккупационные методы, т.е. не особо заморачиваясь поиском реальных активистов или участников подполья, хватать всех подряд. Использование методов массового устрашения перевели режим А. Лукашенко в статус террористического, т.е. террор стал основой удержания власти. В этом и ловушка, так как такого рода режимы в принципе невозможно интегрировать. Они, как наркоманы, находятся в постоянном поиске новой «дозы» денег и ресурсов, чтобы протянуть еще хотя бы один день. Союзные программы для них - такой же однодневный «наркотик». Но есть еще одна преграда для российско-белорусской интеграции. Её не хочет белорусский народ.
«Украинский синдром»
В свое время автор этих строк, анализируя причины украинского кризиса, составной частью которого является развал российско-украинских отношений, писал о так называемом «украинском синдроме» - усталости основной массы населения от бесконечных обещаний лучшей жизни, повышения жизненного уровня, новых российских дотаций и преференций. Между прочим, с 1991 по 2013 год России вложила в украинскую государственность около 82 млрд. долларов США, а в итоге Москва получила в лице Киева лютого врага на столетия.
Нечто подобное случилось и с белорусским народом, который всегда отличался своеобразным двойственным отношением к интеграции с Россией. Это и проявилось в настроениях основной части протестного потенциала, который, голосуя за А. Лукашенко пять раз, в шестой раз не только отказал ему в поддержке, но и вышел на улицы белорусских городов. Для этой подавляющей части противников А. Лукашенко Россия остается в роли соседнего государства, к которому белорусы испытывают все-таки иждивенческие чувства: Россия обязана поддержать, профинансировать, поставить, пустить на свой рынок, подстраховать и даже прикрыть «ядерным зонтиком». Но интегрироваться с Россией не хотят, а если и интегрироваться, то в белорусском формате, когда Россия должна остаться в статусе донора белорусской государственности и не более.
В основе такого отношения к российско-белорусской интеграции как раз и лежит «украинский», а скорее, уже «белорусский синдром». За годы существования Союзного государства выросло уже второе поколение граждан республики, которое десятилетиями обнадеживали, что вот-вот и завалит Россия страну деньгами/ресурсами, и жизнь станет поистине роскошной. Но время шло, а вместо реального подъема жизненного уровня населения на российские деньги строились резиденции и дворцы правящей династии, закупались самолеты и роскошные автомобили, оплачивался «гарем», бесконечные фестивали-балаганы и секс-конкурсы «красоты» … А белорусы ехали работать в ту же Россию.
В итоге Союзное государство у большинства белорусских граждан сейчас ассоциируются с А. Лукашенко, что делает экономическую интеграцию неисполнимой. Видимо, в России пока не пришли к очевидному выводу, что Москве придется выбирать между А. Лукашенко и российско-белорусской интеграцией. Совместить их будет невозможно.
Итак, белорусский квест, при наличии в нем А. Лукашенко, не имеет успешного конца, он зациклен и безнадежен. «Game over» никогда не наступит.
А. Суздальцев, Москва, 19.09.2021
https://politoboz.com/content/belorusskiy-kvest