Жить да. Но ой.
С разных ракурсов и подач ко мне приходит понимание этой парадоксальной и мощной движущей силы. одной из.
Фрейд, анализируя оные, выделил стремление к удовольствию (Lustprinzip, в розовые милые годы), нахмурился с подачи Сабрины Шпильрейн и Юнга - начал ощупывать стремление к саморазрушению (Todestrieb, "целью всякой жизни является смерть, и обратно - неживое было раньше, чем живое…"), но умер в серых зеркальных очках, так и не придав идеально законченной словесной формы высшему проявлению этой силы - стремлению к смерти. Как мог заметить внимательный читатель, я не ставлю себе целью морфологический анализ, и не хочу вникать, где принцип, а где влечение, а просто тупо порефлексировать на тему стремления к страданию - как часть этой великой темы мортидо. Нет, я не знаю, почему вся "тварь стенает и мучается", но отдельные частные случаи и категории граждан интересны. Ведь страдание - популярно и широко распространено, и не только среди столь романтизируемой ныне темы БДСМ.
Лабковский, ремесленник от психологии наших дней, чутко отмечает любителей страдать среди своих пациентов, не предлагая им волшебных рецептов. Отдельная их категория - пиздострадальцы и хуестрадалицы в невротических отношениях, которые обязательно найдут болячку и будут упоительно ее ковырять, даже когда, казалось бы, все хорошо, живи и радуйся.
Ревность, сомнения в себе, страх перед будущим, боязнь что-то менять - хорошее топливо и смазка для стремления страдать.
Профессиональные страдальцы умеют растворять яд боли в гомеопатических концентрациях и принимать его годами в сером и унылом тоннеле экзистенции. Иные же, умеют есть яд ложками, как азиаты - перец, их духовный желудок привыкает. Или просто не имеет другого выбора.
Зожник во мне подсказывает - не надо путать трудности, усилия и страдания. Трудности и сознательно преодолеваемые стрессы имеют в себе элемент страдания, но заведомо направлены к позитивной цели, тогда как страдание в общем - бесцельно и негативно в своей сути.
Нельзя, однако, не согласиться с Пелевиным, что страдание - вкусная пища для разума. Как, впрочем, и другие сильные раздражители, освежающие серое вещество и бытие благодатными впрысками дофамина, серотонина, адреналина, окситоцина...
Склонен думать, что стремление к смерти не есть отдельный драйв для гомо сапиенса, а лишь форма игротеки страдания, где приз приходит от близости прохождения смерти, чудесного или случайного уклонения от нее, а вовсе не от ее неотвратимости.