Затравка.
Дал обещание - держись, как говорится.
А так ломает писать, ужас!
Вот только что из магазина, привез свежайшего базилика, токо-токо с грядки. Взял кедровых орешков, маслица италийского, пармезана десятимесячного, пол-головы чеснока, морскую соль. Супруга все это замешала хорошенько, а я пока перец натолок. Почему именно толок? Потому что, наверное, - ну, я не знаю, но наверное - всем нравится перец из мельнички, а не из пыльной стеклянной перечницы, коей очень даже подходит эпитет "старая". Мельничка, свежий головокружительный запах, да ведь?
Нифига.
Это тоже девятнадцатый век, тоже позитивизм. Берите раньше! Ступка. Черный мрамор, пестик из него же, без излишеств. Все тяжелое, как рука микеланджелового Давида. И только здесь морщеные горошины становятся вначале белесыми чешуйками, потом щепочками, а после - чуть грубоватой неровной горкой такого аромата, что руки пахнут им еще пол-дня, блюдо же сдобренное - обретает это божественный запах навсегда.
И вот это все - в песто! Базилика, главное, не жалеть - пучками!
...пока же готовится, можно отхлебнуть эля. На сей раз - чисто британского, как Генрих Восьмой. Причем тут этот вдовец? Ну, дело в том, что "Эль св. Петра" варится прямо в том крыле замка, которое было пристроено с использованием камня от бывшего женского монастыря, разрушенного по приказу знаменитого многоженца (как говорится "что-то не любят тебя коты, Ерофеич"). Что было с замком потом - не знаю, но сейчас там угнездилась бесстыдная гоп-компания чопорных британских пивоваров, и, видимо - в честь бывших монастырских камней, варит эль. Надо признать - отменный.
Потом хлеб. Чтобы он тоже был грубый, шершавый, как галька (сам тесто месил, но об этом - позже). Отрежешь кусок - и столовую ложку песто сверху. Глоток эля. Ждешь борщ.