Верещагинъ Г. Е. Вотяки Сарапульскаго уѣзда Вятской губ. 1889 [извлечения]
Вотяки Сарапульскаго уѣзда Вятской губ. [Соч.] Гр. Верещагина. - СПб.: Типографія И. Н. Скороходова, 1889. - VII, 197 с. (Записки Имераторскаго Русскаго Общества по Отдѣленію Этнографіи. Томъ XIV, выпускъ 3). [извлечения]
Скачать книгу в библиотеке bookva.org
-стр. 86-
Убиръ или Кулэмъ-убиръ. Его завьяловскіе вотяки представляютъ составленнымъ изъ голыхъ костей человѣческихъ, какимъ художники изображаютъ смерть или скелетъ. Иные говорятъ, что это - умершій колдунъ, духъ котораго по ночамъ выходитъ изъ
-стр. 87-
могилы и, летая всюду, вынимаетъ изъ живыхъ людей сердце или только кровь, отчего человѣкъ и умираетъ. Если на тѣлѣ умершаго, особенно ребенка, останутся синяки, говорятъ Убиръ сіемъ (Убиръ ѣлъ, т. е. мѣсто, гдѣ ѣлъ Убиръ или высосалъ онъ кровь). Съ понятіемъ объ этомъ существѣ связывается понятіе о вампирѣ. На такомъ повѣрьи основанъ помѣщенный ниже разсказъ «Кулэмъ-Убиръ».
Кулэмъ-Убиръ или просто Убиръ, по повѣрью вотяковъ, летаетъ какъ птица. Когда увидишь его летающимъ, розвяжи тесемку у подштаниковъ или порви шнурокъ оть во́рота рубахи и Убиръ упадетъ на землю.
У русскихъ подобное же этому существо называется вѣщицей, вѣдьмой; вѣдьмы, говорятъ, летаютъ по воздуху какъ птицы и, если порвешь гашникъ или тесемку отъ во́рота рубахи - вѣщица упадетъ на землю. Кулэмъ-Убиръ, говорятъ вотяки, можетъ вредить только животнымъ, а Убиръ - можетъ съѣсть даже и солнце, и луну. Это приводитъ насъ къ заключенію, что Кулэмъ-Убиру и просто Убиру вотяками приписываются различныя свойства.
<...>
-стр. 104-
Дары умершихъ. Души умершихъ, по повѣрью инородцевъ, присутствуютъ иногда при изгородяхъ, возлѣ которыхъ проходитъ дорога и при полевыхъ воротахъ. Это - остатки древняго язычества, напоминающіе повѣрье русскихъ о душахъ, присутствующихъ на перекресткахъ дорогъ. Такія вѣрованья уже поглощаются христіанствомъ быстро, но все таки существуютъ еще и до сихъ поръ соблюдаются обычаи и примѣты, относящіеся къ такому вѣрованьо, но, большею частью, они соблюдаются безсознательно и на всѣ вопросы - почему они это дѣлаютъ? говорятъ: такъ дѣлали старики. Исполняя такой обычай, завьяловскіе вотяки при отправленіи на свадьбу (сюанъ) и въ гости по приглашенію берутъ съ собой куски хлѣба и бросаютъ ихъ къ воротамъ или прясламъ (изгородямъ), со словами: остэ, кулэмъёсъ! Энъ чертэ, энъ мыжтэ (благословите, умершіе......... *) Это, говорятъ, даръ умершимъ, чтобы они не сдѣлали чего вреднаго для людей и скота. Умершій, говорятъ нѣкоторые, можетъ даже съѣсть человѣка, такъ что и костей не оставитъ. Это, вѣроятно, основано на повѣріи объ Убирѣ, соотвѣтствующемъ, въ нѣкоторомъ отношеніи, вампиру.
__________
* Слова: энъ чертэ, энъ мыжтэ, кажется, въ переводѣ на русскій языкъ значатъ «не нашлите на насъ болѣзни».
<...>
-стр. 139-
Затмѣніе солнца. На солнце падаетъ Убиръ и отъ этого заслоняются лучи; Убиръ хочетъ съѣсть солнце, но солнце не поддается. Но поводу полнаго затмѣнія солнца 6 августа 1887 года нѣкоторые вотяки толковали, что куда-нибудь ѣздилъ Государь и поэтому закатывалось солнце.
Затмѣніе луны. На луну нападаетъ Убиръ, чтобы пожрать ее, но она все-таки не поддается или Богъ не даетъ.
<...>
-стр. 174-
Разсказы.
Кулэмъ Убиръ. Возвращался домой со службы солдатъ. Пришедши въ одно село поздно вечеромъ, онъ постучался кое-гдѣ, но его никто ночевать не пустилъ и онъ принужденъ былъ переночевать у церковной ограды, гдѣ были могилы; а это было лѣтомъ.
Лежитъ солдатъ у церковной ограды, подложивши подъ голову свой ранецъ, но сонъ ему не идетъ и на умъ. Такъ пролежалъ онъ до полуночи. Вдругъ, въ самую полночь, въ церковной оградѣ представилось ему такое привидѣніе: вылѣзаетъ изъ могилы въ бѣломъ саванѣ мертвецъ; снимаетъ съ себя саванъ, постилаетъ его на могилу и улетаетъ, подобно птицѣ. Какъ только мертвецъ улетѣлъ, солдатъ пробрался чрезъ рѣшетку за ограду, взялъ саванъ, и вернулся съ нимъ на свое мѣсто; а онъ слыхалъ, что мертвецъ за ограду не можетъ перейдти обратно. Спустился онъ на свою могилу, но безъ савана не можетъ залѣзть въ свою могилу. Смотритъ туда, сюда - нѣтъ савана. Скрежещетъ зубами, но виновника не находитъ. Увидѣлъ наконецъ за оградой солдата: подошелъ къ нему и говоритъ:
- «Зачѣмъ взялъ мой саванъ? Отдай скорѣе, не то я съѣмъ тебя».
- «Врешь, не съѣшь, - говоритъ солдатъ и продолжаетъ: - скажи: кто ты, куда леталъ, и что дѣлалъ? Скажешь - отдамъ, не скажешь - простись съ саваномъ».
- «Я - Убиръ, - говоритъ онъ, - былъ, на свадьбѣ въ такой-то деревнѣ (назвалъ деревню)».
Самъ онъ страшнѣе всякаго звѣря: глаза какъ раскаленныя уголья, зубы длинны какъ коточики.
- «Что ты дѣлалъ на свадьбѣ?» - опять спрашиваетъ солдатъ.
- «Тамъ у меня родня; у нихъ женили сына. Они не поминаютъ меня и я рѣшился имъ отмстить».
- «Какъ же ты отмстилъ имъ?»
- «Вынулъ изъ молодого и молодой кровь».
- «Что же имъ будетъ теперь?»
- «Они умрутъ и пойдутъ туда же, гдѣ живу я».
- «Куда ты положилъ вынутую кровь?»
-стр. 175-
- «Кровь молодушки положилъ на косякъ двери, а кровь молодого засунулъ за матицу, что подъ потолкомъ».
- «Непремѣнно они должны умереть?» - опять спрашиваетъ солдатъ.
- «Да, умрутъ скоро», - отвѣчаетъ Убиръ.
- «Возврати имъ жизнь, безъ этого нѣтъ и савана», - говоритъ солдатъ.
- «Я не могу уже сдѣлать этого: мнѣ пришло время вернуться въ свое жилище. Отдай саванъ».
- «Нѣтъ, не отдамъ, - говоритъ солдатъ. - Скажи, по крайней мѣрѣ, кто можетъ ихъ вылечить. Если оживутъ, я велю поминать тебя».
- «Если молодой и молодушка съѣдятъ свою запекшуюся кровь - оживутъ».
Этого только и надо было солдату. Бросилъ онъ саванъ за ограду Убиру и этотъ, надѣвши его на себя, вошелъ въ могилу.
Переночевалъ солдатъ у церковной ограды и пошелъ въ деревню, гдѣ былъ въ прошлую ночь Кулэмъ Убиръ.
- «У кого здѣсь свадьба?» - спрашиваетъ онъ деревенскихъ. И ему указываютъ на домъ, въ которомъ сыграли свадьбу, и, между прочимъ, предупреждаютъ, что молодые вдругъ ночью захворали и теперь лежатъ при смерти и, такимъ образомъ, радость смѣнило горе.
Солдатъ зашелъ въ избу и разсказалъ тамъ о видѣніи. Всѣ начали искать кровь молодыхъ и нашли тамъ, куда положилъ Кулэмъ Убиръ. Надъ дверями нашли въ бѣлой холщевой тряпкѣ свѣжую кровь молодушки, а за матицей - кровь молодого, тоже въ бѣлой тряпкѣ. Солдатъ велѣлъ скормить молодымъ каждому свою кровь, обѣщая имъ выздоровленіе. Скормили каждому свою кровь и они почувствовали облегченіе, а черезъ нѣсколько часовъ и совсѣмъ выздоровѣли (Григорій Степановъ).
<...>
-стр. 178-
Въ гостяхъ у покойницы. У одного вотяка была свояченица необыкновенной красоты, уже невѣста. Вдругъ случился съ ней припадокъ и она умерла. Случилось вотяку лѣтомъ искать въ полѣ коней и проходить мимо кладбища, гдѣ похоронена его свояченица-красавица. Идетъ онъ мимо кладбища и вдругъ видитъ свою умершую свояченицу стоящей на своей могилѣ
- «Кого ищешь зятюшко?» спрашиваетъ дѣвица-покойница. Уди-
-стр. 179-
вился зять появленію своей свояченицы, но въ разговоръ съ ней о томъ, какимъ образомъ очутилась она на бѣломъ свѣтѣ, не вошелъ, да и смѣлости не хватило.
- «Лошадку ищу, свояченица! не видала ли ее?» - отвѣчаетъ зять.
Но слова его свояченица почему-то пропустила мимо ушей, а только велѣла ему зажмурить глаза. Онъ закрылъ глаза и въ минуту, какъ только свояченица велѣла открыть ихъ, очутился онъ въ четырехугольной избѣ (вѣроятно въ могилѣ мертвой).
- «Скоро придетъ сюда свадьба, тебя запру подъ залавокъ», говоритъ свояченица.
Она надѣла на него рубашку и заперла подъ залавокъ, который служитъ у вотяковъ въ зимнее время курятникомъ.
Вдругъ слышитъ зять, что къ свояченицѣ зашла свадьба, распѣвая свадебныя пѣсни. Полюбопытствовалъ зять узнать, какая свадьба пришла къ свояченицѣ. Нашелъ онъ круглое отверстіе и высматриваетъ изъ подъ залавка. Глазамъ его представилась такая картина: вошла свадьба съ пѣснями и принесла одно коромысло (два ведра) свѣжей крови. Невѣста обмакнула въ кровь безымянный палецъ и свадьба вышла обратно; вышла и невѣста. Тогда выпустила свояченица изъ подъ залавка зятя и говоритъ ему: «ты, зятюшко, чрезъ два дня умрешь и будетъ тебя встрѣчать свадьба какъ невѣсту». Сказавши это, она велѣла ему закрыть глаза. Закрылъ онъ глаза и очутился на бѣломъ свѣтѣ, т. е. тамъ, гдѣ былъ сначала (у кладбища). Пришелъ домой и видитъ своихъ семьянъ обѣдающими за столомъ. Онъ разговариваетъ съ ними... сѣлъ за столъ обѣдать, но никто его не видитъ. Семейные смотрятъ туда, сюда, но не видять его. Всякій пересталъ и ѣсть.
- «Что за чудо! отчего я сталъ невидимъ?» говоритъ себѣ мужикъ и выходитъ въ сѣни снять съ себя рубашку подаренную мертвой свояченицей, думая, что вѣроятно-де не видятъ его отъ этой рубахи. Снявши рубашку, вошелъ въ избу и тогда у семейныхъ открылись глаза.
- «Гдѣ ты находился такъ долго? мы уже потеряли тебя», говорятъ семейные.
- «Искалъ я лошадь, да не нашелъ», говоритъ онъ. И началъ онъ, разсказывать семейнымъ о свиданіи съ мертвой свояченицей
-стр. 180-
и при этомъ присовокупилъ, что свояченица подарила ему рубашку. Семейные не повѣрили ему и онъ надѣлъ на себя рубашку; въ этой рубашкѣ опять не стало его видно. Онъ сталъ разговаривать съ женой. Опять снялъ рубашку и сталъ видимъ. Черезъ два дня онъ умеръ, приказавши положить рубашку съ нимъ. И похоронили его семейные въ подаренной свояченицей рубашкѣ на кладбищѣ, недалеко отъ могилы свояченицы (Алексан. Андреева).
Подобный же этому разсказъ слышали мы отъ Василья Григорьева и записываемъ его со словъ разскащика.
Дѣвушка съ парнемъ держали пари (öчешильлямъ). Если дѣвушка парня узнаетъ - подаритъ парню рубашку, а если узнаетъ парень - подаритъ дѣвушкѣ лапти. Узналъ парень и, слѣдовательно, долженъ былъ получить отъ дѣвушки рубаху, но дѣвушка, не исполнивши обѣщанья, умерла скоропостижно. Черезъ нѣсколько времени послѣ смерти дѣвушки парень увидѣлъ ее, умершую, въ полѣ, и она обращается къ нему со слѣдующими словами:
- «Опозналъ ли», говоритъ, «меня»?
- «Нѣтъ, не опозналъ» отвѣчаетъ парень.
- «Мы съ тобой держали пари. Я не подарила тебѣ рубаху и умерла. Безъ исполненія обѣщанія мнѣ житье не хорошо въ нашихъ людяхъ» говоритъ дѣвушка.
- «А, теперь узналъ», говоритъ парень.
- «Иди за мной, я тебѣ подарю обѣщанную рубашку».
- «Айда, пойдемъ».
Пошли они и пришли на кладбище, гдѣ похоронена дѣвушка. Она привела его къ своей могилѣ; тамъ, въ могилу ея, идетъ не большая нора. Залѣзли они въ эту нору и очутились въ комнаткѣ дѣвицы. Дѣвица заперла его въ ящикообразныій наръ (шыкысодзюсъ) и говоритъ ему: «лежи здѣсь смирно, не говори, - сейчасъ у меня будетъ свадьба».
Какъ только дѣвушка успѣла запереть парня, вошли въ избу люди съ пѣснями и внесли въ комнату гробъ. Обошли нѣсколько разъ вокругъ гроба со свадебными пѣснями и подняли изъ гроба здороваго, красиваго человѣка.
- «Отчего у тебя въ комнатѣ инымъ духомъ пахнетъ?» спрашиваетъ свадьба дѣвицу. Они ощущали, вѣроятно, запахъ живого человѣка.
-стр. 181-
- «Нѣтъ, ничѣмъ не пахнетъ», говоритъ дѣвушка.
Парень все это слышалъ и видѣлъ чрезъ небольшое отверстіе. Когда свадьба ушла, дѣвица велѣла парню вылѣзти изъ подъ нара.
- «Я ушелъ бы ужъ, домой», говоритъ парень.
- «Погоди, я сама тебя провожу; сначала надѣну еще на тебя рубаху».
<...>