Предчувствие
Бабушка жила на районе. Я помню её дом по деталям. Вещи, которые я любила тактильно-тактично и витально-визуально. Рассматривала и прикасалась к ним каждый раз, когда приходила. Тяжёлые альбомы. Военные карточки, праздничные карточки, обыденные карточки, неопознанные карточки. Бабушка в платочке-медсестра, бабушка в шляпе-жена, бабушка в кокошнике-хористка. Бабушка с родителями, бабушка с подругами, бабушка с мужем, бабушка с сыновьями, бабушка с внуками. Фигурные с виньетками, простые советские, стандартные из фото-ателье, обыкновенные из фотомыльниц. Они всегда лежали и ждали меня в баре, встроенном в мебельную стенку. В родительском доме альбомы хранились в том же месте. Вместо крепко выдержанного алкоголя в советских стенках хранились крепко выдержанные воспоминания.
У бабушки был телефон и телефонная книга. Она жила в квартире. У нас был дом, железная дорога, собака, деревья и кусты. И никакого телефона, поэтому справочник бабушки я любила. Чужие адреса, фамилии, телефоны. Чёрт, это был самый настоящий прототип социальной сети, по которой можно было вычислить телефон одноклассника или даже не одноклассника.
Ещё я помню невыносимую тяжесть бытия БСЭ - Большой Советской Энциклопедии. А вот она, пожалуй, была предчувствием Википедии. Сначала читаешь, чем отличается урюк от кураги, потом гуглишь конструктивистскую мебель, чудным образом попадаешь в раздел здорового советского питания, а через час находишь себя в каком-нибудь "Рабстве" интерпретации Маркса и Энгельса.
В то время, пока я развлекала себя столь бесхитростными занятиями, за мной всегда следил дед. Со стены. Из портрета. Он всегда висел над бабушкиной кроватью. В усах, военной форме и погонах. Вот такой был мой дедушка, который оказался дедушкой всех Сталиным. Но я узнала об этом позже.
У бабушки был телефон и телефонная книга. Она жила в квартире. У нас был дом, железная дорога, собака, деревья и кусты. И никакого телефона, поэтому справочник бабушки я любила. Чужие адреса, фамилии, телефоны. Чёрт, это был самый настоящий прототип социальной сети, по которой можно было вычислить телефон одноклассника или даже не одноклассника.
Ещё я помню невыносимую тяжесть бытия БСЭ - Большой Советской Энциклопедии. А вот она, пожалуй, была предчувствием Википедии. Сначала читаешь, чем отличается урюк от кураги, потом гуглишь конструктивистскую мебель, чудным образом попадаешь в раздел здорового советского питания, а через час находишь себя в каком-нибудь "Рабстве" интерпретации Маркса и Энгельса.
В то время, пока я развлекала себя столь бесхитростными занятиями, за мной всегда следил дед. Со стены. Из портрета. Он всегда висел над бабушкиной кроватью. В усах, военной форме и погонах. Вот такой был мой дедушка, который оказался дедушкой всех Сталиным. Но я узнала об этом позже.