Марине Александровне:
Вот наступила весна, да. Снег есть только за гаражами и в лесу. И что же. Весна подарит нам стимулы жить. А вчера было здорово. На лужайке со старыми листьями перед домом я лежал. Лежал на лужайке, а на ней старые листья. Прошлогодняя бумага. И небо, чистое. А высоко птица цвета черного. И самолеты. Я лежу, а серые проходящие мимо люди внимания не обращают, видимо, уже такое видели.
А сегодня было здорово. Это не как неделю назад чужой машиной царапать чужую машину с удивленимем малым. Это на велосипеде вечером в футболке кататься. Конечно, куртка уже грязная, добиваем футболку. Весна блять!
И вы помните, читабельные мои, что есть такая колонка как воскресная дурность, воплощаемая в артефакты для зеленой комнаты.
Вот ещё.
В зубах дешевая сигарета. Эта картина висит примерно уже 70 дней. Нареканий не вызывала.
Там, над принтером, суицидальный страх. Вы его уже видели. Еще дальше упаковка от чая, напичканная, опять же, дешевыми сигаретами. А там сидит она, моя сестра. Знаете, когда жены приходят домой, у мужа тут же на одну сестру всегда больше становится. Но тут не тот случай, тут честность.
А сегодня было здорово. Это не как неделю назад чужой машиной царапать чужую машину с удивленимем малым. Это на велосипеде вечером в футболке кататься. Конечно, куртка уже грязная, добиваем футболку. Весна блять!
И вы помните, читабельные мои, что есть такая колонка как воскресная дурность, воплощаемая в артефакты для зеленой комнаты.
Вот ещё.
В зубах дешевая сигарета. Эта картина висит примерно уже 70 дней. Нареканий не вызывала.
Там, над принтером, суицидальный страх. Вы его уже видели. Еще дальше упаковка от чая, напичканная, опять же, дешевыми сигаретами. А там сидит она, моя сестра. Знаете, когда жены приходят домой, у мужа тут же на одну сестру всегда больше становится. Но тут не тот случай, тут честность.