Баба Яга. Про Бабу Ягусю...
Помните злую Бабу-Ягу, которая сажала Иванушку на лопату и отправляла в печь?
На самом деле - это отголосок старинного обряда «перепекания ребенка», который, несмотря на свою древность, был очень живуч и в иных местах сохранялся вплоть до XX века, а то и дольше…
Помимо записей этнографов и историков, сохранились и литературные упоминания об этом действе, которое было весьма распространено у наших предков. Например, ему подвергался в детстве Гаврила Романович Державин, по свидетельству В.Ходасевича, оставившего нам жизнеописание классика. Правда, процедурные подробности там не указываются.Итак, «перепекание ребенка» - древний обряд. В одних местах к нему прибегали в случае рождения недоношенного, хилого младенца, при наличии рахита («собачьей старости»), атрофии и прочих недугов. В других - отправляли в печь всех подряд новорожденных. Зачем? - Вот об этом и поговорим.
Считалось, что если ребенок появился на свет раньше времени, если он слаб или болен, то это значит, что «не дозрел» в материнском чреве. А раз так, то нужно довести его до «нужной кондиции» с тем, чтобы он не только выжил, но и обрел необходимые жизненные силы.
Печь, как уже упоминалось, в традиции древних славян представляла собой своего рода отражение вселенной как триединого мира: небесного, земного и загробного, равно как и место общения с предками. Поэтому к ее помощи обращались, чтобы спасти недужное дитя.
При этом уподобляли рождение ребенка выпечке хлеба, а потому в классическом варианте «перепекания» младенца предварительно обмазывали ржаным (и только ржаным) тестом, оставляя свободными от него только рот и ноздри.
Тесто, к слову сказать, тоже было не простое, а на воде, принесенной на рассвете из трех колодцев, желательно - бабкой-знахаркой.Обмазанное тестом дитятко укладывали на хлебную лопату, привязывали к ней и трижды отправляли на короткое время в теплую (не горячую!) печь, в которой нет огня.В одних местах это поручалось бабушке-повитухе, в других - самой матери, в третьих - самой старой женщине в селении.Никогда перепекание не проводилось в одиночку и всегда сопровождалось особыми речами. Но если бабушке-повитухе (при которой состояла помощница, чтобы снять ребенка с лопаты), достаточно было побормотать что-нибудь вроде: «Припекись, припекись, собачья старость», то в других случаях предполагался обязательный диалог участниц процесса.
Смысл его заключался не только в произносимых словах-иносказаниях, но и поддерживал ритм, в котором надо было отправлять и возвращать из печи ребенка, чтобы он не задохнулся. Например, если по ритуалу полагалось действовать лопатой матери, то у дверей могла стоять свекровь.Входя в дом, она спрашивала: «Что ты делаешь»? Невестка отвечала: «Хлеб пеку» - и с этими словами двигала лопату в печь.
Click to viewСвекровь говорила: «Ну, пеки, пеки, да не перепеки» и выходила за дверь, а родительница доставала лопату из печи.Аналогичный диалог мог происходить с женщиной, которая, трижды обойдя избу по ходу солнца, вставала под окно и проводила ту же беседу. Кстати, иногда под окном вставала мать, а у печки орудовала знахарка.
Существует детальное описание обряда «запекания» ребенка от сухотки, сделанное одним из дореволюционных бытописателей, которое завершается «продажей» ребенка, причем знахарка забирает его на ночь, а затем возвращает матери .
«В глухую полночь, когда печь простынет, одна из баб остается с ребенком в избе, а знахарка выходит во двор. Окно в хате должно быть открыто, а в комнате темно. - Кто у тебя, кума, в избе? спрашивает со двора знахарка - Я, кума - (называет себя по имени) - Более никого? продолжает спрашивать первая - Не одна, кумушка, ох не одна; а прицепилась ко мне горе-горькое, сухотка поганая - Так ты ее, кума, выкинь ко мне! советует знахарка - Рада бы бросить да не могу, слышится из избы - Да почему? - Если выкину ее поганую, то и дите-чадо прийдется выкинуть: она у нем сидит - Да ты его, дите-то, запеки в печь, она и выйдет из него, слышится совет кумы».
После этого ребенка кладут на лопату для выпечки хлеба и помещают в печь. Знахарка, бывшая во дворе, обегает вокруг дома и, заглянув в окно, спрашивает: « - А что ты, кума, делаешь? - Сухотку запекаю <…> - А ты, кума, смотри, не запекла бы и Ваньку - А чтож? - отвечает баба, - и Ванькю не пожалею, лишь бы ее, лиходейку, изжить - Ее запекай, а Ваньку мне продай».
Затем знахарка передает в окно три копейки, а мать из хаты подает ей на лопате дитя. Это повторяется трижды, знахарка, обежав хату и каждый раз через окно возвращая ребенка матери, ссылается на то, что он «тяжеловат». «Ничего здорова, донесешь» - отвечает та и снова передает на лопате дитя. После этого знахарка уносит ребенка домой, где он и ночует, а утром возвращает его матери.
Этот древнейший обряд был широко распространен у многих народов Восточной Европы, как славянских, так и неславянских, бытовал у народов Поволжья - мордвы, чувашей. Сажание в печь ребёнка, как средство народной медицины, широко использовали многие европейские народы: поляки, словаки, румыны, венгры, литовцы, немцы.
Дореволюционный этнограф и краевед В.К. Магницкий в своей работе «Материалы к объяснению старой чувашской веры» пишет:«Вот как, например, лечили они детское худосочие. Больного ребенка клали на лопату, покрытую слоем теста, а затем закрывали его сверху тестом, оставляя лишь отверстие для рта. После этого знахарь три раза просовывал ребёнка в печь поверх горящих углей». Затем, согласно исследованию другого этнографа П.В. Денисова, ребенка «сбрасывали с лопаты сквозь хомут к порогу, где собака съедала покрывавшее ребёнка тесто».
Во время всей этой процедуры читала ряд наговоров.
Вариантов обряда перепекания было много. Иногда ребенка обмазывали тестом, лопату с ним проносили над тлеющими углями или сажали в остывшую печь. Но было у всех и общее: обязательно на хлебной лопате и в печь, как символ огня. Возможно, в этой языческой процедуре следует видеть отголоски одного из древнейших обрядов - очищение огнем.
А вообще, эта похоже на некую закалку (горячо-холодно), которая мобилизует организм на борьбу с болезнью. Согласно свидетельству старожилов, к методу «перепекания» прибегали в очень крайних случаях, после этого младенец должен был или умереть, или выздороветь.
Случалось, что ребёнок умирал, когда его еще не успевали отвязать от лопаты. При этом свекровь на плач снохи говорила:
«Знать, ему не жить, а кабы перенес, так стал бы, знаешь какой крепкий после этого»…
Следует отметить, что обряд «перепекания» возродился в советское время. По воспоминаниям жителя села Ольховки В.И. Валеева (1928 г.р.), «перепекали» и его младшего брата Николая. Произошло это летом 1942 года. Брат его был не только худосочен, но к тому же криклив и капризен. Врачей в селе не было.Собравшийся «консилиум» из бабушек поставил диагноз: «На нем - сушец». Назначен был единодушно и курс лечения: «Перепекать». По словам Валеева, его мать посадила брата (ему шел шестой месяц) на широкую деревянную лопату и несколько раз «сажала» Николая в печь. Правда, печь уже основательно остыла. А в это время свекровь бегала кругом избы, заглядывала в окна, стучала в них и несколько раз спрашивала: «Баба, баба, что печешь?». На что сноха неизменно отвечала: «Сушец пеку».По мнению Владимира Ионовича, его брата лечили от худосочия. До сих пор Николай здравствует, чувствует себя прекрасно, ему более 60 лет.Давно замечено, что в тяжелые годы испытаний и лихолетья, когда у людей постепенно теряется всякая надежда на выход из создавшегося положения, когда нависает какая-нибудь страшная опасность, из глубины веков вдруг начинают всплывать, казалось бы, давно забытые обряды и обычаи. Люди как бы внезапно вспоминают, как поступали их деды и прадеды в аналогичных ситуациях.Русских печек становится все меньше. Детская смертность, что ни говори, гораздо ниже, чем в стародавние времена, но больных детей рождается всё больше…Младенцев в наши дни не перепекают (разве что кладут в инкубатор).Зачем же вспоминать «старину седую»? А помните, как в сказке гуси-лебеди прекратили погоню за детьми только после того, как те забрались в печку?Печка может быть условной… Ведь сам процесс перепекания был не только медицинской процедурой, но и в не меньшей степени - символической.Таким образом, помещение ребенка в печь, помимо сжигания болезни, могло символизировать одновременно:повторное «выпекание» ребенка, уподобленного хлебу, в печи, являющейся обычным местом выпечки хлеба и одновременно символизирующей женское чрево;символическое «допекание» ребенка, «не долеченного» в материнской утробе;временное возвращение ребенка в материнское чрево, символизируемое печью, и его второе рождение;временную смерть ребенка, его пребывание в ином мире, символизируемом печью, и возвращение в этот мир.…Вот так, добропорядочную знахарку Бабу-Ягу сказочники превратили в кровожадную злодейку, пекущую в печи детишек…
По одной из версий, Баба Яга в русских сказках изначально была Бабой Йогой.Сразу возникает вопрос: какое же отношение имеет древнее учение Индии к русским сказкам? Дело в том, что древнее знание и йога, как метод и средство познания мира, по версии самих же индийских брахманов, родились в древнейшей цивилизации планеты, в землях Арктиды (Гипербореи). Когда Арктида исчезла после катастрофы, спасшиеся жители через несколько поколений передали его лучшим умам трех континентов: Хиттиды, Пацифиды и Атлантиды. Но настало время, исчезли и эти миры. А знание перешло в Древний Египет. Потом - в индийскую культуру. Это было четыре с половиной тысячи лет назад. В 5-6 века до нашей эры мудрецы Индии написали священные книги Веды, которые дали мощнейший толчок развитию философской мысли. Но знания гиперборейцев передавались из поколения в поколение и теми людьми, которые не ушли так далеко от своей прародины, а остались на территории севера Руси. И одним из источников сохранения и передачи этих знаний следующим поколениям являлись сказки. Древние считали, что Баба Яга (Йога) - это Богиня, которая передает (сопровождает) умерших с этого Света - на тот Свет. Кандидат исторических наук Светлана Васильевна Жарникова , специалист по ведической северорусской народной культуре, дает очень интересное пояснение к этим сказкам: «Баба Яга отмечает собой сакральное пространство между жизнью и смертью и обладает двойственной природой - она может помочь герою, а может и съесть его. ..Баба-Яга держит нить человеческой жизни на грани бытия, и жертва может уйти навеки в «мир предков», а может вернуться в мир людей, получив новый облик, новые знания, т.е. в новом качестве. Но для подобного возвращения надо пройти определенные испытания, совершить необходимые обрядовые действия. Именно о таком пути туда и обратно и рассказывает сказка «Гуси-лебеди».
Гуси уносят мальчика почти с порога родительского дома в мир Бабы-Яги. Его сестра отправляется вслед за ним, и первое, что встречается ей на пути - Печь и хлеб - два символа человеческой общины, семьи. Но героине сказки надо выйти за пределы человеческого социума и она не ест ритуальный хлеб.Далее на ее пути встречается яблоня. И снова символ, на сей раз здоровья, жизненной силы, красоты, мудрости (вспомним живильные, молодильные яблоки сказок, яблоки Гесперид и т. д.). И вновь героиня отказывается от того, что может задержать ее в мире живых. И в конце своего пути она встречает молочную реку с кисельными берегами - страшное пограничье двух миров. Вспомним, именно овсяный кисель с молоком - ритуальное блюдо, причем последнее, поминального и похоронного стола на Русском Севере. Именно овсяным киселем и молоком поминают родителей в так называемые «родительские» дни
Не свершив поминального обряда и не вкусив ритуальной пищи, героиня сказки «Гуси-Лебеди» вступила в пространство межмирья, во владения Бабы-Яги. Поведение и мальчика, и девочки при возвращении в мир людей иное. Они пьют молоко и едят овсяный кисель, принося жертву предкам. Они едят яблоки, возвращая себе жизненную силу. Они съедают по ржаному пирогу, символу человеческой общины, и, кроме того, забираются в печь. Именно после этого гуси-лебеди прекращают погоню за братом и сестрой. Почему? Дело в том, что, забираясь в печь, мальчик и девочка совершают древний обряд ПЕРЕПЕЧЕНИЯ, который сохранился на Русском Севере вплоть до наших дней. Считается, что если грудной ребенок перепутает день с ночью, постоянно плачет, болеет, то его как бы подменили и необходимо это дитя перепечь. Обряд перепечения должны проводить два человека - самая старая женщина в доме и самый маленький, способный стоять на ногах, ребенок. Собственно, ребенок ничего не делает, он просто присутствует при обряде. Бабка же, привязав младенца к хлебной лопате, трижды засовывает его в теплую русскую печку, приговаривая при этом: «Перепекаем подмена, выпекаем русака». После этого ребенок считается доведенным до необходимого состояния и как бы заново родившимся. …Кстати, именно это и стремится сделать со своими жертвами Баба-Яга - сварить их, поджарить, т.е. перепечь для «того света», довести их до зрелости для существования в ином мире. В сказке «Гуси-лебеди» брат и сестра перепекаются для этого мира - мира живых людей, они обретают зрелость и выходят из печки уже качественно новыми людьми: не мальчиком и девочкой, а юношей и девушкой. Таким образом, перед нами в сказке фактически предстает описание обряда перехода в новую возрастную категорию, изменения социального статуса подростков, так называемый обряд инициации. Надо отметить, что с похожей ситуацией мы сталкиваемся и в «Сказке о сестрице Аленушке и братце Иванушке», где неразумный брат, выпив воды из козьего копытца, стал козленочком. …Одежда мальчика-брахмана (жреца) должна быть из льняного полотна, кшатрия (воина) - из хлопка, вайшьи (земледельца) - из козьей шерсти. Причем, они носят также и шкуры в виде плащей: брахман - черной антилопы, кшатрий - пятнистого оленя, а вайшья (т.е. земледелец) - шкуру козы. При этом мальчик в обряде посвящения обязательно пьет воду, принимаемую из рук учителя.Здесь имеются ввиду касты (они существовали в Древней Руси, а в Индии сохранились до сих пор.Но в русской народной сказке сестрица Аленушка и братец Иванушка - крестьянские дети, т.е. вайшьи или веси. Стоит вспомнить также, что Иванушка пытается выпить воды из коровьего копытца, но сестра его предупреждает: «Теленочком станешь»; затем из лошадиного копытца - и снова предупреждение: «Жеребеночком станешь!». И, наконец, положенное ему (как вайшье) козье копытце, испив из которого он стал козленочком. …Таким образом, «теленочек», «жеребеночек» и «козленочек» в обряде посвящения - жрец, воин и земледелец, а в русской народной сказке мы вновь оказываемся лицом к лицу с прямой аналогией ведическим представлениям, сохраненным вплоть до наших дней» Избушка Бабы Яги в сказках, обычно окружена высоким тыном, увешанным черепами. Но черепа были животных, т к именно они сохраняют силу и мудрость своего вида, создавая обережный круг. Избушка была на курьихъ ножках. Но курьи - значит дымовые, т е дом стоял над землей и мог поворачиваться куда захочешь. Курильские острова - там что курящих кур разводят? Да ничего подобного! И еще: Кто сквозь курево пройдет - в другой мир попадет. Очень ясное описание звездных врат. Дымка - отражение измененного пространства. В летописях и в современной литературе описывается много случаев, когда люди, животные, техника, предметы исчезали, попадая в некую дымку…когда на время, а когда навсегда…
БАБА ЯГА - ЛИК ВЕЛИКОЙ БОГИНИ!
Баба Яга, пожалуй, один из наиболее популярных и загадочных персонажей народных сказок. В то же время она воспринимается скорее как персонаж отрицательный по отношению к героям сказки, хотя и может оказать услугу путнику. Вторая отличительная черта Яги, ее отношение к маленьким детям, чаще всего сиротам, которых она жарит в печи и съедает. Именно эта ее черта и послужила прообразом множества рассказов о кровавых обрядах язычников. Насколько же правомерны сии представления попытаемся разобрать в этой статье.Но, прежде всего, обратимся к истокам образа Бабы Яги. Баба Яга была полноправной Богиней и почиталась нашими Предками наравне с таким Богом как Перун. Другой образ, отождествляемый исследователями с Бабой Ягой, - призрачная и неуловимая Златая Баба, чей куммир пытались отыскать множество исследователей и охотников за сокровищами (ведь культовая статуя, по преданию была отлита из чистого золота), но всегда ей удавалось ускользнуть от чужих глаз. Следы Златой Бабы встречаются от Поволжья до Урала и Сибири и культ ее, вероятно, идет еще со скифских, а может и арийских времен, когда на этих территориях располагалась Арианам Ваэджа - Земля древних Ариев. Основная деятельность Бабы Яги обусловлена ее тесной связью с дикими зверями и лесом. Она живет в глухой чащобе, ей подчиняются звери и птицы. Как же получилось, что столь почитаемая Богиня - хранительница Живой Силы обратилась в страшилку для малых детей? Время понимается в народной культуре как своего рода течение, ток жизни. Хорошая жизнь - это хорошие времена. Когда времена обращаются наничь, целый народ оказывается в изнаночном, зазеркальном мире, где все не так, все наоборот, все противу правил. Попавший в наничье народ теряется и может погибнуть, поскольку наничь вывернута оказывается и вся его культура и система ценностей, которую он создавал тысячелетиями. Сии времена в Славянской Традиции именуются Ночью Сварога, когда рушатся все Устои и традиции. Вот как произошло забвение образа Великой Богини и обращение ее в злобную старуху русских сказок. Но если времена вывернулись наизнанку, значит, чем страшнее в сказке чудовище, тем чудеснее, тем значимее было это божество в том Мире. Воспользуемся сиим инструментом, пытаясь выявить исходный образ Бабы Яги. И начнем с определения значения ее имени. Словарь Фасмера дает следующие слова, родственные имени Бабы Яги: лит. Jega - "сила", вин. п. ед. ч., Jega, nuojega - "состояние", jegti, Jegiu - "мочь, быть в состоянии", лтш. Jega - "смысл, разум". Таким образом, ее имя соотносится как-то с понятием Силы или состояния Силы, да еще и с разумом. Как же увязать все это? Все встанет на свои места, если обратиться к словам хранителей Древнерусской Веры: "простые люди называли Богиню по-разному, но обязательно с нежностью, кто Бабушкой Йогой Златой ногой, а кто и совсем попросту - Йогиней-Матушкой. Вот оно, именно Баба Йога, так в древности звучало имя Богини. Само же слово йога имеет древнеарийские корни и переводится как "путь единения", а искусство йоги, по сути, является инструментом преобразования сознания, т.е. своеобразным посвящением. И последнее указание на связь Бабы Яги с посвящением - расположение ее избушки на границе леса, воспринимаемой как грань Яви и Нави. Внешность Бабы-Яги подчеркивает ее принадлежность к иному миру - старая, уродливая, бородавчатая, с растрепанными волосами и огромного роста. Все, что уродливо, древние люди инстинктивно приписывали Темному Царству. Однако это - всего лишь маска, которую она надевает, чтобы еще раз показать опасность контакта с миром Мертвых, и, отчасти, миром Магии, который размывает грань между живым и мертвым. Баба-Яга - хозяйка магии. На грани миров ее магия вычурна и угрожающа. В сказках она владеет огнедышащими конями, сапогами-скороходами, ковром-самолетом, гуслями-самогудами и мечом-самосеком. Может оборачиваться и в зверя, и в тучу. Баба-Яга - это Черная Луна, хозяйка тьмы и чародейства. Ее образ восходит к образу Триединой Великой Матери, хранящей в себе зародыш жизни, саму жизнь и смерть. Но так как смерть для людей выглядит конечной и пугающей точкой, прерывающей ход жизни, то и богини, властвующие над смертью, воспринимаются как "отрицательные" персонажи. Теперь рассмотрим связь Бабы Яги с детьми. Как уже говорилось выше, Яга отождествляется исследователями со Златой Бабой, которая по описаниям свидетелей изображалась обычно как женщина с младенцем на руках и ребенком, стоящим подле нее. Весьма странное отождествление, но только на первый взгляд. Дий Владимир в своем труде описывает обряд посвящения детей-сирот жрицами Богини в одном из Капищ: жрицы, которых называли также йогами (ягами) собирали детей-сирот и приводили в Капище Рода, которое было высечено в горе и находилось в лесу у Ирийских гор (Алтай). Там дитя одевали в белые одежды, давали сон-траву и укладывали на помост, называемый - лапата. Лапата находился в специальном углублении в скале - Пещи Ра. Лапата была разделена выступом на две части - внешнюю и внутреннюю. Во внешнюю часть закладывался хворост, затем лапата задвигалась, и в Пещи Ра возжигали огонь. Для наблюдателей со внешней стороны казалось, что детей сжигали в печи. На самом деле, когда помост-лапата задвигался в Пещь Ра, специальный механизмопускал каменную плиту на выступ лапаты, и отделял углубление с детьми от Огня. Сие обрядовое действо означало смерть детей для внешнего мира и возрождение их как будущих жрецов. А поскольку в русских сказках сохранились моменты похищения Бабой Ягой детей из семьи, то обряд огненного посвящения должны были пройти не только дети-сироты, но и другие дети, не имеющие Права Крови (т.е. не принадлежащие к жреческому сословию по рождению). Проходя через очистительный огонь, умирая для своих родителей и всего мира, они обретали второе рождение, жизнью доказывая свое право на посвящение. И сие право они получали от хранительницы Путей двух миров - Бабы Яги. Дополнительным указанием на это служит и обращение к Яге - Баба. Бабой на Руси называли вовсе не старуху, а женщину, которая родила дитя. И само слово "Баба" означает - врата новой жизни, открытие врат новой жизни. Также особо следует отметить символизм печи и пещеры - и то, и другое служат архетипом материнской утробы и указывают, по сути, на второе рождение или перерождение человека. Помимо того, что Баба Яга, как было рассмотрено выше, связана с детьми, она также в сказках помогает герою, но не всякому, а лишь тому, кто достоин. Причем помощь ее в большинстве случаев - указание пути. Таким образом, можно сделать вывод, что Баба Яга связана не только с посвящением детей, но и с инициацией вообще. В период кровавого и предательского насаждения христианства всем языческим божествам, духам, в том числе и оберегавшим людей (берегиням) придавались злые, демонические черты, уродливость внешнего вида и характера, злые намеренья. В этом приняли участие и полудикие мусульмане арабы. Так языческая строгая прародительница была превращена в злобного демона, которым пугают наших же маленьких детишек. И по прошествии многих веков люди полностью поверили иноземным бредням.
СВЕТЛАНА ЖАРНИКОВА - О БАБЕ ЯГЕ...
Материал частично взят: СВАРГА