Судебный паллиатив
20 мая 2013 года Октябрьский районный суд Красноярска признал врача Хориняк виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 327 УК РФ (подделка рецепта) и ч. 3 ст. 234 УК РФ (сбыт сильнодействующих веществ), в составе группы лиц по предварительному сговору.
К счастью, сегодня тот же суд полностью оправдал Алевтину Хориняк, выписавшую рецепт на "Трамадол" не прикрепленному к ее поликлинике больному с теримнальной стадией рака.
А я сегодня с изумлением узнала: оказывается Верховный суд Российской Федерации и Уголовный кодекс разъясняют, что, если врач выдает медицинский препарат или рецепт пациенту, который имеет право по медицинским показаниям на его получение независимо от того, прикреплен он к поликлинике или не прикреплен, - то не имеет юридического значения. Если больной получает препарат по медицинским показаниям, то отсутствует сам объект преступления, поскольку объектом преступления является жизнь и здоровье граждан. В такой ситуации, как в деле Алевтины Хориняк, просто нет уголовной ответственности, она не предусмотрена Уголовным кодексом, и Верховный суд Российской Федерации давал соответствующие разъяснения неоднократно (http://www.kommersant.ru/doc/2594773). Так неужели судья и прокуроры не могли ознакомиться с этим разъяснением еще в 2013-м?! Неужели только предсмертная записка контр-адмирала Апанасенко открыла глаза суду?
Те онкобольные, которые сами вынуждены ходить в поликлиники (пока могут двигаться) за этими "строигими" рецептами, их родные и близкие, вынужденные умоляюще заглядывать в глаза врачам, чтобы выписали измученному болью дорогому человеку лекарства, дающее отдохновение от страданий хоть на несколько часов, хорошо знают цену своевременности получения обезболивающих лекарств.
Никому не желаю оказаться в роли такого родственника, тем более больного. Просто хочу, чтобы паллиативное лечение стало более доступным, своевременным и эффективным. Ведь международные протоколы паллиативного лечения предусматривают в первую очередь снятие болевого синдрома.
Официальная статистика признает факт роста онкологических заболеваний. К сожалению, продолжительность жизни с четвертой стадией редко превышает пять лет, а при метастазах в легких и того меньше. Так неужели невозможно максимально облегчить страдания больных в терминальной стадии? Почему после того, как становятся неэффективны ненаркотические обезболивающие, применяемые на первой стадии купирования хронического болевого синдрома, даже "Трамадол" нужно выпрашивать? Почему при возникновении третьей стадии ХБС опиаты не назачают сразу? Почему в той же Астрахани невозможно при наличии медицинских показаний получить рецепт на дюрогезик. Пусть не бесплатно, так как пластырь этот относительно дорогой, но ведь он действует 72 часа!
Не должны больные корчиться от боли, не должны ее терпеть, теряя последние силы и нервы.
К счастью, сегодня тот же суд полностью оправдал Алевтину Хориняк, выписавшую рецепт на "Трамадол" не прикрепленному к ее поликлинике больному с теримнальной стадией рака.
А я сегодня с изумлением узнала: оказывается Верховный суд Российской Федерации и Уголовный кодекс разъясняют, что, если врач выдает медицинский препарат или рецепт пациенту, который имеет право по медицинским показаниям на его получение независимо от того, прикреплен он к поликлинике или не прикреплен, - то не имеет юридического значения. Если больной получает препарат по медицинским показаниям, то отсутствует сам объект преступления, поскольку объектом преступления является жизнь и здоровье граждан. В такой ситуации, как в деле Алевтины Хориняк, просто нет уголовной ответственности, она не предусмотрена Уголовным кодексом, и Верховный суд Российской Федерации давал соответствующие разъяснения неоднократно (http://www.kommersant.ru/doc/2594773). Так неужели судья и прокуроры не могли ознакомиться с этим разъяснением еще в 2013-м?! Неужели только предсмертная записка контр-адмирала Апанасенко открыла глаза суду?
Те онкобольные, которые сами вынуждены ходить в поликлиники (пока могут двигаться) за этими "строигими" рецептами, их родные и близкие, вынужденные умоляюще заглядывать в глаза врачам, чтобы выписали измученному болью дорогому человеку лекарства, дающее отдохновение от страданий хоть на несколько часов, хорошо знают цену своевременности получения обезболивающих лекарств.
Никому не желаю оказаться в роли такого родственника, тем более больного. Просто хочу, чтобы паллиативное лечение стало более доступным, своевременным и эффективным. Ведь международные протоколы паллиативного лечения предусматривают в первую очередь снятие болевого синдрома.
Официальная статистика признает факт роста онкологических заболеваний. К сожалению, продолжительность жизни с четвертой стадией редко превышает пять лет, а при метастазах в легких и того меньше. Так неужели невозможно максимально облегчить страдания больных в терминальной стадии? Почему после того, как становятся неэффективны ненаркотические обезболивающие, применяемые на первой стадии купирования хронического болевого синдрома, даже "Трамадол" нужно выпрашивать? Почему при возникновении третьей стадии ХБС опиаты не назачают сразу? Почему в той же Астрахани невозможно при наличии медицинских показаний получить рецепт на дюрогезик. Пусть не бесплатно, так как пластырь этот относительно дорогой, но ведь он действует 72 часа!
Не должны больные корчиться от боли, не должны ее терпеть, теряя последние силы и нервы.