Одна большая дружная семь-я
Таракан Константин всегда просыпался в плохом настроении. Он не любил просыпаться рано, а любое время, когда он просыпался, казалось ему ранним утром. Первые полчаса после пробуждения таракан Константин сомнамбулой бродил по квартире, запинаясь за беспорядочно валяющиеся слова и стопки мыслей. Уборку таракан Константин не любил еще больше, чем просыпаться.
После первой чашки чая с черным сухариком Константину становилось лучше. Он зажигал специальную вдохновительную свечу, садился к столу и открывал блокнот. Сколько себя помнил таракан Константин, он всегда писал труд своей жизни - самую лучшую книгу. Он не придумал для нее названия, но про себя всегда называл ее именно так, все слова с заглавных букв - Самая Лучшая Книга.
Он писал и писал, сплетая из букв слова, а из слов - фразы. Лапка немела, и он перекладывал перо в следующую лапу.
Окончательно измучившись, таракан Константин гасил свечу, заворачивался в клетчатый плед и засыпал беспокойным сном.
***
Таракан Василий проснулся в самом прекрасном расположении духа. Ему нравилось просыпаться. Ему казалось, что каждый раз он начинает новую маленькую и интересную жизнь. И в это раз, едва умывшись и почистив усы, таракан Василий подскочил к столу - в блокноте добавилось заполненных страниц. И таракану Василию не терпелось сесть за работу.
Он не знал, откуда взялся этот блокнот, но был уверен, что это подарок особой Усовой феи. Ведь всем известно, что когда у маленьких тараканов молочные усы сменяются, Усовая фея приносит подарок.
Для таракана Василия этим самым подарком стал самозаполняющийся блокнот с Самой Лучшей Книгой. И каждый день Василий доставал со шкафа пишущую машинку и писал по этой книге Самый Лучший Сценарий. Он надеялся, что когда-нибудь, он напишет такую пьесу, которая будет иметь необычайный, успешный успех.
Когда в блокноте закончилась очередная порция записей, таракан Василий налил в бокал белого вина и начал вальсировать по комнате, распихивая клубки мыслей по углам. Василий терпеть не мог беспорядка.
***
Таракан Автандил проснулся от того, что кто-то рядом громко декламировал стихи. Автандил подскочил, встопорщил усы, но рядом никого не было. И он понял, что стихи читал он сам, во сне.
Он ни капельки не расстроился, что разбудил сам себя, а, наоборот, обрадовался, что даже во сне неустанно учится актерскому мастерству. Значит, ни минуты даром не теряет.
Таракан Автандил был очень честолюбив и хотел славы. Но славы заслуженной, а не мелкого признания из жалости. А потому Автандил ежедневно по несколько часов репетировал, перевоплощаясь по очереди во всех героев пьесы. Сценарий он нашел случайно, разбирая завалы слов и стопки предложений, беспорядочной кучей наваленных на шкафу.
Когда Автандил засыпал, он всегда улыбался, потому что слышал шквал аплодисментов и ощущал запах тысяч букетов цветов, которыми его заваливала благодарная публика.
***
Таракан Сева проснулся с небольшим похмельем и ощущением, что усы завязываются узлом. Сева занимался физическим трудом и любил после этого самого труда расслабиться посредством настойки на мыслях. Настойка была забористой, но вкусной. А главное, после нее хорошо спалось.
Таракан Сева попил холодной воды прямо из носика чайника и пошел работать. Он занимался важным делом - готовил сцену к спектаклю: двигал декорации, куда надо. Куда именно надо - он не задумывался, каждое утро под подушкой у него обнаруживался листочек со схемой, где какие предметы на сцене должны стоять.
У таракана Севы в подсобке была идеальная чистота - никаких ненужных мыслей, никаких непонятно зачем нужных слов. Все было пусто и лаконично. Он еще раз полюбовался своим жилищем и приступил к тяжелому физическому труду.
***
Таракан Вольдемар крутился перед зеркалом, делая завивку усов плойкой. Он был недоволен своим внешним видом. Ему казалось, что смокинг морщит под второй и третьей парой лап, а бабочка сидит криво.
Вольдемар обожал ходить в театр. Каждый раз для него это было огромным и чудесным событием. Он наряжался, клал в карман портмоне, чтобы в антракте сходить в буфет и выпить лимонаду с пирожным «безе», брал в лапы букет цветов.
В театральном гардеробе Вольдемар неизменно просил программку и бинокль, хотя всегда сидел в первом ряду. Но он стремился получить от театра максимум удовольствия.
Единственное, что омрачало Вольдемару настроение, так это то, что он засыпал, как только начинал подниматься занавес. И когда он просыпался, то букета в лапах не было, мятая программка валялась под стулом, а во рту почему-то был привкус кислого белого вина.
***
Таракан Кондратий яростно грыз карандаш и временами отрывисто писал. Из-под карандаша стелилась разгромная рецензия. Более нудной и безобразно поставленной пьесы таракан Кондратий в жизни не видел. А уж он-то много лет работал ведущим театральным критиком в газете «Тараканья культура».
Кондратию очень нравилось критиковать. Он цеплялся ко всему: к игре актеров, к декорациям, к освещению, даже к суфлеру, которого практически не было видно и слышно. Кондратий любил свою работу. Ему казалось, что, чем больше он критикует, тем выше уровень тараканской культуры.
Поставив жирную точку после подписи, а подписывался Кондратий всегда одним и тем же псевдонимом - Кукарача, театральный критик высморкался и закурил сигару.
***
Таракан Константин проснулся от сигарного дыма. Глаза резало и щипало. Константин недоуменно оглянулся, но воздух в комнате был прозрачным и никакого дыма не наблюдалось.
Около кровати валялась смятая газета. Таракан Константин расправил листы и увидел заголовок «Провал Самой Лучшей Пьесы, поставленной по Самой Лучшей Книге».
Таракан Константин не стал читать дальше, он бессильно выпустил убивающую его бумагу, подошел к секретному сейфу, набрал код, достал из сейфа мелок от тараканов и съел его.
Потом свернулся клубочком на продавленном диване и начал умирать.
***
Таракан Василий спал, ему снилось, как полный зал зрителей в унисон хлопает в ладоши и скандирует «Блюй! Блюй! Блюй!».
Василий, разумеется, решил не разочаровывать зрителей. Его стошнило, и тут он проснулся.
Он сразу вспомнил о разгромной рецензии этого гнусного писаки Кукарачи. Решив подумать позже, как лучше всего отомстить, таракан Василий, поминутно хватаясь за голову и печень, достал со шкафа пишущую машинку, вставил лист и яростно напечатал «Еще Одна Самая Лучшая Пьеса». Ведь он знал, что у тараканов молочные усы сменяются на другие молочные усы, а это значит, что скоро придет Усовая фея и принесет Еще Одну Самую Лучшую Книгу.
После первой чашки чая с черным сухариком Константину становилось лучше. Он зажигал специальную вдохновительную свечу, садился к столу и открывал блокнот. Сколько себя помнил таракан Константин, он всегда писал труд своей жизни - самую лучшую книгу. Он не придумал для нее названия, но про себя всегда называл ее именно так, все слова с заглавных букв - Самая Лучшая Книга.
Он писал и писал, сплетая из букв слова, а из слов - фразы. Лапка немела, и он перекладывал перо в следующую лапу.
Окончательно измучившись, таракан Константин гасил свечу, заворачивался в клетчатый плед и засыпал беспокойным сном.
***
Таракан Василий проснулся в самом прекрасном расположении духа. Ему нравилось просыпаться. Ему казалось, что каждый раз он начинает новую маленькую и интересную жизнь. И в это раз, едва умывшись и почистив усы, таракан Василий подскочил к столу - в блокноте добавилось заполненных страниц. И таракану Василию не терпелось сесть за работу.
Он не знал, откуда взялся этот блокнот, но был уверен, что это подарок особой Усовой феи. Ведь всем известно, что когда у маленьких тараканов молочные усы сменяются, Усовая фея приносит подарок.
Для таракана Василия этим самым подарком стал самозаполняющийся блокнот с Самой Лучшей Книгой. И каждый день Василий доставал со шкафа пишущую машинку и писал по этой книге Самый Лучший Сценарий. Он надеялся, что когда-нибудь, он напишет такую пьесу, которая будет иметь необычайный, успешный успех.
Когда в блокноте закончилась очередная порция записей, таракан Василий налил в бокал белого вина и начал вальсировать по комнате, распихивая клубки мыслей по углам. Василий терпеть не мог беспорядка.
***
Таракан Автандил проснулся от того, что кто-то рядом громко декламировал стихи. Автандил подскочил, встопорщил усы, но рядом никого не было. И он понял, что стихи читал он сам, во сне.
Он ни капельки не расстроился, что разбудил сам себя, а, наоборот, обрадовался, что даже во сне неустанно учится актерскому мастерству. Значит, ни минуты даром не теряет.
Таракан Автандил был очень честолюбив и хотел славы. Но славы заслуженной, а не мелкого признания из жалости. А потому Автандил ежедневно по несколько часов репетировал, перевоплощаясь по очереди во всех героев пьесы. Сценарий он нашел случайно, разбирая завалы слов и стопки предложений, беспорядочной кучей наваленных на шкафу.
Когда Автандил засыпал, он всегда улыбался, потому что слышал шквал аплодисментов и ощущал запах тысяч букетов цветов, которыми его заваливала благодарная публика.
***
Таракан Сева проснулся с небольшим похмельем и ощущением, что усы завязываются узлом. Сева занимался физическим трудом и любил после этого самого труда расслабиться посредством настойки на мыслях. Настойка была забористой, но вкусной. А главное, после нее хорошо спалось.
Таракан Сева попил холодной воды прямо из носика чайника и пошел работать. Он занимался важным делом - готовил сцену к спектаклю: двигал декорации, куда надо. Куда именно надо - он не задумывался, каждое утро под подушкой у него обнаруживался листочек со схемой, где какие предметы на сцене должны стоять.
У таракана Севы в подсобке была идеальная чистота - никаких ненужных мыслей, никаких непонятно зачем нужных слов. Все было пусто и лаконично. Он еще раз полюбовался своим жилищем и приступил к тяжелому физическому труду.
***
Таракан Вольдемар крутился перед зеркалом, делая завивку усов плойкой. Он был недоволен своим внешним видом. Ему казалось, что смокинг морщит под второй и третьей парой лап, а бабочка сидит криво.
Вольдемар обожал ходить в театр. Каждый раз для него это было огромным и чудесным событием. Он наряжался, клал в карман портмоне, чтобы в антракте сходить в буфет и выпить лимонаду с пирожным «безе», брал в лапы букет цветов.
В театральном гардеробе Вольдемар неизменно просил программку и бинокль, хотя всегда сидел в первом ряду. Но он стремился получить от театра максимум удовольствия.
Единственное, что омрачало Вольдемару настроение, так это то, что он засыпал, как только начинал подниматься занавес. И когда он просыпался, то букета в лапах не было, мятая программка валялась под стулом, а во рту почему-то был привкус кислого белого вина.
***
Таракан Кондратий яростно грыз карандаш и временами отрывисто писал. Из-под карандаша стелилась разгромная рецензия. Более нудной и безобразно поставленной пьесы таракан Кондратий в жизни не видел. А уж он-то много лет работал ведущим театральным критиком в газете «Тараканья культура».
Кондратию очень нравилось критиковать. Он цеплялся ко всему: к игре актеров, к декорациям, к освещению, даже к суфлеру, которого практически не было видно и слышно. Кондратий любил свою работу. Ему казалось, что, чем больше он критикует, тем выше уровень тараканской культуры.
Поставив жирную точку после подписи, а подписывался Кондратий всегда одним и тем же псевдонимом - Кукарача, театральный критик высморкался и закурил сигару.
***
Таракан Константин проснулся от сигарного дыма. Глаза резало и щипало. Константин недоуменно оглянулся, но воздух в комнате был прозрачным и никакого дыма не наблюдалось.
Около кровати валялась смятая газета. Таракан Константин расправил листы и увидел заголовок «Провал Самой Лучшей Пьесы, поставленной по Самой Лучшей Книге».
Таракан Константин не стал читать дальше, он бессильно выпустил убивающую его бумагу, подошел к секретному сейфу, набрал код, достал из сейфа мелок от тараканов и съел его.
Потом свернулся клубочком на продавленном диване и начал умирать.
***
Таракан Василий спал, ему снилось, как полный зал зрителей в унисон хлопает в ладоши и скандирует «Блюй! Блюй! Блюй!».
Василий, разумеется, решил не разочаровывать зрителей. Его стошнило, и тут он проснулся.
Он сразу вспомнил о разгромной рецензии этого гнусного писаки Кукарачи. Решив подумать позже, как лучше всего отомстить, таракан Василий, поминутно хватаясь за голову и печень, достал со шкафа пишущую машинку, вставил лист и яростно напечатал «Еще Одна Самая Лучшая Пьеса». Ведь он знал, что у тараканов молочные усы сменяются на другие молочные усы, а это значит, что скоро придет Усовая фея и принесет Еще Одну Самую Лучшую Книгу.