О начитанности
Обещал, надо сделать. Тем более, что Винопивец уже написал про «Сонины штучки».
В начале восьмидесятых, будучи студентом физфака, увлекся я изучением французского языка. Преимущественно самостоятельно, так как физиков иностранным языкам тогда учили неохотно. Видимо, делалось это сознательно, советская власть не хотела потакать свободомыслию, которого в этой среде почему-то всегда было через край. Один-два семинара в неделю, курса, кажется, до третьего, и все. Одним из стимулов этого странного для физика увлечения было предположение (впоследствии оказавшееся верным), что на французском языке при тогдашнем книжном голоде в Москве книжки доставать было гораздо легче, чем на английском, на котором читать тогда умели уже все, кому не лень (в этом я сам убедился еще в школе). Французский знали меньше, и книжки, английские аналоги которых не имели даже шансов просочиться в букинистические магазины через цепкие руки жучков, постоянно дежуривших у дверей, преспокойно лежали неделями на прилавках, дожидаясь своего редкого покупателя.
Один из таких магазинов, принимавших на комиссию книги иностранных издательств, находился на улице Качалова. По мере того, как мои навыки чтения совершенствовались и скорость этого чтения росла, я стал все чаще и чаще туда наведываться. Через какое-то время познакомился и с постоянными посетителями толкучки, стихийно возникавшей по субботам на другой стороне улицы Качалова, у парапета скверика напротив магазина. Дело в том, что у сотрудников магазина, принимавших на комиссию книги, были ограничения, они по идеологическим причинам могли брать не все книги, так что даже покупатель не являвшихся дефицитными французских книжек рано или поздно все равно попадал в оборот этой нелегальной (и, кстати, не всегда безопасной - случались и облавы) торговли. Помимо примелькавшихся еще в будние дни у дверей магазина сравнительно безликих «жучков» персонажи здесь были один колоритней другого. Был, например, молодой высокий полимиелитик, еле ходивший и разговаривавший с большим трудом, но слывший интеллектуалом. Его медленную спотыкающуюся речь все терпеливо выслушивали, не перебивая. Он появлялся в конце улицы со стороны Садового кольца и медленно-медленно ковылял в сторону живо бурлящей крохотной (человек из двадцати) толпы книголюбов. Была бомжеватого вида грязная старуха, носившая книги в двух авоськах из-под картошки, на дне которых была осыпавшаяся с этой картошки земля, от нее нужно было отряхивать вынутые книжки с яркими глянцевыми иностранными обложками. Был франт в дымчатых очках, шляпе и неизменном длинном плаще с идеальным английским произношением и бархатным голосом Виллиса Кановера из «Голоса Америки» (возможно, сознательно ему подражавший, говорил он так же неспешно, как бы замедленно). Однако самым необычным из всех этих книгочеев, с которыми я там познакомился, и о котором я, собственно, и хотел здесь рассказать, был некий Игорь по кличке «Усатый».
Он был похож на полицейского Лео из фильма «Иллюзия убийства» в исполнении Брайана Деннехи - плотный, с крупными чертами лица, с оправдывающими кличку пышными усами. Он был тогда уже немолод, ближе к шестидесяти, импозантен, с уверенными движениями, со склонностью к некоторой театральности: во всяком случае любил сказать в подтверждение своих слов «Вот тебе крест!» и размашисто перекреститься. Было полное впечатление, что он прочел все, и во всех жанрах - не было книги, которой бы он не знал и которую не был бы готов обсудить и прокомментировать. Как-то раз я попал к нему домой - вся квартира в пятиэтажке где-то в глубине квартала на Садовом кольце напротив кинотеатра Форум была в книжных полках до потолка, забитых книгами. Он читал на английском и французском, и, похоже, больше ничем, кроме чтения, не занимался. Когда мы познакомились, я был восхищен его энциклопедическими познаниями в области англоязычных детективов. Вскоре выяснилось, что познания эти распространяются и на все другие жанры - он действительно, казалось, прочел все! И вдруг, совершенно неожиданно, я понял, слушая его, что его вкусы примерно соответствуют уровню ученика ПТУ - он искренне любил бульварную литературу самого дешевого пошиба. Чем примитивнее она была, тем больше любил. При том, что знал, читал и был готов обсудить и другие книги, из настоящей литературы. Суждения его о них, правда, были специфическими - он мог пересказать сюжет, мог привести известные мнения о книжке, но неизменно завершал выражением своего собственного отношения: «скукота, читать, пожалуй, не стоит!..» Порой он даже делал обобщения, вроде: «как жалко, что в России произошла революция в 17-м! Ведь у нас, если бы не она, могла бы тоже, как на Западе, возникнуть нормальная литература, у нас же даже были перед революцией ее предтечи - Арцыбашев, например, или тот же Гоголь вполне мог стать основоположником русского хоррора…»
В общем, знакомство с "Усатым" оказалось для меня поучительным: после него я окончательно понял, что начитанность и даже образованность сами по себе не делают человека умнее, как это ни печально. Позже я не раз встречал тому подтверждения, но впервые так очевидно и беспощадно эта истина открылась мне именно тогда. Учили-то нас всегда совсем другому…
Update: Примечания от gr_s:
1. Ул. Качалова - улица в Москве, ныне ей возвращено старое название - Малая Никитская.
2. Брайан Деннехи: картинка из фильма "Иллюзия Убийства".
3. Виллис Кановер - ведущий джазовых передач на Voice of America, см. о нем в Википедии (русский перевод).
4. Арцыбашев - некогда бешено популярный русский беллетрист, см. о нем статью в русской Википедии.