Антоновичъ В. Б. Колдовство. Документы - процессы - изслѣдованіе. 1877. [фрагмент]
Антоновичъ В. Б. Колдовство. Документы - процессы - изслѣдованіе. - Петербург, 1877. С. 17, 18.
(показания свидетелей на судебном процессе приводятся в документе № 55, с. 105-112, см. pdf)
-стр. 17-
Въ 1738 году въ Подоліи распространилась моровая язва. Желая предохранить свое село отъ заразы, жители села Гуменнецъ предприняли ночью крестный ходъ по своимъ полямъ; между тѣмъ, въ сосѣднемъ сѣле, Пржевратьи, у дворянина Михаила Матковскаго пропали лошади. Матковскій ночью-же отправился на поиски. Онъ наткнулся на крестный ходъ. Жители Гуменнецъ сообразили, что неизвѣстный имъ человѣкъ ходящій ночью по полямъ съ уздечкою, есть не что иное, какъ олицетвореніе моровой язвы; подозрѣвая, что онъ упырь, парубки бросились на Матковскаго, жестоко его избили, порвали на немъ одежду и полумертваго оставили на землѣ. Едва возвратился Матковсій домой, какъ изъ Гуменнецъ прибѣжалъ посланный разузнать, живъ-ли онъ? Освѣдомившись о его возвратѣ, посланный побѣжалъ поспѣшно
-стр. 18-
назадъ. Затѣмъ, еще до восхода солнца, въ Пржевратье пришли всѣ жители Гуменнецъ, вооруженные ружьями, пиками, косами, цѣпами, и окружили домъ Матковскаго. Они послали депутацію къ владѣльцу имѣнія, Маковецкому, просить о выдачѣ имъ Матковскаго, какъ человѣка вреднаго для всей мѣстности. Маковецкій не далъ яснаго отвѣта. Прождавъ до полудня, Гуменницкая громада получила, какъ кажется, ложное извѣстіе отъ дворянина Бжозовскаго, будто владѣлецъ выдаетъ имъ Матковскаго. Немедленно двери были разбиты, и Матковскаго повели въ Гуменцы. Здѣсь, у дома дворянина Качковскаго, собрались всѣ жители села. Предварительно арестованному дали 50 ударовъ, допытываясь связи его съ моровою язвою. Несмотря на увѣреніе въ невинности, большинствомъ голосовъ рѣшили его сжечь. Нѣсколько лицъ заявило, впрочемъ, сомнѣніе о юридической правильности приговора. Нѣкто дворянинъ Выпршинскій протестовалъ, что дворянина нельзя жечь безъ приговора гродскаго суда. Тогда большинство потребовало отъ него, чтобы онъ далъ запись о томъ, что онъ принимаетъ на себя отвѣтственность за всѣ бѣдствія, могущія возникнуть вслѣдствіе оставленія въ живыхъ Матковскаго. Отъ этого Выпршинскій уклонился, отговариваясь сначала отсутствіемъ чернильницы и, наконецъ, сказалъ: „некогда мнѣ писать - жгите”. Впрочемъ, громада пришла въ раздумье, боясь судебной отвѣтственности. Но тутъ нашлись лица, выведшія ее изъ сомнѣнія. Дворянинъ Скульскій прискакалъ верхомъ на сборный пунктъ и крикнулъ: „жгите скорѣе, я готовъ уплатить сто золотыхъ, если за это будетъ штрафъ”. Затѣмъ явился священникъ и, исповѣдавъ Матковскаго, объявилъ: „мое дѣло заботиться о душѣ, а о тѣлѣ - ваше; жгите скорѣй.” Въ толпѣ раздался крикъ: „нужно жечь”! и Матковскаго передали въ руки экспертовъ. Таковыхъ явилось три: дворянинъ Лобуцкій вырѣзалъ поясъ изъ сыромятной кожи, окрутилъ имъ голову жертвы, заложивъ въ уши подъ повязку камушки, и, затѣмъ, вложивъ въ узелъ пояса палку, сталъ его сильно стягивать. Какой-то Войтѣхъ Дикій замазывалъ свѣжимъ навозомъ ротъ Матковскаго, а дьякъ, Андрей Софончукъ, намочивъ большую тряпку въ деготь, обвязалъ глаза Матковскаго. Послѣ этого устроили костеръ изъ сорока возовъ дровъ и двадцати возовъ соломы, втащили на него Матковскаго и сожгли. Наконецъ, послали въ домъ Матковскаго за его одеждою и ее также бросили въ огонь (см. № 55).