Югославское кино - ДРАГАН НИКОЛИЧ. Часть IV.
Возвращаемся к теме югославского кино. Прежде чем перейти к обещанному ранее обзору «женской трилогии» югославских нововолновых фильмов я счел своим долгом отписаться о «Национальном классе» с Драганом Николичем. Это будет такой своеобразный аппендикс рассмотренной ранее МДП-трилогии.
1. Что мы с вами уже знаем о Драгане Николиче? Знаем, что это сербский Бельмондо, лицо «новой волны» югославского кино, имевшей место быть в 1967-71 гг. Что он снялся в трех ключевых для этого периода фильмах: «Когда я буду мертвым и белым», «Тараканы в голове», «Молодой и сильный, как роза». Дядя Жора объединяет эти фильмы в своеобразную маниакально-депрессивную трилогию.
2. Но кое о чем мы в прошлых рецензиях не упомянули. О том, например, что в означенный период времени Николич снялся в еще двух очень важных фильмах - «Гороскопе» Боры Драшковича и «Роли моей семьи в мировой революции» Бахруддина-Баты Ченгича. «Гороскоп» это чисто формалистское упражнение в стиле, сродни «Тараканам в голове», технически безупречное, но довольно бессодержательное. Фильм примечателен прежде всего тем, что именно на его съемочной площадке Драган Николич познакомился с Миленой Дравич, на которой вскорости и женился. Николич и Дравич - royal couple югославского кино, пара, поражающая зрителей как своей красотой, так и крепостью брачного союза. Они до сих пор вместе и дай им Бог долгих лет совместной жизни. Что до режиссера Драшковича, то он в 1994 г. снял фильм «Вуковар», который сербы считают прохорватским, а хорваты - просербским. Что какбэ говорит нам о том, что это очень достойный фильм.
3. «Роль моей семьи в мировой революции» - экранизация одноименного романа Боры Чосича. Кто эту книгу, несколько раз издававшуюся на русском, читал, тот знает, что она в принципе не экранизируема. Но Бата Ченгич, безумный боснийский соц-абсурдист, с задачей экранизации не экранизируемого текста справился в легкую. Добавив от себя некое количество сцен, много превосходящих в своем безумии оригинал, в частности торжественное разрезание торта в виде головы Сталина (режет торт как раз Николич). Вообще, режиссер Бахруддин-Бата Ченгич приятельствовал с Тенгизом Абуладзе, что, конечно, не может быть случайностью…
4. Помимо МДП-трилогии и двух названных выше фильмов Николич в период 1967-71 годов засветился в некоем количистве телепостановок и двух картинах на словенском языке, которые Дядя Жора не видел, а потому сказать о них ничего не может. То есть мы имеем пять эпохальных фильмов от пяти ведущих режиссеров за пять лет. Вполне приличный актерский КПД. Почти как у молодого Бельмондо. Но вот дальше, после 71 года, в биографии Николича начинает твориться какая-то фигня.
5. А именно: всех режиссеров, проложивших Николичу дорогу к славе, вождь югославского народа Иосип Броз Тито настоятельно попросил сидеть тихо и не высовываться. Все эти деятели - Павлович, Радивоевич, Йованович, Драшкович, Ченгич - начиная с 72-73 гг. оказываются или совсем отлучены от профессии, или снимают безбюджетные документалки и телефильмы. А у пришедшего им на смену поколения режиссеров, так называемой «пражской группы» (Паскалевич, Маркович, Каранович, Зафранович и примкнувший к ним Кустурица) свое собственное видение кино, и в их постановках Николичу нет места. Их герои - Ирфан Менсур, Александр Берчек, Богдан Диклич, Славко Штимац. Четырех означенных актеров, ключевых для фильмов «пражской группы», объединяет их ярко выраженная НЕ БАЛКАНСКОСТЬ. Что Берчека, что Штимца, что Менсура запросто можно себе представить в каком-нибудь чешском фильме. А Николич - воплощенный динарский тип, homo balcanicus, у него даже меланхолия типично балканская, не такая, как у чехов.
6. Что получается? Получается ситуация, в которой актер уровня Николича, имея в послужном списке такие знаковые роли, как Джимми Барка, вынужден сниматься на втором плане в разного рода лабуде. То есть в убогих партизанских боевиках - «Пропащие», «Возвращение пропащих», «Девичий мост». Добро бы хоть роли были главные, так нет! Сплошь «родственники и знакомые Кролика». Одновременно с низкобюджетными партизанскими боевиками Николич вместе с Миленой Дравич ведет на телевидении развлекательную передачу «Лицом к лицу», посвященную в основном эстрадной и кабацкой музыке. С 1972 по 1979 год Николич не снялся ни в одном приличном фильме. Слабым утешением является то, что супруга его была супер востребована, и снималась в двух, а то и трех фильмах ежегодно, в главных, естественно, ролях. За семидесятые годы выросло целое поколение кинозрителей, которые пропустили по малолетству «Мертвого и белого» и «Молодого и сильного», стало быть, и Николича знали именно как телеведущего и актера категории «Б». Был Николич властителем дум передовой молодежи, стал местным Троем Маклюром. Бывает, фигле…
7. Статус «символа поколения» Николичу вернул Горан Маркович фильмом «Национальный класс», вышедшим в 1979 г. Маркович самый блатной из «пражской группы», хотя они там все были блатные, кроме Кустурицы. Он является сын всенародно любимых сербских актеров Раде Марковича и Оливеры Маркович. Отца он, правда, видел только по большим праздникам, поскольку Раде и Оливера развелись, когда будущему режиссеру было три года. Что не помешало ему активно снимать обоих родителей, как порознь, так и вместе, зачастую в качестве семейной пары (см. например его «Сборный центр»). Что еще сказать о Горане Марковиче? На мой взгляд, он еще и самый совковый из всех режиссеров «пражской группы». Что бы он не снимал, у него все время получается производственная драма… Из фильма ужасов у него получается производственная драма, из фильма-катастрофы получается то же самое, из фантазии о загробном мире получается оно же и из фильма о гражданской войне 90-х выходит та же фигня. Чисто феноменологически есть в Марковиче что-то от Станислава Ростоцкого. При этом, когда Горан Маркович дает чистый жанр - как в фильме про школьных учителей «Тоже мне мастера…» - вот тогда и именно тогда у него получается настоящий «фильм страха и ужаса».
8. «Национальный класс» это первая попытка Марковича выйти за рамки «производственного» жанра и снять нечто какбэ ультра-молодежное. Получился в итоге фильм-гибрид, наполовину производственная драма, наполовину римейк «Молодого и сильного, как роза». Как такое возможно? А вот так. Маркович берет персонажа из «Молодого и сильного» и окунает его в реальную жизнь Белграда конца семидесятых. Безумный Стеван, герой «Молодого и сильного», в фильме Марковича воспроизведен с ювелирной точностью - те же расклешенные брюки, те же кожаные куртки и рубашки с отложным воротником, та же цепочка с акульим зубом, тот же хипповский хайр. Прошедшие со времени «Молодого и сильного» годы на Николиче почти не сказались, он все также бурно жовиален. Та же кривая улыбочка, тот же взгляд, «откровенный как сталь клинка». То же любимое занятие у главного героя - гонять на «фиате-застава», безумно тюнингованом под гоночный болид, по кривым белградским улицам. Такое же отношение к женскому полу: подружка персонажа Николича сообщает ему, что беременна, он отвечает - «ну и дура» - и у нее на глазах начинает клеить какую-то другую девицу (и вполне успешно ее склеивает, ага). Плюс к этому на нем гроздьями висят какие-то довольно стремные малолетние панкушки, которых он просто не знает, куда пристроить.
9. Но как же при этом уныл весь окружающий Николича универсум! Если в фильме Йоцы Йовановича безумие главного героя преображало реальность и превращало ее в какое-то трэш-шапито в духе Расса Мейера, то в фильме Марковича герой со всех сторон окружен серым и скучным совком. Никаких оргий с сисястыми девицами, никаких баррикад и стрельбы по полицейским вертолетам. Все вокруг главного героя уныло, бескайфово и до зевоты предсказуемо. В начале фильма персонажу Николича приходит повестка из военкомата. Он пытается откосить, но зрителю сразу ясно, что не откосит, и в финале будет провожаем в армию плачущей подружкой. Он рвется участвовать на своей безумной тачиле в любительских автогонках, но не может достать какие-то раритетные запчасти. В итоге в ралли Николич участвовать будет, но машина не сдюжит, что в принципе было ясно с первого взгляда на его друга-механика, унылого раздолбая, которого играет Бора Тодорович. Вообще все кроме Николича герои фильма - унылы, унылы, унылы. При том, что режиссер задействовал в съемках всех любимых актеров «пражской группы», здесь и Берчек, и Диклич, и Менсур. Штимца только не хватает. Но они все на фоне Николича кажутся какими-то тормозами малохольными. Такое ощущение, что весь фильм снят в стандартной частоте 24 кадра в секунду, а Николич в этом же фильме существует со своей собственной безумной частотой кадра, этак 50, а то и 60 кад./сек. Единственный, как ни странно, персонаж, могущий сравниться с Николичем в плане интенсивности «внутренней частоты кадра», это Миливое-Мича Томич, играющий его отца. Мича Томич вообще спидовой дедок, взять хотя бы его персонажа в «Кто это там поет?». Он чудесен, Дядя Жора его искренне и глубоко любит.
10. Унылость окружения Николича и предсказуемость развития сюжета - это случайность или хитрая авторская задумка? Дяде Жоре кажется, что ни то, ни другое. Это объективная данность, это специфика режиссерского почерка, фирменная «фишка». Маркович просто не смог бы снять этот фильм по-другому. Нововолновые югославские фильмы были в значительной степени построены на импровизации, не столько даже актерской, сколько режиссерской. Это их главное достоинство и это же их главный недостаток. С одной стороны, фильмы «черной волны» зачастую балансируют на грани китча, с другой - ты никогда не знаешь, что тебя ждет за очередным поворотом. Маркович же, как и все режиссеры «пражской группы», снимет с секундомером в руках, точно высчитывая все места для расстановки эмоциональных акцентов: на десятой минуте должна быть быстрая езда, на пятнадцатой - лирическая сцена, на двадцатой - комическая сцена, на двадцать пятой - легкий мордобой, на тридцатой - легкая эротика, на тридцать пятой - опять комическая сцена и т.д. Все очень профессионально, очень технично, но очень бесчувственно и очень предсказуемо, как уже было выше отмечено. В бесчувственности, отстраненности режиссера и скрывается главный изъян фильма. Маркович на момент съемок человеком был еще очень молодым, но уже безнадежно забронзовевшим. Такой молодой, а уже Сергей Галанин, типа того. Проблемы героев фильма для него не более, чем фон, их образ жизни - забавная экзотика.
11. Из абсолютного нежелания понять, чем на самом деле жили в 1979 г. молодые граждане Югославии, проистекает, помимо прочего, кретинически лажовый саундтрек этого фильма. Картину от первых и до последних кадров сопровождает легкая танцевальная музыка, этакое социалистическое диско, в исполнении вполне мейнстримовых Оливера Мандича, Дадо Топича, Зумреты Миджич. Это при том, что в Югославии к тому моменту была вполне сложившаяся рок-сцена, взрывал стадионы Горан Брегович со своим прог-роковым «Bijelo dugme», Милич Вукашинович с «Vatreni poljubac» гнал тежеляк что твой Ленни Килминстер и т.д. Собственно, к 79 году эти люди уже были в прошлом, а актуальны были загребские «Азра» и «Фильм», белградские «Идолы» и «Электрический оргазм» - пост-панк и нью-вейв. Всю эту музыку нам представит Миша Радивоевич в своем фильме 1981 г. «Многообещающий парень». А в фильме Марковича все персонажи, включая обнюханных клеем панкушек, прутся от закосов под «Бони М» в исполнении сладенького Оливера Мандича. Да, кстати, из плюсов фильма - тема нюханья клея раскрыта хорошо, подробно.
12. В принципе, все недостатки режиссуры «бронзового мальчика» Горана Марковича, в том числе идиотическая музыка, были бы простительны, если бы он как следовает раскрыл главную тему фильма - собственно автогонки. Но и тут нас ждет облом. До гонок дело доходит за десять минут до конца фильма и сняты они из рук вон плохо. Марковичу, с его тягой к производственным драмам, много ближе и интересней процесс подготовки к ралли, чем сами гонки. Вся «производственная» часть - доставание импортных запчастей, тюнинг-шмунинг, трендеж о тем, какая конюшня круче, предстартовое собрание членов автоклуба, заканчивающееся мордобоем - сделана тщательно и любовно. А сами гонки режиссера явно интересовали мало - ну машины, ну ездят, грязюкой брызжут - чего тут интересного-то? Суммируем: музыка в фильме лажовая, гонки показаны плохо, сюжет предсказуем, создатель фильма не идентифицирует себя со своими героями, а большая часть актеров изрядно недотягивает до Драгана Николича. Все не то чтобы совсем уж плохо, но довольно кисло…
13. И, тем не менее, мы должны сказать Горану Марковичу спасибо. Хотя бы за то, что продлил жизнь Джимми Барки еще на один фильм. Чрез год Драган Николич снимется в «Кто это там поет» в роли провинциального эстрадника-пижона, с фетровой шляпой и сутенерскими усиками. Это будет начало нового Николича - остро характерного актера с тысячей лиц, выступающего, как правило, в траги-фарсовом амплуа. Это будет конец того Николича, которого мы полюбили в фильмах «черной волны» - неистового, искреннего, бунтарского. «Национальный класс», стало быть, - прощальный поклон Джимми Барки. Поклон тем, кто его помнил, ибо, как уже было отмечено, молодежь семидесятых не видела ни одного фильма из МДП-трилогии. Но благодаря фильму Марковича они смогли составить хоть какое-то представление о том, что упустили. О «Молодом и сильном, как роза» народная молва так и рассказывала - это, мол, как «Национальный класс», только в десять раз круче и с голыми сиськами.
На этом свою миссию по героизации Драгана Николича Дядя Жора считает законченной. Вскорости ждите рецензий на нововолновую «женскую трилогию» в составе «Когда я буду мертвым и белым», «И бог создал ресторанную певичку…», «Желтуха».
1. Что мы с вами уже знаем о Драгане Николиче? Знаем, что это сербский Бельмондо, лицо «новой волны» югославского кино, имевшей место быть в 1967-71 гг. Что он снялся в трех ключевых для этого периода фильмах: «Когда я буду мертвым и белым», «Тараканы в голове», «Молодой и сильный, как роза». Дядя Жора объединяет эти фильмы в своеобразную маниакально-депрессивную трилогию.
2. Но кое о чем мы в прошлых рецензиях не упомянули. О том, например, что в означенный период времени Николич снялся в еще двух очень важных фильмах - «Гороскопе» Боры Драшковича и «Роли моей семьи в мировой революции» Бахруддина-Баты Ченгича. «Гороскоп» это чисто формалистское упражнение в стиле, сродни «Тараканам в голове», технически безупречное, но довольно бессодержательное. Фильм примечателен прежде всего тем, что именно на его съемочной площадке Драган Николич познакомился с Миленой Дравич, на которой вскорости и женился. Николич и Дравич - royal couple югославского кино, пара, поражающая зрителей как своей красотой, так и крепостью брачного союза. Они до сих пор вместе и дай им Бог долгих лет совместной жизни. Что до режиссера Драшковича, то он в 1994 г. снял фильм «Вуковар», который сербы считают прохорватским, а хорваты - просербским. Что какбэ говорит нам о том, что это очень достойный фильм.
3. «Роль моей семьи в мировой революции» - экранизация одноименного романа Боры Чосича. Кто эту книгу, несколько раз издававшуюся на русском, читал, тот знает, что она в принципе не экранизируема. Но Бата Ченгич, безумный боснийский соц-абсурдист, с задачей экранизации не экранизируемого текста справился в легкую. Добавив от себя некое количество сцен, много превосходящих в своем безумии оригинал, в частности торжественное разрезание торта в виде головы Сталина (режет торт как раз Николич). Вообще, режиссер Бахруддин-Бата Ченгич приятельствовал с Тенгизом Абуладзе, что, конечно, не может быть случайностью…
4. Помимо МДП-трилогии и двух названных выше фильмов Николич в период 1967-71 годов засветился в некоем количистве телепостановок и двух картинах на словенском языке, которые Дядя Жора не видел, а потому сказать о них ничего не может. То есть мы имеем пять эпохальных фильмов от пяти ведущих режиссеров за пять лет. Вполне приличный актерский КПД. Почти как у молодого Бельмондо. Но вот дальше, после 71 года, в биографии Николича начинает твориться какая-то фигня.
5. А именно: всех режиссеров, проложивших Николичу дорогу к славе, вождь югославского народа Иосип Броз Тито настоятельно попросил сидеть тихо и не высовываться. Все эти деятели - Павлович, Радивоевич, Йованович, Драшкович, Ченгич - начиная с 72-73 гг. оказываются или совсем отлучены от профессии, или снимают безбюджетные документалки и телефильмы. А у пришедшего им на смену поколения режиссеров, так называемой «пражской группы» (Паскалевич, Маркович, Каранович, Зафранович и примкнувший к ним Кустурица) свое собственное видение кино, и в их постановках Николичу нет места. Их герои - Ирфан Менсур, Александр Берчек, Богдан Диклич, Славко Штимац. Четырех означенных актеров, ключевых для фильмов «пражской группы», объединяет их ярко выраженная НЕ БАЛКАНСКОСТЬ. Что Берчека, что Штимца, что Менсура запросто можно себе представить в каком-нибудь чешском фильме. А Николич - воплощенный динарский тип, homo balcanicus, у него даже меланхолия типично балканская, не такая, как у чехов.
6. Что получается? Получается ситуация, в которой актер уровня Николича, имея в послужном списке такие знаковые роли, как Джимми Барка, вынужден сниматься на втором плане в разного рода лабуде. То есть в убогих партизанских боевиках - «Пропащие», «Возвращение пропащих», «Девичий мост». Добро бы хоть роли были главные, так нет! Сплошь «родственники и знакомые Кролика». Одновременно с низкобюджетными партизанскими боевиками Николич вместе с Миленой Дравич ведет на телевидении развлекательную передачу «Лицом к лицу», посвященную в основном эстрадной и кабацкой музыке. С 1972 по 1979 год Николич не снялся ни в одном приличном фильме. Слабым утешением является то, что супруга его была супер востребована, и снималась в двух, а то и трех фильмах ежегодно, в главных, естественно, ролях. За семидесятые годы выросло целое поколение кинозрителей, которые пропустили по малолетству «Мертвого и белого» и «Молодого и сильного», стало быть, и Николича знали именно как телеведущего и актера категории «Б». Был Николич властителем дум передовой молодежи, стал местным Троем Маклюром. Бывает, фигле…
7. Статус «символа поколения» Николичу вернул Горан Маркович фильмом «Национальный класс», вышедшим в 1979 г. Маркович самый блатной из «пражской группы», хотя они там все были блатные, кроме Кустурицы. Он является сын всенародно любимых сербских актеров Раде Марковича и Оливеры Маркович. Отца он, правда, видел только по большим праздникам, поскольку Раде и Оливера развелись, когда будущему режиссеру было три года. Что не помешало ему активно снимать обоих родителей, как порознь, так и вместе, зачастую в качестве семейной пары (см. например его «Сборный центр»). Что еще сказать о Горане Марковиче? На мой взгляд, он еще и самый совковый из всех режиссеров «пражской группы». Что бы он не снимал, у него все время получается производственная драма… Из фильма ужасов у него получается производственная драма, из фильма-катастрофы получается то же самое, из фантазии о загробном мире получается оно же и из фильма о гражданской войне 90-х выходит та же фигня. Чисто феноменологически есть в Марковиче что-то от Станислава Ростоцкого. При этом, когда Горан Маркович дает чистый жанр - как в фильме про школьных учителей «Тоже мне мастера…» - вот тогда и именно тогда у него получается настоящий «фильм страха и ужаса».
8. «Национальный класс» это первая попытка Марковича выйти за рамки «производственного» жанра и снять нечто какбэ ультра-молодежное. Получился в итоге фильм-гибрид, наполовину производственная драма, наполовину римейк «Молодого и сильного, как роза». Как такое возможно? А вот так. Маркович берет персонажа из «Молодого и сильного» и окунает его в реальную жизнь Белграда конца семидесятых. Безумный Стеван, герой «Молодого и сильного», в фильме Марковича воспроизведен с ювелирной точностью - те же расклешенные брюки, те же кожаные куртки и рубашки с отложным воротником, та же цепочка с акульим зубом, тот же хипповский хайр. Прошедшие со времени «Молодого и сильного» годы на Николиче почти не сказались, он все также бурно жовиален. Та же кривая улыбочка, тот же взгляд, «откровенный как сталь клинка». То же любимое занятие у главного героя - гонять на «фиате-застава», безумно тюнингованом под гоночный болид, по кривым белградским улицам. Такое же отношение к женскому полу: подружка персонажа Николича сообщает ему, что беременна, он отвечает - «ну и дура» - и у нее на глазах начинает клеить какую-то другую девицу (и вполне успешно ее склеивает, ага). Плюс к этому на нем гроздьями висят какие-то довольно стремные малолетние панкушки, которых он просто не знает, куда пристроить.
9. Но как же при этом уныл весь окружающий Николича универсум! Если в фильме Йоцы Йовановича безумие главного героя преображало реальность и превращало ее в какое-то трэш-шапито в духе Расса Мейера, то в фильме Марковича герой со всех сторон окружен серым и скучным совком. Никаких оргий с сисястыми девицами, никаких баррикад и стрельбы по полицейским вертолетам. Все вокруг главного героя уныло, бескайфово и до зевоты предсказуемо. В начале фильма персонажу Николича приходит повестка из военкомата. Он пытается откосить, но зрителю сразу ясно, что не откосит, и в финале будет провожаем в армию плачущей подружкой. Он рвется участвовать на своей безумной тачиле в любительских автогонках, но не может достать какие-то раритетные запчасти. В итоге в ралли Николич участвовать будет, но машина не сдюжит, что в принципе было ясно с первого взгляда на его друга-механика, унылого раздолбая, которого играет Бора Тодорович. Вообще все кроме Николича герои фильма - унылы, унылы, унылы. При том, что режиссер задействовал в съемках всех любимых актеров «пражской группы», здесь и Берчек, и Диклич, и Менсур. Штимца только не хватает. Но они все на фоне Николича кажутся какими-то тормозами малохольными. Такое ощущение, что весь фильм снят в стандартной частоте 24 кадра в секунду, а Николич в этом же фильме существует со своей собственной безумной частотой кадра, этак 50, а то и 60 кад./сек. Единственный, как ни странно, персонаж, могущий сравниться с Николичем в плане интенсивности «внутренней частоты кадра», это Миливое-Мича Томич, играющий его отца. Мича Томич вообще спидовой дедок, взять хотя бы его персонажа в «Кто это там поет?». Он чудесен, Дядя Жора его искренне и глубоко любит.
10. Унылость окружения Николича и предсказуемость развития сюжета - это случайность или хитрая авторская задумка? Дяде Жоре кажется, что ни то, ни другое. Это объективная данность, это специфика режиссерского почерка, фирменная «фишка». Маркович просто не смог бы снять этот фильм по-другому. Нововолновые югославские фильмы были в значительной степени построены на импровизации, не столько даже актерской, сколько режиссерской. Это их главное достоинство и это же их главный недостаток. С одной стороны, фильмы «черной волны» зачастую балансируют на грани китча, с другой - ты никогда не знаешь, что тебя ждет за очередным поворотом. Маркович же, как и все режиссеры «пражской группы», снимет с секундомером в руках, точно высчитывая все места для расстановки эмоциональных акцентов: на десятой минуте должна быть быстрая езда, на пятнадцатой - лирическая сцена, на двадцатой - комическая сцена, на двадцать пятой - легкий мордобой, на тридцатой - легкая эротика, на тридцать пятой - опять комическая сцена и т.д. Все очень профессионально, очень технично, но очень бесчувственно и очень предсказуемо, как уже было выше отмечено. В бесчувственности, отстраненности режиссера и скрывается главный изъян фильма. Маркович на момент съемок человеком был еще очень молодым, но уже безнадежно забронзовевшим. Такой молодой, а уже Сергей Галанин, типа того. Проблемы героев фильма для него не более, чем фон, их образ жизни - забавная экзотика.
11. Из абсолютного нежелания понять, чем на самом деле жили в 1979 г. молодые граждане Югославии, проистекает, помимо прочего, кретинически лажовый саундтрек этого фильма. Картину от первых и до последних кадров сопровождает легкая танцевальная музыка, этакое социалистическое диско, в исполнении вполне мейнстримовых Оливера Мандича, Дадо Топича, Зумреты Миджич. Это при том, что в Югославии к тому моменту была вполне сложившаяся рок-сцена, взрывал стадионы Горан Брегович со своим прог-роковым «Bijelo dugme», Милич Вукашинович с «Vatreni poljubac» гнал тежеляк что твой Ленни Килминстер и т.д. Собственно, к 79 году эти люди уже были в прошлом, а актуальны были загребские «Азра» и «Фильм», белградские «Идолы» и «Электрический оргазм» - пост-панк и нью-вейв. Всю эту музыку нам представит Миша Радивоевич в своем фильме 1981 г. «Многообещающий парень». А в фильме Марковича все персонажи, включая обнюханных клеем панкушек, прутся от закосов под «Бони М» в исполнении сладенького Оливера Мандича. Да, кстати, из плюсов фильма - тема нюханья клея раскрыта хорошо, подробно.
12. В принципе, все недостатки режиссуры «бронзового мальчика» Горана Марковича, в том числе идиотическая музыка, были бы простительны, если бы он как следовает раскрыл главную тему фильма - собственно автогонки. Но и тут нас ждет облом. До гонок дело доходит за десять минут до конца фильма и сняты они из рук вон плохо. Марковичу, с его тягой к производственным драмам, много ближе и интересней процесс подготовки к ралли, чем сами гонки. Вся «производственная» часть - доставание импортных запчастей, тюнинг-шмунинг, трендеж о тем, какая конюшня круче, предстартовое собрание членов автоклуба, заканчивающееся мордобоем - сделана тщательно и любовно. А сами гонки режиссера явно интересовали мало - ну машины, ну ездят, грязюкой брызжут - чего тут интересного-то? Суммируем: музыка в фильме лажовая, гонки показаны плохо, сюжет предсказуем, создатель фильма не идентифицирует себя со своими героями, а большая часть актеров изрядно недотягивает до Драгана Николича. Все не то чтобы совсем уж плохо, но довольно кисло…
13. И, тем не менее, мы должны сказать Горану Марковичу спасибо. Хотя бы за то, что продлил жизнь Джимми Барки еще на один фильм. Чрез год Драган Николич снимется в «Кто это там поет» в роли провинциального эстрадника-пижона, с фетровой шляпой и сутенерскими усиками. Это будет начало нового Николича - остро характерного актера с тысячей лиц, выступающего, как правило, в траги-фарсовом амплуа. Это будет конец того Николича, которого мы полюбили в фильмах «черной волны» - неистового, искреннего, бунтарского. «Национальный класс», стало быть, - прощальный поклон Джимми Барки. Поклон тем, кто его помнил, ибо, как уже было отмечено, молодежь семидесятых не видела ни одного фильма из МДП-трилогии. Но благодаря фильму Марковича они смогли составить хоть какое-то представление о том, что упустили. О «Молодом и сильном, как роза» народная молва так и рассказывала - это, мол, как «Национальный класс», только в десять раз круче и с голыми сиськами.
На этом свою миссию по героизации Драгана Николича Дядя Жора считает законченной. Вскорости ждите рецензий на нововолновую «женскую трилогию» в составе «Когда я буду мертвым и белым», «И бог создал ресторанную певичку…», «Желтуха».