Ящероферма, ч. 1
Лора и Ванда ели бигмак. На лбу Ванды синела точка камеры диаметром пять миллиметров.
- Девки, давайте быстрее, - злился режиссер Петреску. - Сначала репортаж, потом ням-ням.
- Завали, завали, - отвечала набитым ртом Лора.
Она включила зеркальце на огрызке и проверила мушку-микрофон справа над верхней губой.
- Отлижи мою пизду, - беззлобно сказала Ванда. - Убирай, включаю.
Ванда повернула голову к стеклянной стене закусочной. На улице смеркалось, зловеще темнели кусты лавровишни. Именно зловеще, дабы соответствовать теме передачи. Лора спрятала огрызок в карман юбкоштанов. Ванда скользнула взглядом по корявым серым стволам платанов - их корявость тоже была очень кстати. По площади бежала черная кошка - Ванда не забыла и ее. Она привычно потянула ладони в стороны, чтобы укрупнить план. Злые кошачьи глаза появились на мониторах.
- Завязывай с котэ, - велел Петреску.
- Пизду отлизал, я сказала!
- Завалили оба! - прорезался голос звукорежиссерши. - Заебешься вас вычищать.
Ванда перевела взгляд на Лору.
- Мы находимся в тихом пригороде Одессы, - начала Лора.
У Петреску в ванной что-то упало, незнакомый мужской голос матюгнулся, послышался плеск воды. К счастью, Вика успела отключить его от основной трансляции.
- Держи темп, - сказал Петреску. - Перезапись начиная с кошака.
- Уютные улочки, старинные дома, вкусная еда как в детстве. На всем лежит налет старой доброй патриархальности, - продолжала Лора. -- Мужло здесь уступает место дамам в электрокарах и вкручивает антикварные лампы накаливания. Поэтому в окнах по вечерам - теплый желтый свет. А в макдональдсах по франшизе продают бигмак, хотя евразийская ассоциация врачей запретила его десять лет назад. Но мы-то с вами не боимся калорий...
- Ну хватит теребить, - влез Петреску. - Давай к делу, пока зрители не уснули.
Лора вежливо улыбнулась Ванде.
- Странные события нарушили покой проукропских аборигенов.
- Замена пст одесситов пст, - вставила Вика. - Отключаю, за базаром следи, открывалка.
- Местные жители утверждают, что видели... динозавров, - Лора улыбнулась, сверкнув оранжевым акрилом.
- Какая безвкусица, - послышалось из ванной.
- Дэн, перестань, - тонким голосом попросил Петреску. - Если я тебе даю, это не значит, что ты можешь мешать мне работать.
- Нет, ты видел? Они, наверное, светятся в темноте. Если у девки нет вкуса...
- Да-да, самых настоящих динозавров, - кивнула Лора. - И это не метафора. Хотя всех одесситов можно назвать динозаврами - в хорошем смысле, конечно. Ванда перевела взгляд на толстую тетку слева от Лоры, которая (тетка) ерзала на стуле, переливаясь всеми оттенками красного.
- Юлианна Моисеевна, вам слово.
- Это черт знает что! - выпалила тетка. - Никогда, никогда я не видела такого безобразия. Я сидела, слушала вас тут и удивлялась - как на вас не упал метеорит, как Молния Господня не испепелила вас, кацапня, сквернословы, пидорасты проклятые! Я считаю, молния вас не поразила только потому, что Господь не хотел задеть меня. Так что скажите спасибо.
- Спасибо, Юлианна Моисеевна, - оскалилась Лора.
Два миллиона зрителей хохотали.
- Итак, местные жители видели динозавров. Юлианна Моисеевна, расскажите, как было дело?
- Да вон там, в кустах и пробежал. Уже восемь вечера было, я записалась на маникюр, клиенты все ушли, я с Люськой и решила закрыть пораньше. Взялись за роллет и тянем вниз. А это, значит, в кустах, как собака, шелестит. И шо-та громко так шелестит, я обернулась - мама родная, кусты в разные стороны, кабутта слон жопу вытирал, я извиняюсь.
Ванда перевела взгляд на дырку в шпалере и развела ладони.
- Видите, ветки поломаны и погнуты, - отметила Лора.
- Ну вот, мы с Люськой смотрим - он по площади трусит, большой такой, на четырех лапах и с хвостом. А мусорные баки все повалены. Я-то думала, их эти повалили.
- Вы о ком?
- Да эти. Экопереселенцы. Припрутся с плакатами, встанут у дверей и клиентов не пущают. Потому и клиенты ушли.
- Понятно, зеленые радикалы, - улыбнулась Лора.
- Да какие радикалы, эти совсем ебанутые, - Юлианна Моисеевна махнула рукой. - Давеча приходят, говорят: «У вас франшиза, значит, все равно, откуда продукты. И суют попробовать. Какое-то «этичное мясо».
- Этичное мясо? - переспросила Лора. - Как это понимать?
- А хрен знает, как понимать. Я сказала, у нас свои поставщики. Они, конечно, обозлились, заваливают спамом по почте. Торгпреды ихние у дверей торчат с тарелками. Что-то навроде шашлыка. И кормят, заразы, всех клиентов бесплатно. Я и милицию вызывала, и водой их поливала из окна. Ну что ты будешь делать!
- Ближе к динозаврам, - сдавленным голосом попросил Петреску.
[узнать, чо там дальше]- Ну и вот. Эти ушли со своим этичным шашлыком. Я слышу, кто-то баками гремит. Думаю, пакостят напоследок. Доолго так гремели. Вот когда все стихло, мы с Люськой и стали закрывать. Ну, потом, когда побачили динозавра, забились внутрь, прямо в щель под роллетом. Он у нас большой, во всю стену. Опустили до земли кое-как. Полицию вызвали - там еще приезжать не хотели. Им эти целую коробку привезли, бесплатно. Ну там и говорят: никто не запрещал промо-акции. А в динозавра не поверили.
- Все это очень странно, - Лора сделала загадочное лицо. - Можете подробнее описать, как выглядел динозавр?
- Ну, как большой крокодил, только выше.
На экранах появился коричневый крокодил с непомерно длинными лапами.
- И хвост, огромный такой, я испугалась очень так, - заключила Юлианна Моисеевна.
Хвост крокодила заполнил экраны.
- И куда он побежал? - спросила Лора.
- Вон туда и побежал, - Юлианна Моисеевна ткнула пальцем в сторону кипарисов, обвитых чем-то вроде лиан с оранжевыми стручками.
Ванда пошарила взглядом под кипарисами, остановилась на обертке от чизбургера и помятой картонке с логотипом Макдональдса.
- Думаете, сегодня он появится? - тревожно спросила Лора.
- Да я уж буду молить Иисуса, чтоб не появился, - покачала головой Юлианна Моисеевна. - И так сюда ходить боятся. Еще, чего доброго, хозяин закроет.
- Мы подождем динозавра здесь. Не переключайте канал, - улыбнулась Лора. - Завтра с утра мы отправимся на его поиски, а заодно узнаем, что такое этичное мясо. У вас уже есть догадки? Шлите нам смс на короткий номер, победитель получит таблетку Сони с разверткой тридцать дюймов.
Эсэмэски посыпались еще до того, как Петреску отключил трансляцию. Миллион зрителей предполагал, что это мясо животных, убитых нервно-паралитическим ядом, и потому лишь условно пригодное для питания. Яд должен разрушиться в процессе тепловой обработке или инактивироваться химической реакцией. Двести тысяч предполагали, что производитель использует лазер. Старый геймер из Подмосковья писал, что кошрут и этика - понятия несовместимые, а проплаченный Израилем десятый канал навязывает нам свои либерально-семитские псевдоценности. Дед часто слал эсэмэски по евро за штуку, на него никто не обижался. Остальные объясняли тупой ведущей, что соевое мясо не может называться мясом, так как не состоит из мышечной ткани.
Лору никто не любил кроме Ванды. В этом состоял секрет популярности десятого канала: русскоязычные готовы были пропустить обед и ужин, совещание, деловую встречу, но только не тупую передачу с тупой блондинкой. Лору ненавидели даже активные лесбиянки. Про Лору ходили анекдоты, в облаке можно было найти сотни тысяч фотожаб с ее лицом и пелоткой, показанной в клубе два года назад. Ванда не раз уговаривала подругу бросить работу, но Лора выплачивала ипотеку за пятикомнатную квартиру, которую в далеком две тысячи пятнадцатом купила ее бабка. Ей не хотелось экономить из-за старых феминистских предрассудков. «И что ты сама будешь делать - бомбить на электричке?» - спрашивала она Ванду.
Вика ушла доделывать дубляж американского фильма про бегемотов, друг режиссера заснул с членом в руке.
Лора купила еще один бигмак и жевала его, тоскливо глядя на свое отражение в черном окне.
- Может, ну его в пелотку, этот акрил? - осторожно спросил Петреску, вытирая голову. - Правда, глупо выглядит, по-деревенски. Как будто краской в рот накончали.
- Кто о чем, а Вован про минет, - с плохо скрываемым раздражением ответила Ванда.
Петреску взбесился. Он ненавидел свое имя и дважды менял его. Лора, не меняясь в лице, отключила его линию.
Вошел бодрый старичок в майке-сеточке и китайских штанах. Юлианна Моисеевна поправила старомодные дреды и ткнула силиконовый имплантант, чтобы придать ему правильную форму.
- Пиво свежее? - спросил старичок.
- Свободная касса! - ответила Юлианна Моисеевна. - Кому не нравится - идут лесом.
- Ладно, давай пиво, - старик зажал палку под мышкой и полез за кредиткой. - А на закусь... что у вас там по акции? Вот его и давай.
Старик оглянулся, пытаясь вспомнить фишку сезона, и заметил двух девушек.
- Фиш-фри, - напомнила Юлианна Моисеевна. - Но я не советую, пронесет как собаку-водолаза.
- Чмошница Ларина, вот тебе по харе, на! - выкрикнул старик. - Пиздела, нарывалась? Мы тебе кто, рагули сельские? Я те пелотку пооткрываю через задний ход, поняла, сука заднеприводная?
Лора повернула голову в его сторону.
- А это твоя подружка-открывалка?
Ванда встала и решительно подтянула юбкоштаны. Хлопком включила камеру на лбу и направилась к деду.
Дед попятился от рослой девушки и выставил вперед алюминиевую палку.
- Ты, быдло переднеприводное, катись, пока не насовали, - велела Ванда.
- Пиво забираем! - крикнула Юлианна Моисеевна. - Рыбу надо подождать!
Дед повернулся к девушкам спиной. Отпил из кружки с красной буквой М и вытер пенные усы.
Ванда вынула из кармана тюбик помады. Рука деда дернулась, пивной змей взвился в воздух, Лора нырнула под стол.
Старик лежал в луже, его правую руку и щеку покрыли черные точки. Ванда вытерла тюбик и переключила его в режим дефибриллятора.
- Убили, убили, - причитала Юлианна Моисеевна, шлепая тряпкой рядом с телом. - Теперь нас точно закроют.
Она подвинула старика, чтобы вытереть под ним.
Дед открыл мутно-голубые глаза и пообещал подать в суд на открывалок.
- Сексуальное оскорбление женщин карается отключением на срок до пяти лет, - с деланной небрежностью ответила Ванда. - А превышение мер самообороны - штрафом в пару лямов.
- Я не опускаюсь до такой дикой низости, как заява в мусарню на баб, - усмехнулся дед. Помните, не все в этом гребаном мире можно купить, а прежде всего - мужское достоинство. Резиновый хуй себе пришей!
Ванда снова повернула цилиндры своего тюбика. Дед напрягся.
Ванда включила зеркальце и начала красить губы.
Старик пробормотал что-то про бесстыжих современных девок и чудовищную деградацию, забрал свою рыбу и скрылся во внешней темноте. Спустя минуту на брусчатку что-то упало с металлическим лязгом, старик заорал фальцетом. Ванда выбежала на площадь и включила ночное видение. Дед стоял на коленях и матерился, рыба фиш была размазана по камням. Лора на огромных каблуках ковыляла за Вандой.
- Внезапное нападение на пенсионера, - тревожным голосом диктовала она. - Возможно, хозяйка харчевни не врет? К счастью, герой нашего репортажа остался цел, хоть и без ужина.
- Фразы строить научись, дешевка, - старик сплюнул.
- И все-таки, что тут произошло?
- Отстаньте от меня. Пошлые девки... Пафосные дуры, мать вашу за бороду...
- Так что же произошло?
- Хуй вам, а не «произошло»! Кацапки в своем репертуаре, косарей по-быстрому срубить хотят. - Дед поднялся, опираясь на палку. - Вы скажите своему режиссеру-ахтунгу: так, мол, и так, известный одесский писатель Себастьян Неумоев согласен дать интервью и все толком объяснить. За большое вознаграждение. А бесплатно можешь сесть на мой фаллос.
Старик увернулся от тюбика и потопал за второй порцией рыбы с пивом.
Над закусочной мигала красная надпись КАФЕ РЕСТОРАН М ДАЧНАЯ. Было видно, как старик размахивает руками, стоя у прилавка. Юлианна Моисеевна тыкала пультом в окно, словно хотела кого-то застрелить. Роллет с металлическим визгом пополз вниз и застрял на середине. Старик и тетка повисли на роллете, от чего он перекосился и сломался окончательно. Лора и Ванда наблюдали за этими странными манипуляциями.
- Они по-настоящему напуганы чем-то, - сказала Лора, глядя в камеру. - А что такое писатель, это райтер?
Ванда кивнула.
- Не знаю такого, - Лора отлепила микрофон и спрятала его в специальный контейнер. - Короче, сам прибежит и бесплатно все расскажет.
Ванда кивнула.
- А как ты думаешь, тут чистая вода?
Лора проснулась от того, что Ванда лизала ее пелотку. Девушки хотели принять душ, но не нашли в санузле ни горячей, ни холодной воды. Они полили друг друга спреем от загара и побежали на пляж.
- У нас так не ходят, - с кислым видом сказала тетка на ресепшене.
Море воняло чем-то похожим на мочу, весь берег был уделан бурыми кучками водорослей, на дне лежали камни и осколки стекла. Местные в цветном белье на причинных местах показывали на девушек пальцем и уводили детей.
- Лесбиянки, лесбиянки! - визжал мальчишка с гнилыми зубами.
Ванда понюхала море и включила камеру. Вика еще спала, и официальное вещание не велось, работала только реалити-трансляция, из которой для русских клиентов потом вырежут лучшие куски. Американцы привычно строчили в микроблогах, что у сучки Лариной маленькие сиськи и толстая пизда.
- Итак, мы на берегу моря! - прокричала Лора, жмуря глаза от солнца. - Как видим, автохтонное население не слишком дружелюбно. Попробуем спросить у этого противного пацаненка, видел ли он динозавров.
Гнилозубый пустился бежать, расшвыривая пятками песок. На пляже остался только спасатель - дедуля с ретро-бородкой в стиле Троянова-Боянова. Он дул в свисток так, что летели слюни.
- Зачем вы свистите?! - крикнула Лора.
Спасатель спрыгнул со своей вышки и помчался прочь.
- Быть может, у аборигенов коллективное помешательство? - подмигнула Лора.
- Охуеть! - сказала Ванда.
Из моря торчала ретро-годзилла. Мордой она напоминала не то крокодила, не то зеленую кошку. Хвост чудовища ходил из стороны в сторону, поднимая веера воды.
- До чего дошел прогресс, - хихикнула Лора. - Даже на самых пердяных курортах есть голографические проекторы.
Девушки критически оглядели годзиллу и полезли в воду, стараясь не порезать ноги о камни. Заботливый Вова Петреску снабдил их мылом, которое пенится в соленой воде. В детстве родители часто возили его отдыхать в Одессу, и он привык ко всему. «Фейри тоже подойдет, но для кожи вредно», - советовал Петреску.
Годзилла рылась лапами в зеленой каше у волнореза и что-то жевала, вид у нее был довольно смирный. Лора и Ванда вытерлись гостиничным полотенцем и, подумав, надели трусы. Они одевались одинаково с тех пор, как начали встречаться. Покупали сразу две пары юбкоштанов, два лифчика, две пары сандалий. Ванда красила волосы тем же средством, что и Лора.
Девушки налепили на соски защитные наклейки, снова полили друг друга спреем и побежали к кафе-ресторану «Макдачная».
Юноши в тренировочных штанах свистели им вслед.
- У нас так не ходят! - крикнула тетка с полосатым жезлом.
Лора остановилась передохнуть, Ванда притормозила на метр впереди и включила камеру.
- Я грю, у нас так не ходят! С сиськами без плаката нельзя, - объяснила сотрудница милиции.
- Без какого плаката? - вылупилась Ванда.
- Дуры! - тетка махнула рукой. - У вас есть маркер?
- Маркер? - переспросила Лора.
Зарычав от досады, тетка достала тюбик губной помады. Девушки шарахнулись.
- Стоять! - приказала тетка.
Она схватила Ванду за левый сосок и прижала тюбик к правому. Ванда вздрогнула, как будто ее уже прошил удар током.
«Украина не бродель», - вывела тетка на ее плоской груди.
- Теперь ты, - скомандовала тетка, хватая Лору за кольцо, залепленное синим акрилом.
И написала: «Бей проклятое мужло».
- Ну вот, совсем другое дело, - тетка отступила на шаг и полюбовалась своей работой. - Теперь хоть в театр, хоть на вокзал. А то ходют, как пидорасы с кацапстана, в чем мать родила.
- У местных так принято, - пояснила Лора, когда блюстительница порядка оказалась вне пределов слышимости. - Туземные девушки разрисовывают грудь феминистскими лозунгами, это прекрасный древний обычай, который почти забыт в наши дни. На день Ивана Купалы, надев желто-голубые венки, туземки пилят кресты и устраивают оргии у здания местной администрации.
- Экшен давай, - вмешался Петреску, сидя на унитазе и одновременно чистя зубы.
Лора подпрыгнула, замахала руками и закричала:
- Райот, райот!
Петреску выплюнул щетку и схватился за голову.
- Дура, - сказал ебарь Вовы, намыливая верхнюю губу.
- Дэн, завали, - простонал Петреску. - Она наш лучший работник, три ляма в день. Ебаные дилетанты, лишь бы критиковать.
Лора и Ванда нырнули в тень кипарисовой аллеи, по контрасту с залитой солнцем улицей там было темно как в пещере. Ванда прибавила белого.
- Мы приближаемся к тому месту, с которого началась наша история. - Лора кокетливо обернулась к камере. - Как мы помним, вчера загадочное существо напало на туземца и полакомилось его ужином... Мать твою за бороду...
Изжеванные полоски роллета гремели на ветру, ступеньки были усыпаны битым стеклом.
- Похоже, трактирщица не шутила, - улыбнулась Лора, - странное существо побывало здесь и все разорило как... как стая туземных лесбиянок, сидящих на белом. Попробуем выяснить, что стало с героями репортажа.
Девушки, осторожно ступая, поднялись по пандусу. Ванда заглянула внутрь, сняла покореженную стойку и висящее на проводах меню.
- Стой, сука! - заорали вдали. - Веревку, веревку давай!
- Дебил, не видишь, он ее грызет! - верещал женский голос. - Тросом, тросом стальным надо, блл...
Ванда выскочила на площадь, Лора потрусила за ней, хрустя стеклом.
Годзилла, нагнув длинную шею, мирно объедала куст белой акации, который был ей по грудь.
- Это настоящий динозавр! - Лора бросилась на шею Ванде. - Я и думаю: откуда в этой перди голографический проектор!
- Хуйня, а не динозавр, - меланхолично сказал Петреску. - Экшен давай. Попробуем его разозлить. Пусть поломает пару домов или огнем попердит, я не знаю.
- Это ящерица! - выпалила невысокая девушка. - Мы не давали разрешения на съемку.
Лора смерила взглядом ее нескладную фигуру в вышиванке из крапивы. На голове у девушки лежал - вернее, висел на одной шпильке - увядший венок из одуванчиков. За девушкой подбежал седой бородатый хиппи в крапивных шортах.
- Все вопросы - нашему пресс-атташе. - Девушка оттолкнула Ванду и устремилась к годзилле. - Домой пошел! Домой, тебе говорят!
Зеленая жвачка вылетела из пасти и шлепнулась девушке на лицо. Невероятных размеров хвост сбил молодое деревцо и рекламную тумбу. Годзилла отбежала на несколько метров и начала тереться мордой о билборд, как будто у нее что-то чесалось. Посыпались лоскуты бурой кожи.
- Мне это надоело, - девушка утерлась крапивным подолом и решительно двинулась на годзиллу. - Домой, скотина! Я тебя!
Она подняла на газоне хворостину и показала ящеру. Годзилла нервно дернула хвостом.
- Эландиель, подберешь тут кожу, - распорядилась девушка. - Нечего линять направо и налево.
Седой хиппи спросил:
- Может, оставим тут? Для промо-акции?
Годзилла оставила в покое билборд, немигающие глаза уставились на девушку.
- Нехуй меня гипнотизировать! Нехуй, я сказала!
Хворостина свистнула в воздухе.
Годзилла подскочила, по асфальту разбежались трещины, в домах попадали бутылки и стаканы. Лора упала на Ванду, у Ванды со лба свалилась камера.
- Держи, уйдет! - завопила девушка в вышиванке.
Годзилла рванула к морю зигзагами, корчуя по пути кусты и вынося витрины.
- Слава Джа! - крикнул седой хиппи. - Они уже здесь!
На площадь выкатился велофургон с престарелыми в этнических костюмах. Они развернули сетку и канализационный трос.
- Дебилы! - бесновалась девушка. - Вы его пешком будете догонять?
Хиппи попрыгали обратно и дружно завертели педали, сетка и трос потащились за ними в пыли. Ванда, на бегу лепя камеру, вскочила в чужой электрокар.
- А так можно? - крикнула Лора.
- Репортер везде берет свое, - прохрипела Ванда, крутя стартер. - Информация принадлежит миру. Что значит сраная электричка в сравнении с бесценными кадрами?
- Есть уличные камеры, - робко напомнил Петреску. - Можем наладить вещание с них.
- Дурак! - Ванда утопила постоянку.
Электрокар пролетел мимо фургона, проскочил между лап ящера и остановился далеко впереди. Ванда спрыгнула на асфальт, хлопком включила камеру и развела дрожащие ладони. Ящер эффектно надвигался на девушек.
- Вали оттуда, дура! - крикнул Петреску. - Хуй на передачу, мы вам верим!
Лора со страху врубила задний ход, электрокар въехал под хвост годзиллы и застрял.
Годзилла начала елозить задом по асфальту, чтобы освободиться от постороннего предмета. Пластиковые стойки электрокара заскрипели, крыша прогнулась, как одноразовая тарелка.
- Что там за треск? - проснулась Вика. - Технические каналы отключаю, запись с двенадцати дня.
Вика перекатилась с пульта на подушку и нашарила трубку для кристалла. Как известно, без кристалла утро не утро.
- Лора в жопе крокодила! - голосил Петреску. - Вычищай звук, я ее не слышу!
Правой рукой Вика раскурила трубку, а левой начала вытаскивать то немногое, что осталось от голоса Лоры.
Уличная камера все так же показывала Годзиллу, которая ерзала по асфальту, как кот с налипшим на жопную шерсть куском кала, от которого он пытается освободиться.
- Подгони спутник, - скомандовал Петреску. - Давай увеличение.
- У меня не десять рук, - Вика нашарила тапочки, надела очки и пошла в санузел.
Русские зрители тоже вставали, раскуривали свой кристалл и расходились кто в сортир, кто на кухню за свежим алкалоидом пуринового ряда. Американцы слали взволнованные эсэмэски. Они знали, что трансляция «дикая», и монтажа там быть не может.
Вика села в универсальное кресло - она не была ретроградом вроде Петреску, который держит в доме пять сантехприборов. Помытая, с почищенными зубами и расчесанными волосами, она включила официальный канал. На экране появилось очень крупное изображение асфальта. Асфальт накрыла тьма, все стало красным и, наконец, появилась четкая картинка - толпа хиппи в конопляных рубахах на фоне поникшего билборда.
- Звук давай, - попросил Петреску из джакузи. После вчерашнего у режиссера ныло в затылке и в другом месте. Болела также спина.
- Откуда я вам выдавлю звук?! - Ванда мотнула головой. - Из-за вашей говенной передачки...
- Отключаю, - сказала Вика. Она перевела основной звук на себя и теперь говорила голосом Лоры. - Итак, я в жопе динозавра. Жаль, что наши зрители не могут увидеть эту огромную клоаку. Представьте, как здесь воняет.
Толпа хиппи грозила ящеру кулаками, невысокая деваха махала своей хворостиной перед мордой Годзиллы, как будто пасла гусей.
- Местное население пытается освободить меня, но безуспешно, - Вика замолчала, она не знала, что добавить.
- Пусть операторша возьмет у хиппи интервью, - скомандовал Петреску. - Мне к мануальному терапевту надо.
- Зачем тебе мануалка? Ебырь нагнет, - Вика осеклась и включила канал Ванды.
«Это фейк», - уже писали американцы.
Рейтинг десятого канала упал на две трети, зрители отключались, чтобы обсудить в блогах свежий ляп.
- Девки, давайте быстрее, - злился режиссер Петреску. - Сначала репортаж, потом ням-ням.
- Завали, завали, - отвечала набитым ртом Лора.
Она включила зеркальце на огрызке и проверила мушку-микрофон справа над верхней губой.
- Отлижи мою пизду, - беззлобно сказала Ванда. - Убирай, включаю.
Ванда повернула голову к стеклянной стене закусочной. На улице смеркалось, зловеще темнели кусты лавровишни. Именно зловеще, дабы соответствовать теме передачи. Лора спрятала огрызок в карман юбкоштанов. Ванда скользнула взглядом по корявым серым стволам платанов - их корявость тоже была очень кстати. По площади бежала черная кошка - Ванда не забыла и ее. Она привычно потянула ладони в стороны, чтобы укрупнить план. Злые кошачьи глаза появились на мониторах.
- Завязывай с котэ, - велел Петреску.
- Пизду отлизал, я сказала!
- Завалили оба! - прорезался голос звукорежиссерши. - Заебешься вас вычищать.
Ванда перевела взгляд на Лору.
- Мы находимся в тихом пригороде Одессы, - начала Лора.
У Петреску в ванной что-то упало, незнакомый мужской голос матюгнулся, послышался плеск воды. К счастью, Вика успела отключить его от основной трансляции.
- Держи темп, - сказал Петреску. - Перезапись начиная с кошака.
- Уютные улочки, старинные дома, вкусная еда как в детстве. На всем лежит налет старой доброй патриархальности, - продолжала Лора. -- Мужло здесь уступает место дамам в электрокарах и вкручивает антикварные лампы накаливания. Поэтому в окнах по вечерам - теплый желтый свет. А в макдональдсах по франшизе продают бигмак, хотя евразийская ассоциация врачей запретила его десять лет назад. Но мы-то с вами не боимся калорий...
- Ну хватит теребить, - влез Петреску. - Давай к делу, пока зрители не уснули.
Лора вежливо улыбнулась Ванде.
- Странные события нарушили покой проукропских аборигенов.
- Замена пст одесситов пст, - вставила Вика. - Отключаю, за базаром следи, открывалка.
- Местные жители утверждают, что видели... динозавров, - Лора улыбнулась, сверкнув оранжевым акрилом.
- Какая безвкусица, - послышалось из ванной.
- Дэн, перестань, - тонким голосом попросил Петреску. - Если я тебе даю, это не значит, что ты можешь мешать мне работать.
- Нет, ты видел? Они, наверное, светятся в темноте. Если у девки нет вкуса...
- Да-да, самых настоящих динозавров, - кивнула Лора. - И это не метафора. Хотя всех одесситов можно назвать динозаврами - в хорошем смысле, конечно. Ванда перевела взгляд на толстую тетку слева от Лоры, которая (тетка) ерзала на стуле, переливаясь всеми оттенками красного.
- Юлианна Моисеевна, вам слово.
- Это черт знает что! - выпалила тетка. - Никогда, никогда я не видела такого безобразия. Я сидела, слушала вас тут и удивлялась - как на вас не упал метеорит, как Молния Господня не испепелила вас, кацапня, сквернословы, пидорасты проклятые! Я считаю, молния вас не поразила только потому, что Господь не хотел задеть меня. Так что скажите спасибо.
- Спасибо, Юлианна Моисеевна, - оскалилась Лора.
Два миллиона зрителей хохотали.
- Итак, местные жители видели динозавров. Юлианна Моисеевна, расскажите, как было дело?
- Да вон там, в кустах и пробежал. Уже восемь вечера было, я записалась на маникюр, клиенты все ушли, я с Люськой и решила закрыть пораньше. Взялись за роллет и тянем вниз. А это, значит, в кустах, как собака, шелестит. И шо-та громко так шелестит, я обернулась - мама родная, кусты в разные стороны, кабутта слон жопу вытирал, я извиняюсь.
Ванда перевела взгляд на дырку в шпалере и развела ладони.
- Видите, ветки поломаны и погнуты, - отметила Лора.
- Ну вот, мы с Люськой смотрим - он по площади трусит, большой такой, на четырех лапах и с хвостом. А мусорные баки все повалены. Я-то думала, их эти повалили.
- Вы о ком?
- Да эти. Экопереселенцы. Припрутся с плакатами, встанут у дверей и клиентов не пущают. Потому и клиенты ушли.
- Понятно, зеленые радикалы, - улыбнулась Лора.
- Да какие радикалы, эти совсем ебанутые, - Юлианна Моисеевна махнула рукой. - Давеча приходят, говорят: «У вас франшиза, значит, все равно, откуда продукты. И суют попробовать. Какое-то «этичное мясо».
- Этичное мясо? - переспросила Лора. - Как это понимать?
- А хрен знает, как понимать. Я сказала, у нас свои поставщики. Они, конечно, обозлились, заваливают спамом по почте. Торгпреды ихние у дверей торчат с тарелками. Что-то навроде шашлыка. И кормят, заразы, всех клиентов бесплатно. Я и милицию вызывала, и водой их поливала из окна. Ну что ты будешь делать!
- Ближе к динозаврам, - сдавленным голосом попросил Петреску.
[узнать, чо там дальше]- Ну и вот. Эти ушли со своим этичным шашлыком. Я слышу, кто-то баками гремит. Думаю, пакостят напоследок. Доолго так гремели. Вот когда все стихло, мы с Люськой и стали закрывать. Ну, потом, когда побачили динозавра, забились внутрь, прямо в щель под роллетом. Он у нас большой, во всю стену. Опустили до земли кое-как. Полицию вызвали - там еще приезжать не хотели. Им эти целую коробку привезли, бесплатно. Ну там и говорят: никто не запрещал промо-акции. А в динозавра не поверили.
- Все это очень странно, - Лора сделала загадочное лицо. - Можете подробнее описать, как выглядел динозавр?
- Ну, как большой крокодил, только выше.
На экранах появился коричневый крокодил с непомерно длинными лапами.
- И хвост, огромный такой, я испугалась очень так, - заключила Юлианна Моисеевна.
Хвост крокодила заполнил экраны.
- И куда он побежал? - спросила Лора.
- Вон туда и побежал, - Юлианна Моисеевна ткнула пальцем в сторону кипарисов, обвитых чем-то вроде лиан с оранжевыми стручками.
Ванда пошарила взглядом под кипарисами, остановилась на обертке от чизбургера и помятой картонке с логотипом Макдональдса.
- Думаете, сегодня он появится? - тревожно спросила Лора.
- Да я уж буду молить Иисуса, чтоб не появился, - покачала головой Юлианна Моисеевна. - И так сюда ходить боятся. Еще, чего доброго, хозяин закроет.
- Мы подождем динозавра здесь. Не переключайте канал, - улыбнулась Лора. - Завтра с утра мы отправимся на его поиски, а заодно узнаем, что такое этичное мясо. У вас уже есть догадки? Шлите нам смс на короткий номер, победитель получит таблетку Сони с разверткой тридцать дюймов.
Эсэмэски посыпались еще до того, как Петреску отключил трансляцию. Миллион зрителей предполагал, что это мясо животных, убитых нервно-паралитическим ядом, и потому лишь условно пригодное для питания. Яд должен разрушиться в процессе тепловой обработке или инактивироваться химической реакцией. Двести тысяч предполагали, что производитель использует лазер. Старый геймер из Подмосковья писал, что кошрут и этика - понятия несовместимые, а проплаченный Израилем десятый канал навязывает нам свои либерально-семитские псевдоценности. Дед часто слал эсэмэски по евро за штуку, на него никто не обижался. Остальные объясняли тупой ведущей, что соевое мясо не может называться мясом, так как не состоит из мышечной ткани.
Лору никто не любил кроме Ванды. В этом состоял секрет популярности десятого канала: русскоязычные готовы были пропустить обед и ужин, совещание, деловую встречу, но только не тупую передачу с тупой блондинкой. Лору ненавидели даже активные лесбиянки. Про Лору ходили анекдоты, в облаке можно было найти сотни тысяч фотожаб с ее лицом и пелоткой, показанной в клубе два года назад. Ванда не раз уговаривала подругу бросить работу, но Лора выплачивала ипотеку за пятикомнатную квартиру, которую в далеком две тысячи пятнадцатом купила ее бабка. Ей не хотелось экономить из-за старых феминистских предрассудков. «И что ты сама будешь делать - бомбить на электричке?» - спрашивала она Ванду.
Вика ушла доделывать дубляж американского фильма про бегемотов, друг режиссера заснул с членом в руке.
Лора купила еще один бигмак и жевала его, тоскливо глядя на свое отражение в черном окне.
- Может, ну его в пелотку, этот акрил? - осторожно спросил Петреску, вытирая голову. - Правда, глупо выглядит, по-деревенски. Как будто краской в рот накончали.
- Кто о чем, а Вован про минет, - с плохо скрываемым раздражением ответила Ванда.
Петреску взбесился. Он ненавидел свое имя и дважды менял его. Лора, не меняясь в лице, отключила его линию.
Вошел бодрый старичок в майке-сеточке и китайских штанах. Юлианна Моисеевна поправила старомодные дреды и ткнула силиконовый имплантант, чтобы придать ему правильную форму.
- Пиво свежее? - спросил старичок.
- Свободная касса! - ответила Юлианна Моисеевна. - Кому не нравится - идут лесом.
- Ладно, давай пиво, - старик зажал палку под мышкой и полез за кредиткой. - А на закусь... что у вас там по акции? Вот его и давай.
Старик оглянулся, пытаясь вспомнить фишку сезона, и заметил двух девушек.
- Фиш-фри, - напомнила Юлианна Моисеевна. - Но я не советую, пронесет как собаку-водолаза.
- Чмошница Ларина, вот тебе по харе, на! - выкрикнул старик. - Пиздела, нарывалась? Мы тебе кто, рагули сельские? Я те пелотку пооткрываю через задний ход, поняла, сука заднеприводная?
Лора повернула голову в его сторону.
- А это твоя подружка-открывалка?
Ванда встала и решительно подтянула юбкоштаны. Хлопком включила камеру на лбу и направилась к деду.
Дед попятился от рослой девушки и выставил вперед алюминиевую палку.
- Ты, быдло переднеприводное, катись, пока не насовали, - велела Ванда.
- Пиво забираем! - крикнула Юлианна Моисеевна. - Рыбу надо подождать!
Дед повернулся к девушкам спиной. Отпил из кружки с красной буквой М и вытер пенные усы.
Ванда вынула из кармана тюбик помады. Рука деда дернулась, пивной змей взвился в воздух, Лора нырнула под стол.
Старик лежал в луже, его правую руку и щеку покрыли черные точки. Ванда вытерла тюбик и переключила его в режим дефибриллятора.
- Убили, убили, - причитала Юлианна Моисеевна, шлепая тряпкой рядом с телом. - Теперь нас точно закроют.
Она подвинула старика, чтобы вытереть под ним.
Дед открыл мутно-голубые глаза и пообещал подать в суд на открывалок.
- Сексуальное оскорбление женщин карается отключением на срок до пяти лет, - с деланной небрежностью ответила Ванда. - А превышение мер самообороны - штрафом в пару лямов.
- Я не опускаюсь до такой дикой низости, как заява в мусарню на баб, - усмехнулся дед. Помните, не все в этом гребаном мире можно купить, а прежде всего - мужское достоинство. Резиновый хуй себе пришей!
Ванда снова повернула цилиндры своего тюбика. Дед напрягся.
Ванда включила зеркальце и начала красить губы.
Старик пробормотал что-то про бесстыжих современных девок и чудовищную деградацию, забрал свою рыбу и скрылся во внешней темноте. Спустя минуту на брусчатку что-то упало с металлическим лязгом, старик заорал фальцетом. Ванда выбежала на площадь и включила ночное видение. Дед стоял на коленях и матерился, рыба фиш была размазана по камням. Лора на огромных каблуках ковыляла за Вандой.
- Внезапное нападение на пенсионера, - тревожным голосом диктовала она. - Возможно, хозяйка харчевни не врет? К счастью, герой нашего репортажа остался цел, хоть и без ужина.
- Фразы строить научись, дешевка, - старик сплюнул.
- И все-таки, что тут произошло?
- Отстаньте от меня. Пошлые девки... Пафосные дуры, мать вашу за бороду...
- Так что же произошло?
- Хуй вам, а не «произошло»! Кацапки в своем репертуаре, косарей по-быстрому срубить хотят. - Дед поднялся, опираясь на палку. - Вы скажите своему режиссеру-ахтунгу: так, мол, и так, известный одесский писатель Себастьян Неумоев согласен дать интервью и все толком объяснить. За большое вознаграждение. А бесплатно можешь сесть на мой фаллос.
Старик увернулся от тюбика и потопал за второй порцией рыбы с пивом.
Над закусочной мигала красная надпись КАФЕ РЕСТОРАН М ДАЧНАЯ. Было видно, как старик размахивает руками, стоя у прилавка. Юлианна Моисеевна тыкала пультом в окно, словно хотела кого-то застрелить. Роллет с металлическим визгом пополз вниз и застрял на середине. Старик и тетка повисли на роллете, от чего он перекосился и сломался окончательно. Лора и Ванда наблюдали за этими странными манипуляциями.
- Они по-настоящему напуганы чем-то, - сказала Лора, глядя в камеру. - А что такое писатель, это райтер?
Ванда кивнула.
- Не знаю такого, - Лора отлепила микрофон и спрятала его в специальный контейнер. - Короче, сам прибежит и бесплатно все расскажет.
Ванда кивнула.
- А как ты думаешь, тут чистая вода?
Лора проснулась от того, что Ванда лизала ее пелотку. Девушки хотели принять душ, но не нашли в санузле ни горячей, ни холодной воды. Они полили друг друга спреем от загара и побежали на пляж.
- У нас так не ходят, - с кислым видом сказала тетка на ресепшене.
Море воняло чем-то похожим на мочу, весь берег был уделан бурыми кучками водорослей, на дне лежали камни и осколки стекла. Местные в цветном белье на причинных местах показывали на девушек пальцем и уводили детей.
- Лесбиянки, лесбиянки! - визжал мальчишка с гнилыми зубами.
Ванда понюхала море и включила камеру. Вика еще спала, и официальное вещание не велось, работала только реалити-трансляция, из которой для русских клиентов потом вырежут лучшие куски. Американцы привычно строчили в микроблогах, что у сучки Лариной маленькие сиськи и толстая пизда.
- Итак, мы на берегу моря! - прокричала Лора, жмуря глаза от солнца. - Как видим, автохтонное население не слишком дружелюбно. Попробуем спросить у этого противного пацаненка, видел ли он динозавров.
Гнилозубый пустился бежать, расшвыривая пятками песок. На пляже остался только спасатель - дедуля с ретро-бородкой в стиле Троянова-Боянова. Он дул в свисток так, что летели слюни.
- Зачем вы свистите?! - крикнула Лора.
Спасатель спрыгнул со своей вышки и помчался прочь.
- Быть может, у аборигенов коллективное помешательство? - подмигнула Лора.
- Охуеть! - сказала Ванда.
Из моря торчала ретро-годзилла. Мордой она напоминала не то крокодила, не то зеленую кошку. Хвост чудовища ходил из стороны в сторону, поднимая веера воды.
- До чего дошел прогресс, - хихикнула Лора. - Даже на самых пердяных курортах есть голографические проекторы.
Девушки критически оглядели годзиллу и полезли в воду, стараясь не порезать ноги о камни. Заботливый Вова Петреску снабдил их мылом, которое пенится в соленой воде. В детстве родители часто возили его отдыхать в Одессу, и он привык ко всему. «Фейри тоже подойдет, но для кожи вредно», - советовал Петреску.
Годзилла рылась лапами в зеленой каше у волнореза и что-то жевала, вид у нее был довольно смирный. Лора и Ванда вытерлись гостиничным полотенцем и, подумав, надели трусы. Они одевались одинаково с тех пор, как начали встречаться. Покупали сразу две пары юбкоштанов, два лифчика, две пары сандалий. Ванда красила волосы тем же средством, что и Лора.
Девушки налепили на соски защитные наклейки, снова полили друг друга спреем и побежали к кафе-ресторану «Макдачная».
Юноши в тренировочных штанах свистели им вслед.
- У нас так не ходят! - крикнула тетка с полосатым жезлом.
Лора остановилась передохнуть, Ванда притормозила на метр впереди и включила камеру.
- Я грю, у нас так не ходят! С сиськами без плаката нельзя, - объяснила сотрудница милиции.
- Без какого плаката? - вылупилась Ванда.
- Дуры! - тетка махнула рукой. - У вас есть маркер?
- Маркер? - переспросила Лора.
Зарычав от досады, тетка достала тюбик губной помады. Девушки шарахнулись.
- Стоять! - приказала тетка.
Она схватила Ванду за левый сосок и прижала тюбик к правому. Ванда вздрогнула, как будто ее уже прошил удар током.
«Украина не бродель», - вывела тетка на ее плоской груди.
- Теперь ты, - скомандовала тетка, хватая Лору за кольцо, залепленное синим акрилом.
И написала: «Бей проклятое мужло».
- Ну вот, совсем другое дело, - тетка отступила на шаг и полюбовалась своей работой. - Теперь хоть в театр, хоть на вокзал. А то ходют, как пидорасы с кацапстана, в чем мать родила.
- У местных так принято, - пояснила Лора, когда блюстительница порядка оказалась вне пределов слышимости. - Туземные девушки разрисовывают грудь феминистскими лозунгами, это прекрасный древний обычай, который почти забыт в наши дни. На день Ивана Купалы, надев желто-голубые венки, туземки пилят кресты и устраивают оргии у здания местной администрации.
- Экшен давай, - вмешался Петреску, сидя на унитазе и одновременно чистя зубы.
Лора подпрыгнула, замахала руками и закричала:
- Райот, райот!
Петреску выплюнул щетку и схватился за голову.
- Дура, - сказал ебарь Вовы, намыливая верхнюю губу.
- Дэн, завали, - простонал Петреску. - Она наш лучший работник, три ляма в день. Ебаные дилетанты, лишь бы критиковать.
Лора и Ванда нырнули в тень кипарисовой аллеи, по контрасту с залитой солнцем улицей там было темно как в пещере. Ванда прибавила белого.
- Мы приближаемся к тому месту, с которого началась наша история. - Лора кокетливо обернулась к камере. - Как мы помним, вчера загадочное существо напало на туземца и полакомилось его ужином... Мать твою за бороду...
Изжеванные полоски роллета гремели на ветру, ступеньки были усыпаны битым стеклом.
- Похоже, трактирщица не шутила, - улыбнулась Лора, - странное существо побывало здесь и все разорило как... как стая туземных лесбиянок, сидящих на белом. Попробуем выяснить, что стало с героями репортажа.
Девушки, осторожно ступая, поднялись по пандусу. Ванда заглянула внутрь, сняла покореженную стойку и висящее на проводах меню.
- Стой, сука! - заорали вдали. - Веревку, веревку давай!
- Дебил, не видишь, он ее грызет! - верещал женский голос. - Тросом, тросом стальным надо, блл...
Ванда выскочила на площадь, Лора потрусила за ней, хрустя стеклом.
Годзилла, нагнув длинную шею, мирно объедала куст белой акации, который был ей по грудь.
- Это настоящий динозавр! - Лора бросилась на шею Ванде. - Я и думаю: откуда в этой перди голографический проектор!
- Хуйня, а не динозавр, - меланхолично сказал Петреску. - Экшен давай. Попробуем его разозлить. Пусть поломает пару домов или огнем попердит, я не знаю.
- Это ящерица! - выпалила невысокая девушка. - Мы не давали разрешения на съемку.
Лора смерила взглядом ее нескладную фигуру в вышиванке из крапивы. На голове у девушки лежал - вернее, висел на одной шпильке - увядший венок из одуванчиков. За девушкой подбежал седой бородатый хиппи в крапивных шортах.
- Все вопросы - нашему пресс-атташе. - Девушка оттолкнула Ванду и устремилась к годзилле. - Домой пошел! Домой, тебе говорят!
Зеленая жвачка вылетела из пасти и шлепнулась девушке на лицо. Невероятных размеров хвост сбил молодое деревцо и рекламную тумбу. Годзилла отбежала на несколько метров и начала тереться мордой о билборд, как будто у нее что-то чесалось. Посыпались лоскуты бурой кожи.
- Мне это надоело, - девушка утерлась крапивным подолом и решительно двинулась на годзиллу. - Домой, скотина! Я тебя!
Она подняла на газоне хворостину и показала ящеру. Годзилла нервно дернула хвостом.
- Эландиель, подберешь тут кожу, - распорядилась девушка. - Нечего линять направо и налево.
Седой хиппи спросил:
- Может, оставим тут? Для промо-акции?
Годзилла оставила в покое билборд, немигающие глаза уставились на девушку.
- Нехуй меня гипнотизировать! Нехуй, я сказала!
Хворостина свистнула в воздухе.
Годзилла подскочила, по асфальту разбежались трещины, в домах попадали бутылки и стаканы. Лора упала на Ванду, у Ванды со лба свалилась камера.
- Держи, уйдет! - завопила девушка в вышиванке.
Годзилла рванула к морю зигзагами, корчуя по пути кусты и вынося витрины.
- Слава Джа! - крикнул седой хиппи. - Они уже здесь!
На площадь выкатился велофургон с престарелыми в этнических костюмах. Они развернули сетку и канализационный трос.
- Дебилы! - бесновалась девушка. - Вы его пешком будете догонять?
Хиппи попрыгали обратно и дружно завертели педали, сетка и трос потащились за ними в пыли. Ванда, на бегу лепя камеру, вскочила в чужой электрокар.
- А так можно? - крикнула Лора.
- Репортер везде берет свое, - прохрипела Ванда, крутя стартер. - Информация принадлежит миру. Что значит сраная электричка в сравнении с бесценными кадрами?
- Есть уличные камеры, - робко напомнил Петреску. - Можем наладить вещание с них.
- Дурак! - Ванда утопила постоянку.
Электрокар пролетел мимо фургона, проскочил между лап ящера и остановился далеко впереди. Ванда спрыгнула на асфальт, хлопком включила камеру и развела дрожащие ладони. Ящер эффектно надвигался на девушек.
- Вали оттуда, дура! - крикнул Петреску. - Хуй на передачу, мы вам верим!
Лора со страху врубила задний ход, электрокар въехал под хвост годзиллы и застрял.
Годзилла начала елозить задом по асфальту, чтобы освободиться от постороннего предмета. Пластиковые стойки электрокара заскрипели, крыша прогнулась, как одноразовая тарелка.
- Что там за треск? - проснулась Вика. - Технические каналы отключаю, запись с двенадцати дня.
Вика перекатилась с пульта на подушку и нашарила трубку для кристалла. Как известно, без кристалла утро не утро.
- Лора в жопе крокодила! - голосил Петреску. - Вычищай звук, я ее не слышу!
Правой рукой Вика раскурила трубку, а левой начала вытаскивать то немногое, что осталось от голоса Лоры.
Уличная камера все так же показывала Годзиллу, которая ерзала по асфальту, как кот с налипшим на жопную шерсть куском кала, от которого он пытается освободиться.
- Подгони спутник, - скомандовал Петреску. - Давай увеличение.
- У меня не десять рук, - Вика нашарила тапочки, надела очки и пошла в санузел.
Русские зрители тоже вставали, раскуривали свой кристалл и расходились кто в сортир, кто на кухню за свежим алкалоидом пуринового ряда. Американцы слали взволнованные эсэмэски. Они знали, что трансляция «дикая», и монтажа там быть не может.
Вика села в универсальное кресло - она не была ретроградом вроде Петреску, который держит в доме пять сантехприборов. Помытая, с почищенными зубами и расчесанными волосами, она включила официальный канал. На экране появилось очень крупное изображение асфальта. Асфальт накрыла тьма, все стало красным и, наконец, появилась четкая картинка - толпа хиппи в конопляных рубахах на фоне поникшего билборда.
- Звук давай, - попросил Петреску из джакузи. После вчерашнего у режиссера ныло в затылке и в другом месте. Болела также спина.
- Откуда я вам выдавлю звук?! - Ванда мотнула головой. - Из-за вашей говенной передачки...
- Отключаю, - сказала Вика. Она перевела основной звук на себя и теперь говорила голосом Лоры. - Итак, я в жопе динозавра. Жаль, что наши зрители не могут увидеть эту огромную клоаку. Представьте, как здесь воняет.
Толпа хиппи грозила ящеру кулаками, невысокая деваха махала своей хворостиной перед мордой Годзиллы, как будто пасла гусей.
- Местное население пытается освободить меня, но безуспешно, - Вика замолчала, она не знала, что добавить.
- Пусть операторша возьмет у хиппи интервью, - скомандовал Петреску. - Мне к мануальному терапевту надо.
- Зачем тебе мануалка? Ебырь нагнет, - Вика осеклась и включила канал Ванды.
«Это фейк», - уже писали американцы.
Рейтинг десятого канала упал на две трети, зрители отключались, чтобы обсудить в блогах свежий ляп.