Саянская классика
Всё тот же 2000Й, его начало, лыжный поход по классическому маршруту в Восточных Саянах, снова на пару с Юрцом, фото на аппарат Смена - 8М, однослойные синтепоновые спальники, примус «Огонёк» - красотаЧо!
Вместо пролога
Басовито автобус гудит,
Отобрав нас у чуткой тайги.
Костерок под бревном,
Чай немножко со льдом,
Да закрытые маской глаза.
Кто-то против, а я только за.
Бердников Юра
Петрищев Саша
31.01.00 Загрузившись до предела, с авоськой в зубах и лыжами наперевес чешу на вокзал. В электричке занимаемся мелким ремонтом снаряжения и поеданием домашних заготовок. На ночевку определяемся к спасам. Анализом журнала регистрации установлено, что двумя днями раньше по нашему маршруту ушла группа из Томска, это добавляет оптимизма.
1.02.00 Автобус «Слюдянка-Нилова Пустынь» по зиме представляет собой некое подобие городского маршрутного с длиной маршрута в километров сто, поскольку на остановках входит и выходит много народу и остановок этих просто тьма. Добрый дядя автобусник подбрасывает нас по дороге на Хойто-Гол до самой своротки туда, куда нам надо. На ней же встречаем следы наших предшественников. Топаем по уже знакомой тропе, снега немного, поэтому лыжи тащим на себе. Сумерки застают нас как раз на месте, где отходит тропа на перевал Хубутский. На развилке и ночуем.
2.02.00 Солнечно. Двигаемся по тропе в долину реки Эхегер. В районе развалин нижнего балагана встречаемся с бурятскими охотниками, "Мешок увидите- не берите"-напутствуют они нас. Какой мешок, где, все это остается тайной. На привалах выше границы леса долго не засидишься; солнце закрыто от нас хребтами, холодный ветер, в результате мерзнуть начинаешь через минуту после того как скинул рюкзак. В долине снега еще меньше чем внизу, это и понятно, ветер выдувает здесь все как в огромной аэродинамической трубе. Первым препятствием становится приток Эхегера- это сплошной поток льда в камнях. Кошек у нас нет, поэтому идем через него как канатоходцы, мягко, как бы обтекая ступней поверхность льда. Оказывается, что мои китайские чуни вкупе с бахилами очень даже для этого подходят. С наступлением сумерек холодает в квадрате. На ночь встаем в прямой видимости перевала Шумакский. Примус долго пытается вскипятить котелок снега пока ставим палатку. Как только Юра надел на примус свернутый трубой коврик дела пошли значительно быстрее. Скачем вокруг палатки в надежде не потерять последнее тепло. Горячее варево съедается мгновенно, ибо грозит застыть прямо в руках. После этого мухой в спальник, чтобы не разбазаривать тепло.
3.02.00 Утром в палатке первым делом надо очень осторожно освободиться от спальника и также осторожно надеть на себя пуховку. Суть осторожности сводится к тому, что в нашей трехдуговой , двухслойной палатке образуются "макароны" длиной сантиметра в три. Как только мы их благополучно стрясли не в одежду и не в спальники приступаем к приготовлению завтрака. Примус то и дело показывает нам свой норов, пуская факел из стравливающего клапана. Исполнив утреннюю обязательную программу переходим к "ишачке". Солнечно опять же и морозно. Морены, перегибы, морены и только седло перевала впереди все также бессовестно далеко от нас. Сладострастен момент истины, когда достигаешь наивысшего единения с этим перевалом забравшись на него. Снега по ту сторону заметно больше. Сразу определяем путь спуска; слева от седла по небольшой полке траверсом вправо проходится первый крутой участок, далее уже попроще. С первых шагов я начинаю понимать, что моя мокасиновая обувь, мягко говоря, не для таких склонов, а точнее сказать, идешь как будто босиком. Ругаю себя за то, что не надел вибрамы. Но они не залезают в бахилы и в лыжный крепеж. Однако здесь не то место, где можно переобуться. Так, бормоча себе под нос неизвестное слово "Абанамат" и спускаюсь. Там, где склон начинает выполаживаться, замечаем две лыжины и рюкзак, торчащие из снега. Так вот что скрывалось под тайным напутствием бурятских шаманов. Мы даже поначалу подумали, что там лежит человек, настолько натурально все выглядело. Моральное напряжение от спуска у меня спадает, только когда мы встаем на лыжи. Ух, понеслась мимо белая равнина. Потом скатились в русло реки Шумак, заваленное снегом, и помчались по самому настоящему природному пайпу. Слово "помчались" означает в данном контексте постоянное перекидывание палок справа налево и наоборот с целью сохранить равновесие и приостановить бешенный разгон, который придает тяжелый рюкзак. Кайф заканчивается выкатом на лед перед обрывом. По зиме это огромный тридцатиметровый ледопад. Обходим его, периодически бросая восхищенные взоры, и встаем неподалеку на ночевку. Лес- это тепло и жизнь.
4.02.00 Настроение прекрасное, солнечно, нам предстоит марш до Шумакских минеральных источников. На первом же переходе врюхиваемся в наледи; река то как живая идет водой поверх льда, то застаивается кашей из воды и снега, то проваливается, образуя бутерброд из слоев снега, льда поверх открытой воды. Вообщем как не крути, а пять часов отдали. Поначалу думали- гадали провалимся не провалимся, замочимся или нет, по берегу тоже вроде бы кучеряво топать, раз пять снимали и одевали лыжи, на которые моментально намерзала огромная шапка льда. Но потом пообвыклись и освоили технику. Я в своих бахилах вообще горя не знал. На полпути до источников замечено новое зимовье под названием "Интурист". На самих источниках кроме нас не обнаружено никого, что вводит в некоторое замешательство. Все похоже на брошенный курорт. Маленькая избенка становится нашим кровом. Мы опутываем ее паутиной веревки, на которой сушится все. Тащимся, шаримся по источникам, варим эсклюзив- сухую картошку "от дяди Бена".
5.02.00 Старт получается только к середине дня, этакая полудневка. За первые полдня успеваем выспаться, еще раз попить водички и образцово-показательно собрать рюкзаки. За вторые полдня успеваем сделать пять переходов вниз по реке. Опять то тропа, то лед, то надеть лыжи, то снять. К сумеркам тропа уводит нас на правый берег перед тем местом на карте, где нарисованы зубастые прижимы на реке. На ночь встаем на более или менее ровном участке прямо на тропе. Реалии походной жизни приводят к тому, что многие действия выполняются практически автоматически, без длительных размусоливаний. "Ну, что, здесь?"- "Здесь". После этих слов за какие-то считанные минуты я вешаю костровой тросик, Юра тут же закипячивает первую порцию воды для "Каппучино" и попутно собирает дрова, а я ставлю палатку. Кстати о "Каппучино". Священен тот день похода по Байкальскому хребту, когда нам пришла умная мысль смешать вместе имеющиеся по отдельности кофе, сахар и сухое молоко. С тех пор сей продукт прочно занял свое место в нашей раскладке. Трудно оценить его важность в зимнем походе, ибо это божественный напиток, согревающий замерзшее существо только что вылезшее из теплого спальника на утренний мороз или разлившийся теплой волной по жилам измученного за день путника.
6.02.00 Тропа, подрезав поворот реки через заметный бугор, выводит нас в раздавшуюся долину, внизу которой где-то каньон с рекой. Вскоре следы наших предшественников теряются и мы встаем перед дилеммой; или продолжать корячиться по берегу без тропы, либо спускаться к реке и прыгать по снежным мостам и топать по снежно-водяной каше. На очередном переходе склоняемся к второму варианту. Чтобы спуститься в каньон приходится лезть по довольно крутому участку. Зато сам каньон-это сказочное место; наледи иногда лежат причудливыми формами, но стоит только ступить на эту красоту, как она расползается под ногами кашей, со скал то здесь, то там свешиваются огромные массы льда- это застывшие ручьи, местами река открыта и там над водой высится огромный многослойный бутерброд из снега и льда. Путь по этой сказке извилист и труден. Под вечер на левом берегу идентифицируется тропа и мы смело вылезаем на нее. Но вскоре скачки по сильно расчлененной и заваленной местности изматывают вконец и мы встаем на ночь. Плюсом проходит то, что дрова отменные и костер получился шириной метра два, сидим около него и засыпаем.
7.02.00 Осознавая всем нутром, что дудолки все-таки должны скоро закончиться, на первом же переходе спускаемся на реку. Наледи, мосты, наконец, долина начинает расширяться, скалы редеют и река вырывается на простор. Судя по размеру простора, там впереди нас ждет Китой-батюшка. Переходы становятся скучными, идем по гладкому льду, волоча лыжи на репиках. Вот и сам Китой, который живет своей жизнью. Наледей здесь нет, но "бутерброды" просто огромных размеров, в одном месте ближе к Билюте в провале полуторометрового конгломерата кипит и пенится зеленая вода. Сразу начинаешь задумываться о целесообразности подрезания всякого рода излучин и поворотов реки. По Китою пробита торная лыжня и мы скользим по ней весело и быстро. Тормозим уже на стрелке с Билютой в сумерках.
8.02.00 Оправдав ожидания хмурого предшествующего дня ночью выпал снежок. Не такой, чтобы завалить все, но достаточный, чтобы затруднить движение. Солнечно, переход за переходом приближаем к себе Федюшкину речку, которая через перевал Аршанский выведет нас в Тункинскую долину. А пока где по присыпанной лыжне, где по целине, где по задутому фирну добираемся до отметки на карте по имени "зимовье Домышева", прямо напротив Федюшки по левому берегу. Зимние походы хороши не только по определению , но потому, что по рекам бежится исключительно быстро и можно нагнать отставание, полученное при прохождении перевала и еще можно обследовать другой берег, который, как правило, для пешеходов остается тайной, если это крупная река. Так мы и поступаем; зимовье хозяйское, с запасом и освещением от аккумуляторов, состоит из нескольких изб. Добротностью своей оно и обязано местоположению, так как до него по лету добраться с основной пешеходной тропы можно только перебродив Китой. Делаем пару переходов по Федюшке и встаем на ночь в зарослях каких-то кустов. Дрова исключительно негорючие, хоть и древесные. Нахватав дыму напополам с ужином, засовываем консервы, хлеб, чай в термосах и ботинки в спальники и укладываемся спать.
9.02.00 Ранний выход обусловлен необходимостью сегодня пройти перевал Аршанский. Речка продолжает радовать нас хорошей тропой Томичей, что на фоне увеличивающегося количества снега выглядит просто подарком судьбы. Корячимся по натечному льду ручья с небольшим уклоном и входим в цирк. На сим тропа оказывается переметенной полностью и даже применение лыж не спасает ситуацию. За триста метров плоскотины до начала подъема на перевал нам попадаются и доски, разламывающиеся большими пластами и предательски скрытая под полутораметровым слоем снега вода, в которую мы по очереди съезжаем и просто целина. Наконец, снимаем лыжи и ползем наверх. Кулуар, по которому проложена летняя тропа, сейчас завален снегом и не внушает доверия. После дебатов решаем лезть по выпуклости левее кулуара; там покруче, но и снега поменьше и кусты попадаются почти до самого верха. На полпути до перевала попадаются следы Томичей, что подтверждает наш план. Два с половиной долгих часа идем в альпийском стиле; идем и отдыхаем не снимая рюкзаков, чтобы не терять сил. На седловине долго смотрим на пики, окружившие речку Ихе-Гол и на Хамар-Дабан, разлегшийся на востоке. Спуск в долину начинаем практически по земле, зато когда входим в лес тонем в снегу, которого здесь также много, как и по ту сторону перевала. Барахтанья в снегу с тупым упорством найти зимовье "Надежда", знакомое нам по осени 98-го, через час награждаются избой и даже дровами, которых тут отродясь не бывало в силу известности района. Вечер, пробивает на сентименты.
10.02.00 Как оказалось, даже на такой простой тропе, какой является «Надежда-Аршан» можно найти приключений. Сперва искали тропу по пояс в снегу, потом когда нашли и дотопали до самого Аршана, пришлось спускаться по трехметровому ледопаду, зажатому в скале. Причем со стороны спуск Юры, идущего первым, выглядел так: сперва он пошел враспорку на скале, потом долго прилаживался на льду, потом громко выматерился, сбросил вниз рюкзак и лицом к склону завершил спуск. Я спустил ему свой рюкзак на репике и прошел налегке. То, что успели к 14-30 на автостанцию ничего не решало, потому как автобус до Слюдянки зимой оказался не в ходу. Начались мытарства по перекладным с замерзанием на трассе, ловлей всего, что на колесах и отправкой из Слюдянки на попутном паровозе. Следует добавить, что на вокзале в Слюдянке произошла историческая встреча с томичами.