Мюзикл «Бал вампиров» или эстетика зла и греха
В прошедшие выходные вместе с родными посетил мюзикл «Бал вампиров» и он оставил смешаные впечатления. С одной стороны впечатляющие декорации и костюмы, плюс неплохой музыкальный ряд (впрочем, запомнилась лишь главная музыкальная тема). С другой стороны... Вот, с другой стороной и попробуем разобраться.
Сюжет, вкратце, следующий. На постоялый двор в Трансильвании приезжает эксцентричный профессор Абронзиус вместе со своим молодым помощником Альфредом. Альфред с первого взгляда влюбляется в дочь хозяина постоялого двора, Сару. В эти места профессора привели слухи о замке, в котором живут сосущие кровь мертвецы - он доказал их существование и хочет избавить мир от этого зла. По всему дому развешан чеснок, а посетители постоялого двора неумело скрывают наличие поблизости зловещего замка - и охотники за вампирами понимают, что попали куда хотели.
Однажды утром на постоялый двор приходит жутковатый горбун за свечами для замка. Уходя, он замечает в окне красавицу Сару. А вечером того же дня принимающую ванну Сару кусает в шею и похищает (это в фильме; в мюзикле - соблазняет, после чего она сбегает) сам хозяин замка, граф фон Кролок, проникший сквозь дверь в потолке. Хозяин постоялого двора, Йони Шагал, вне себя от горя, бросается на поиски дочери, но через некоторое время лесорубы приносят назад его окоченелый труп, из которого вампиры выпили всю кровь. Хозяйка запрещает Абронзиусу с учеником пронзить сердце умершего осиновым колом. На следующий день Шагал оживает, а профессор с учеником гонятся за ним и попадают в замок. Там они стремятся спасти Сару и покончить с вампирами, но попадают во множество трагикомичных ситуаций и зло в итоге торжествует.
Само по себе торжество зла в художественном произведении не есть что-то плохое само по себе. Это может быть предупреждением человеку. Однако интересно сравнить сюжет мюзикла «Бал вампиров» 1997 года с сюжетом одноимённого фильма 1967 года. Режиссёром обеих постановок был Роман Поланский, потому такое сравнение правомочно. Стоит заметить, что в произведениях Поланского (разыскиваемого США за изнасилование несовершеннолетней) порок вообще побеждает добродетель, везде он воспевает эстетику зла и греха. Однако же в переходе от комедийного фильма до мюзикла на фоне общего сюжета видна эволюция в могуществе порока и слабости добродетели.
Во-первых, явно виден переход в сознательности выбора зла. В фильме Сара лишь говорит, что устала от скуки и запретов в родительском доме. А в замок она попадает после укуса и похищения графом. И её поведение в замке, где она, как ни в чём не бывало, принимает ванну и готовится надеть подаренное графом платье на бал - вместо спасения, можно отнести к последствиям укуса. В мюзикле граф не похищает Сару и не кусает её. Он поёт ей песню и обещает вечную жизнь вкупе с удовлетворением прихотей, и приглашает на бал. И Сара сама сбегает из дома в замок графа.
В фильме профессор и его ученик отчаянно ловят превратившегося в вампира хозяина постоялого двора, и лишь не сумев поймать его, следуют за ним в замок фон Кролока. В мюзикле они ловят Йони Шагала, но тот обещает проводить их до замка - и они сознательно отпускают вампира, что явно находится в разрыве с их предыдущей готовностью спасти душу хозяина дома.
Во-вторых, видно ослабление любых намёков на находчивость добродетели. В фильме путь в склеп, где днём отдыхает граф, героям преграждает слуга-горбун Куколь, но они находят обходной путь. В мюзикле герои не встречают затруднений. В фильме герои ухитряются вырваться из ловушки графа, вскипятив снег в пушке, а в мюзикле нет и намёка на этот эпизод. И это при том, что мюзикл вдвое длиннее фильма за счёт других добавленных эпизодов.
В-третьих, подчёркивается трусость главных героев. В фильме профессор застревает в узком оконном проёме склепа, а Альфред в-одиночку робеет убивать беззащитных графа и его сына. После же того, как Альфред вытаскивает профессора, он теряет сумку с антивампирскими принадлежностями - и герои лишаются второй попытки. В мюзикле же после того, как Альфред вытаскивает застрявшего Абронзиуса, они преспокойно уходят из склепа с сумкой в руках, не предприняв второй попытки лишь из обоюдного страха.
Всё это привело меня к желанию охарактеризовать происходящее в мюзикле как борьбу перов гюнтов с вампирами. Гда вампиры сильны своей решительностью, а люди мечтательны, но трусливы и неспособны ни одно дело довести до конца. В фильме такого превосходства вампиров отнюдь не наблюдалось. Вампиры подчас действовали не менее неуклюже, чем люди, и не выказывали чудес проницательности. В мюзикле вампиры исполнены силы и грации, поют и танцуют. Вдобавок, их так много на сцене, что совершенно невозможно понять, что по сюжету вампиров в замке (до «пробуждения» гостей) всего двое - граф и его сын (точнее, трое, если учесть недовампира Шагала). В отличие от фильма, в мюзикле вампиры тяготятся скукой и проклятием вечной жизни. Однако люди в мюзикле вовсе не озабочены вопросами спасения души (даже не в религиозном смысле, а в смысле высоких устремлений), ими движет лишь тщеславие и жажда наслаждений. У Копполы в его версии «Дракулы» кипят страсти по возвращению к «жизни» некогда утерянной любимой - тут же страсти кипят чуть ли не по свободе вечного купания в ванной.
Пару слов об общем антураже. Было бы странно по-ханжески осуждать настойчивые призывы устроителей действа «стать вампирами» (получить в подарок шутливые «вампирские зубы», поучаствовав в акции). Однако и без этого атмосфера в перерывах впечатлила - в гардеробе на весь зал кричали предлагающие купить програмку, а в зрительном зале не менее громко предлагалось купить спиртное любой крепости, от шампанского до коньяка.
Подчеркну, что произведение явно не относится к числу серьёзных. Но само по себе воспевание эстетики зла и греха на фоне сознательно выведенной и дополнительно усиленной беспомощности добродетели есть нечто, чего я одобрить не могу. Ведь даже в отнюдь небезусловных «Сумерках» предполагалось сопереживать «добрым» вампирам в их борьбе со «злыми» вампирами, а тут даже подобные «приличия» отброшены. Происходящее находится где-то посередине между стёбом на тему и откровенной пробой «на зуб» гуманистических ценностей.