ГРУЗИЯ. РЕВОЛЮЦИЯ OVER
РЕВОЛЮЦИЯ OVER
24 МАЯ 2011 г. АВТАНДИЛ ЦУЛАДЗЕ
Очередная попытка несистемной оппозиции поднять в Грузии революционную волну шансов на успех не имеет. Почва для недовольства у определенной части населения есть, но «революционерам» предложить, по большому счету, нечего. Начнем с тех причин, которые подогревают оппозиционные настроения.
Главная причина недовольства - высокий уровень безработицы в стране и особенно в Тбилиси. В Грузии нет нефти и газа, как в России или в соседнем Азербайджане, поэтому модель сырьевого роста для страны исключена. Промышленный потенциал, созданный в советское время, в 90-е годы был практически разрушен. Реформы команды Саакашвили позволили кое-что восстановить и создать новые производства, но промышленного «локомотива» у грузинской экономики пока нет. В сложившейся ситуации грузинское руководство делает ставку на развитие аграрного сектора, туризма и сферы услуг. Однако здесь возникает несколько проблем.
Во-первых, туристический бизнес еще не настолько развит, чтобы обеспечить занятость большей части населения. Во-вторых, экономическое эмбарго со стороны России на ввоз грузинского вина сдерживает развитие аграрного сектора. В-третьих, при том что Запад оказывает Грузии моральную и финансовую поддержку в деле реформирования экономики, темпы роста западных инвестиций оставляют желать лучшего. В-четвертых, кадры, воспитанные в советской системе, не смогли вписаться в новые экономические условия и пополнили ряды безработных или низко оплачиваемых работников.
Ко всем этим факторам добавились экономический кризис, рост цен на продовольствие и неопределенность перспектив: никто не знает, когда и чем закончится кризис.
Еще одна важная особенность Грузии состоит в том, что население страны политизировано намного больше, чем, например, в России. Дистанция между народом и властью намного меньше. Поэтому решение своих частных проблем люди нередко связывают с обстановкой в стране в целом, с политическим курсом руководства. Собственно говоря, идея улучшить свою жизнь через смену руководства - основной мотор всех революций. В Грузии этот революционный цикл начался в конце восьмидесятых годов. Новейшая история Грузии насыщена драматическими событиями: гражданская война, свержение президентов, война с Россией, разгул преступности в 90-е годы и прочее. Парадокс состоит в том, что Михаил Саакашвили пришел к власти в результате революции, но именно ему выпало выводить Грузию из революционного цикла. Сделано это было за счет резкого реформаторского рывка. Реформа госуправления, решительная смена кадров, ускоренные экономические реформы были для общества весьма болезненными. Однако за счет скорости, упорства и последовательности в достижении целей команде грузинского президента удалось в короткие исторические сроки изменить страну. Революционный цикл был преодолен через революционные изменения в обществе и в государстве. «Бандитские 90-е» с их нищетой и произволом стали историей. Изменился характер общественного запроса. Люди хотят не просто работу, а престижную и высокооплачиваемую работу. Озабочены не физическим выживанием, а правами человека и достойным уровнем жизни.
Это уже совсем другой уровень требований. Революционная риторика несистемной оппозиции превращается в архаизм. Революционеры востребованы, когда большинство хочет радикальных перемен и слома существующей системы. Так было в Грузии в 2003 году накануне «революции роз». Сейчас на повестке дня не слом системы, а ее улучшение. Любая задача требует адекватных инструментов решения. Улучшение системы нужно проводить в рамках самой системы. Внесистемные силы неизбежно маргинализуются. Поэтому в Грузии нет ни революционной, ни предреволюционной ситуации. Есть выплеск энергии недовольства, который сигнализирует о наличии в обществе проблем, требующих решения. Для Саакашвили это стимул к действию и продолжению курса на развитие грузинской экономики. Именно так следует понимать месседж части грузинского общества президенту. А революционеры-разрушители, многие из которых сыграли свою роль и в «революции роз», уже не востребованы обществом. Вчерашние революционеры превращаются в экстремистов, потому что вовремя не сошли с политической сцены.
В заключение отметим, что в России возрастает интерес к грузинским реформам. Ксения Соколова и Ксения Собчак, будучи в Тбилиси, взяли у Михаила Cаакашвили интервью для журнала GQ, и оно получило огромный резонанс. В том же журнале появился интересный материал Ксении Соколовой о реформах в Грузии. Недавно вышла книга Ларисы Бураковой с характерным названием «Почему у грузин получилось?». Сюжеты о реформе грузинской полиции появляются на российском телевидении, в некоторых периодических изданиях. Если грузины уже устали от перемен и желают стабильного развития, то в России запрос на перемены становится все актуальнее. И вопрос, который Лариса Буракова вынесла в заглавие своей книги, интересует уже не только специалистов, но и широкую публику.
24 МАЯ 2011 г. АВТАНДИЛ ЦУЛАДЗЕ
Очередная попытка несистемной оппозиции поднять в Грузии революционную волну шансов на успех не имеет. Почва для недовольства у определенной части населения есть, но «революционерам» предложить, по большому счету, нечего. Начнем с тех причин, которые подогревают оппозиционные настроения.
Главная причина недовольства - высокий уровень безработицы в стране и особенно в Тбилиси. В Грузии нет нефти и газа, как в России или в соседнем Азербайджане, поэтому модель сырьевого роста для страны исключена. Промышленный потенциал, созданный в советское время, в 90-е годы был практически разрушен. Реформы команды Саакашвили позволили кое-что восстановить и создать новые производства, но промышленного «локомотива» у грузинской экономики пока нет. В сложившейся ситуации грузинское руководство делает ставку на развитие аграрного сектора, туризма и сферы услуг. Однако здесь возникает несколько проблем.
Во-первых, туристический бизнес еще не настолько развит, чтобы обеспечить занятость большей части населения. Во-вторых, экономическое эмбарго со стороны России на ввоз грузинского вина сдерживает развитие аграрного сектора. В-третьих, при том что Запад оказывает Грузии моральную и финансовую поддержку в деле реформирования экономики, темпы роста западных инвестиций оставляют желать лучшего. В-четвертых, кадры, воспитанные в советской системе, не смогли вписаться в новые экономические условия и пополнили ряды безработных или низко оплачиваемых работников.
Ко всем этим факторам добавились экономический кризис, рост цен на продовольствие и неопределенность перспектив: никто не знает, когда и чем закончится кризис.
Еще одна важная особенность Грузии состоит в том, что население страны политизировано намного больше, чем, например, в России. Дистанция между народом и властью намного меньше. Поэтому решение своих частных проблем люди нередко связывают с обстановкой в стране в целом, с политическим курсом руководства. Собственно говоря, идея улучшить свою жизнь через смену руководства - основной мотор всех революций. В Грузии этот революционный цикл начался в конце восьмидесятых годов. Новейшая история Грузии насыщена драматическими событиями: гражданская война, свержение президентов, война с Россией, разгул преступности в 90-е годы и прочее. Парадокс состоит в том, что Михаил Саакашвили пришел к власти в результате революции, но именно ему выпало выводить Грузию из революционного цикла. Сделано это было за счет резкого реформаторского рывка. Реформа госуправления, решительная смена кадров, ускоренные экономические реформы были для общества весьма болезненными. Однако за счет скорости, упорства и последовательности в достижении целей команде грузинского президента удалось в короткие исторические сроки изменить страну. Революционный цикл был преодолен через революционные изменения в обществе и в государстве. «Бандитские 90-е» с их нищетой и произволом стали историей. Изменился характер общественного запроса. Люди хотят не просто работу, а престижную и высокооплачиваемую работу. Озабочены не физическим выживанием, а правами человека и достойным уровнем жизни.
Это уже совсем другой уровень требований. Революционная риторика несистемной оппозиции превращается в архаизм. Революционеры востребованы, когда большинство хочет радикальных перемен и слома существующей системы. Так было в Грузии в 2003 году накануне «революции роз». Сейчас на повестке дня не слом системы, а ее улучшение. Любая задача требует адекватных инструментов решения. Улучшение системы нужно проводить в рамках самой системы. Внесистемные силы неизбежно маргинализуются. Поэтому в Грузии нет ни революционной, ни предреволюционной ситуации. Есть выплеск энергии недовольства, который сигнализирует о наличии в обществе проблем, требующих решения. Для Саакашвили это стимул к действию и продолжению курса на развитие грузинской экономики. Именно так следует понимать месседж части грузинского общества президенту. А революционеры-разрушители, многие из которых сыграли свою роль и в «революции роз», уже не востребованы обществом. Вчерашние революционеры превращаются в экстремистов, потому что вовремя не сошли с политической сцены.
В заключение отметим, что в России возрастает интерес к грузинским реформам. Ксения Соколова и Ксения Собчак, будучи в Тбилиси, взяли у Михаила Cаакашвили интервью для журнала GQ, и оно получило огромный резонанс. В том же журнале появился интересный материал Ксении Соколовой о реформах в Грузии. Недавно вышла книга Ларисы Бураковой с характерным названием «Почему у грузин получилось?». Сюжеты о реформе грузинской полиции появляются на российском телевидении, в некоторых периодических изданиях. Если грузины уже устали от перемен и желают стабильного развития, то в России запрос на перемены становится все актуальнее. И вопрос, который Лариса Буракова вынесла в заглавие своей книги, интересует уже не только специалистов, но и широкую публику.