The Glenrothes Select Reserve
Ты ведь просил рассказать, каков он оказался - подаренный тобой виски? Ну, слушай.
…Бледно-соломенный, светлый, с торчащим из бокала острым, чуть коньячным запахом - запахом чужого гостиничного номера: неуютный тускловатый свет из-под потолка, лепящий на гладкие поверхности застиранные желтые лоскуты; в нем назойливо лезет на глаза занимающая слишком много места кровать с неудобной лакированной спинкой, покушающейся на ноги; бутылка и два плохо вымытых бокала на слегка поцарапанной темной полировке столика; цветы и фрукты - дежурный натюрморт из супермаркетовских зимних яблок и винограда, где-то на заднем плане маячит призрак гвоздички в вазочке и мысль о горячем чае с лимоном, до которого дело, конечно же, не дойдет. Нехитрый антураж стандартного грехопадения, когда падать невысоко.
Первый крошечный глоток обжигает губы и растворяется во рту, разбегаясь от языка кипящими волнами, замирающими по краям. Второй, чуть больший, заставляет гореть нёбо, и мягко продергивает толстую нитку раскаленной проволоки через пищевод прямо в сердце: один удар выпадает, один вдох проваливается.
Вкус у него неуловимо-исчезающий - мгновенно пересыхающее узкое русло, взрывающееся по краям витыми клубами горячих испарений. Плоское лезвие ножа с привкусом будущего пореза.
Послевкусие - не гулкое, томительное, объемное эхо из-под высокого прохладного купола, а сухое плоское отражение, срывающееся с пыльного, нагретого солнцем близкого бетонного потолка на чердаке многоэтажки.
В нем нет ни толщины, ни плотности, ни тяжести. Очень быстрый виски; торопливый, как жадно ебущийся мальчишка - тощий, юный, с торчащими ребрами и горячими шершавыми щеками.
Жидкий концентрат раскаленного воздуха с бритвенными лезвиями.
.
…Бледно-соломенный, светлый, с торчащим из бокала острым, чуть коньячным запахом - запахом чужого гостиничного номера: неуютный тускловатый свет из-под потолка, лепящий на гладкие поверхности застиранные желтые лоскуты; в нем назойливо лезет на глаза занимающая слишком много места кровать с неудобной лакированной спинкой, покушающейся на ноги; бутылка и два плохо вымытых бокала на слегка поцарапанной темной полировке столика; цветы и фрукты - дежурный натюрморт из супермаркетовских зимних яблок и винограда, где-то на заднем плане маячит призрак гвоздички в вазочке и мысль о горячем чае с лимоном, до которого дело, конечно же, не дойдет. Нехитрый антураж стандартного грехопадения, когда падать невысоко.
Первый крошечный глоток обжигает губы и растворяется во рту, разбегаясь от языка кипящими волнами, замирающими по краям. Второй, чуть больший, заставляет гореть нёбо, и мягко продергивает толстую нитку раскаленной проволоки через пищевод прямо в сердце: один удар выпадает, один вдох проваливается.
Вкус у него неуловимо-исчезающий - мгновенно пересыхающее узкое русло, взрывающееся по краям витыми клубами горячих испарений. Плоское лезвие ножа с привкусом будущего пореза.
Послевкусие - не гулкое, томительное, объемное эхо из-под высокого прохладного купола, а сухое плоское отражение, срывающееся с пыльного, нагретого солнцем близкого бетонного потолка на чердаке многоэтажки.
В нем нет ни толщины, ни плотности, ни тяжести. Очень быстрый виски; торопливый, как жадно ебущийся мальчишка - тощий, юный, с торчащими ребрами и горячими шершавыми щеками.
Жидкий концентрат раскаленного воздуха с бритвенными лезвиями.
.