Байки из сети
Я в Германии была, там у меня друг немец пуленепробиваемый. «Все люди равны, мы всех любим и принимаем, я горжусь своей страной и миграционной политикой.» И никак его не сбить с толку. А я в хорошие манеры верю, а в немецкую толерантность не верю. И пытаюсь до сути докопать.
Мы в баре сидели, я его провоцировала по-всякому, думаю, сейчас он четвертый пивас допьет, приобнимет меня и ласково так, привычно по- немецки: «Ой, да жечь всех к чертям!»
Но этот держится как кремень. Я ему: «Но террористы ж.» А он мне: «Ну нельзя же всех под одну гребенку. Есть хорошие люди, есть плохие, бла бла бла.»
А я прямо как коварный искуситель ужом извиваюсь, пятую кружку заказываю ему за свой счет.
Но нет. На ногах уже не стоит, а на своем стоит. Я почти готова поверить в искреннюю природу его чувств…
На следующий день едем с ним в скоростном поезде в Берлин. Сели, болтаем. Араб заходит в вагон. Чинный такой, с бородой длинной, в темных очках, все как положено. Я на него уставилась, тычу немчика в бок и показываю глазами на араба. А он не понимает, плечами пожимает. А я ему говорю: «Зырь, араб.»
А он мне так расслабленно.
- Ну и что?
- С бородой.
- И? Вы все же в России своей совсем дикие. Я тоже с бородой, меня же ты не боишься.
- Ну ты же не сидишь в поезде в куртке… Которая подозрительно топорщится на животе.
И тут моего толерантного немца прошибает пот. С одной стороны, арабы тоже люди, такие же как белые. С другой стороны, он, как любой педантичный мужчина, очень мнительный.
Он смотрит на араба с ужасом. Араб на него сперва с интересом, а потом с вызовом, нагло так смотрит. Немец отводит взгляд, вытирает пот со лба. Араб подозрительно косится в нашу сторону и звонит по телефону.
Немец пытается убедить себя и меня, что все будет хорошо и мир во всем мире, и мы доедем до Берлина. Я его горячо поддерживаю: «Не боись, немчик, не доедем, так долетим. Судя по вздутию в области живота под курткой, тротила хватит до Парижа.»
- Нет, он просто едет в поезде, просто звонит, если бы я звонил по телефону, нашла бы ты в этом что-то подозрительное?
- Ну… Если бы ты был с бородой и выкрикивал в телефон арабские слова…
- О, Господи, но если я сообщу о нем и ошибусь, я же буду как… О! ужас! Nazi (нем.).
- Это Да, но все же ты будешь, о, ужас, живой Nazi.
Немецкое кольцо сфинктера сжималось…
В общем, он вызвал начальника поезда, настучал на ничего не подозревающего араба. Араба попросили снять куртку, а под ней… жир. Много! Немцу стыдно, ужас просто.
Он сидит и уговаривает себя:
«Ничего, мне всего лишь стыдно, но я был бдителен и мог спасти миллионы жизней.»
А я ему: «Ты сейчас настучал на чела, только потому что у него борода черная и он жирный. Вот ты козел! Сейчас он выйдет из поезда и тебя зарежет, в спину.»
Ну и тут его, наконец, прорвало. Он мне все сказал, что накопилось.
Обратно мы ехали в бизнес классе, одни в вагоне, молча. О чем с ним теперь…
Жука Жукова
Мы в баре сидели, я его провоцировала по-всякому, думаю, сейчас он четвертый пивас допьет, приобнимет меня и ласково так, привычно по- немецки: «Ой, да жечь всех к чертям!»
Но этот держится как кремень. Я ему: «Но террористы ж.» А он мне: «Ну нельзя же всех под одну гребенку. Есть хорошие люди, есть плохие, бла бла бла.»
А я прямо как коварный искуситель ужом извиваюсь, пятую кружку заказываю ему за свой счет.
Но нет. На ногах уже не стоит, а на своем стоит. Я почти готова поверить в искреннюю природу его чувств…
На следующий день едем с ним в скоростном поезде в Берлин. Сели, болтаем. Араб заходит в вагон. Чинный такой, с бородой длинной, в темных очках, все как положено. Я на него уставилась, тычу немчика в бок и показываю глазами на араба. А он не понимает, плечами пожимает. А я ему говорю: «Зырь, араб.»
А он мне так расслабленно.
- Ну и что?
- С бородой.
- И? Вы все же в России своей совсем дикие. Я тоже с бородой, меня же ты не боишься.
- Ну ты же не сидишь в поезде в куртке… Которая подозрительно топорщится на животе.
И тут моего толерантного немца прошибает пот. С одной стороны, арабы тоже люди, такие же как белые. С другой стороны, он, как любой педантичный мужчина, очень мнительный.
Он смотрит на араба с ужасом. Араб на него сперва с интересом, а потом с вызовом, нагло так смотрит. Немец отводит взгляд, вытирает пот со лба. Араб подозрительно косится в нашу сторону и звонит по телефону.
Немец пытается убедить себя и меня, что все будет хорошо и мир во всем мире, и мы доедем до Берлина. Я его горячо поддерживаю: «Не боись, немчик, не доедем, так долетим. Судя по вздутию в области живота под курткой, тротила хватит до Парижа.»
- Нет, он просто едет в поезде, просто звонит, если бы я звонил по телефону, нашла бы ты в этом что-то подозрительное?
- Ну… Если бы ты был с бородой и выкрикивал в телефон арабские слова…
- О, Господи, но если я сообщу о нем и ошибусь, я же буду как… О! ужас! Nazi (нем.).
- Это Да, но все же ты будешь, о, ужас, живой Nazi.
Немецкое кольцо сфинктера сжималось…
В общем, он вызвал начальника поезда, настучал на ничего не подозревающего араба. Араба попросили снять куртку, а под ней… жир. Много! Немцу стыдно, ужас просто.
Он сидит и уговаривает себя:
«Ничего, мне всего лишь стыдно, но я был бдителен и мог спасти миллионы жизней.»
А я ему: «Ты сейчас настучал на чела, только потому что у него борода черная и он жирный. Вот ты козел! Сейчас он выйдет из поезда и тебя зарежет, в спину.»
Ну и тут его, наконец, прорвало. Он мне все сказал, что накопилось.
Обратно мы ехали в бизнес классе, одни в вагоне, молча. О чем с ним теперь…
Жука Жукова