Как мы жили
В двух комнатах мы жили вдесятером. Кровати в два яруса, все три года я располагалась на верхнем, до сих пор непривычно спать на нормальной постели.
В основном все вливались в процесс, будучи такими же наивными дурами, как и я. Когда понимали, в чем дело, было поздно. У каждой были свои причины, по которым не могли уйти.
Две подруги из Приднестровья не могли уехать - ни денег, ни документов. Да и не рвались особо. В Москве снимали койко-места в клоповнике, работали за копейки, всюду их кидали. Так что путанить для них было не так уж и плохо. Но все же я часто слышала, как они втихоря строили планы подкопить денег и сбежать, пусть и без паспортов. В конце концов так и сбежали. Просто подловили момент, выскочили из квартиры и исчезли. Скорее всего, подкопили-таки денег и уехали на родину. Не знаю, насколько это возможно без паспортов, но при такой жизни быстро становишься ушлым и изворотливым.
Некоторые отрабатывали какие-то мутные долги.
Кого-то просто запугали, как меня. Однажды мамка даже завела меня в ванную и так сильно отхлестала по щекам, что воля моя почти окончательно сломилась. И постоянно я слышала угрозы, что меня найдут везде.
Но не все воспринимали свое положение как рабство. Одна девушка была нимфоманкой, и ей все время хотелось трахаться. И даже субботники, которые иначе как кошмаром назвать нельзя, ей были в радость. Больной человек. На одном вызове ей выбили все зубы и засунули в задницу бутылку. После этого ее определили в уличные.
Было несколько наркоманок. Но они долго не задерживались, в основном быстро переходили на трассу.
Число всегда было стабильным - десять. Если кто-то по каким-то причинам выбывал, буквально в тот же день появлялась замена. За три года я пережила почти всех, кроме двух, которые пришли в это движение незадолго до меня.
Мое место освободилось так. Девушка, работавшая до меня, подцепила ВИЧ (хотя предохраняться было первейшей заповедью). Ей просто отдали паспорт и сказали убираться на все четыре стороны. Но она уходить не хотела - уже привыкла к такой жизни, другой не представляла, да и возвращаться в свой унылый поселок городского типа не хотела. Плакала, умоляла оставить. Ее посадили в машину и куда-то увезли.
Большинство девушек со временем теряли товарный вид и их переводили работать на улицу. Держали их в другом месте, я слышала, что они живут в квартирах по двадцать-тридцать человек, и условия у них намного хуже наших.
Одна повесилась в туалете.
Кто-то просто бесследно исчез. О догадках боялись говорить вслух...
В основном все вливались в процесс, будучи такими же наивными дурами, как и я. Когда понимали, в чем дело, было поздно. У каждой были свои причины, по которым не могли уйти.
Две подруги из Приднестровья не могли уехать - ни денег, ни документов. Да и не рвались особо. В Москве снимали койко-места в клоповнике, работали за копейки, всюду их кидали. Так что путанить для них было не так уж и плохо. Но все же я часто слышала, как они втихоря строили планы подкопить денег и сбежать, пусть и без паспортов. В конце концов так и сбежали. Просто подловили момент, выскочили из квартиры и исчезли. Скорее всего, подкопили-таки денег и уехали на родину. Не знаю, насколько это возможно без паспортов, но при такой жизни быстро становишься ушлым и изворотливым.
Некоторые отрабатывали какие-то мутные долги.
Кого-то просто запугали, как меня. Однажды мамка даже завела меня в ванную и так сильно отхлестала по щекам, что воля моя почти окончательно сломилась. И постоянно я слышала угрозы, что меня найдут везде.
Но не все воспринимали свое положение как рабство. Одна девушка была нимфоманкой, и ей все время хотелось трахаться. И даже субботники, которые иначе как кошмаром назвать нельзя, ей были в радость. Больной человек. На одном вызове ей выбили все зубы и засунули в задницу бутылку. После этого ее определили в уличные.
Было несколько наркоманок. Но они долго не задерживались, в основном быстро переходили на трассу.
Число всегда было стабильным - десять. Если кто-то по каким-то причинам выбывал, буквально в тот же день появлялась замена. За три года я пережила почти всех, кроме двух, которые пришли в это движение незадолго до меня.
Мое место освободилось так. Девушка, работавшая до меня, подцепила ВИЧ (хотя предохраняться было первейшей заповедью). Ей просто отдали паспорт и сказали убираться на все четыре стороны. Но она уходить не хотела - уже привыкла к такой жизни, другой не представляла, да и возвращаться в свой унылый поселок городского типа не хотела. Плакала, умоляла оставить. Ее посадили в машину и куда-то увезли.
Большинство девушек со временем теряли товарный вид и их переводили работать на улицу. Держали их в другом месте, я слышала, что они живут в квартирах по двадцать-тридцать человек, и условия у них намного хуже наших.
Одна повесилась в туалете.
Кто-то просто бесследно исчез. О догадках боялись говорить вслух...