Кастинг Пафнутия
...или «сказ про то, как благодаря денежной реформе, я стал, на некоторое время, завидным женихом »
22 января 1991 года 21 час 15 мин.
Меня разбудил телефон. Да, да, в начале десятого я уже спал. В то золотое время психику мне еще никто не расшатал, и если не было никаких альтернативных предложений, то я предпочитал хорошенько выспаться. Это сейчас в семье три совы, пока их спать уложишь (кому читать, кому телек смотреть, корму жрать, кому срать, кому сопли вытирать) - на часах уже два ночи. А на утро у сов тяжелейший подъем, который растягивается иногда до обеда.
А тогда был я свободен, как негр в Африке, простите, афроамериканец . Личную жизнь предпочитал устраивать в рабочее время, у нас на работе ( в НИИ) была даже шутка - «отпишите меня в журнале местных командировок на завтра к библиотеке», соответственно ни в какую библиотеку ты не шел, а занимался личными делами в рабочее время.
Звонил Дюдюк.
-Ты телек смотришь?!
-Нет
- Включи немедленно, там такое!
У меня первые мысли - «война , атомная война, астероид , конец света».
- Так, что случилось? - пытаюсь добиться вразумительного ответа я.
- Все пропало, всё пропало, - голосит Дюдюк с интонацией Гешы Козодоева из фильма «Бриллиантовая рука». - Денежная ре-фор-ма!
[Справка из Википедии]
Справка из Википедии :22 января 1991 года Президент СССР Михаил Горбачёв подписал Указ об изъятии из обращения и обмене 50- и 100-рублёвых купюр образца 1961 года. О подписании Указа было сообщено по телевидению в 21 час по Московскому времени того же дня, когда практически все финансовые учреждения и магазины уже были закрыты. Наиболее находчивые люди в ближайшие часы после этого смогли разменять имевшиеся у них 50- и 100-рублёвые купюры в кассах метро, железнодорожных вокзалов и у таксистов (многие кассиры и таксисты, занятые работой, ещё не знали об оглашении Указа).
Некоторым удалось отправить крупные денежные переводы в отделениях почты при вокзалах, работавших до 24 часов. Очень изворотливые покупали за 50- и 100- рублёвые купюры в кассах железнодорожных вокзалов и аэропортов билеты на дальние расстояния на несколько дней вперёд, а потом, после окончания обмена, сдавали эти билеты и получали деньги. Реформой предусматривалось, что 50- и 100-рублёвые купюры образца 1961 года подлежат обмену на более мелкие купюры образца того же 1961 года, а также купюры 50 и 100 рублей образца 1991 года.
Обмен изымаемых купюр сопровождался существенными ограничениями:
сжатые сроки обмена - три дня с 23 по 25 января (со среды по пятницу).
не более 1000 рублей на человека - возможность обмена остальных купюр рассматривалась в специальных комиссиях обычно по месту работы
Одновременно была ограничена сумма наличных денег, доступных для снятия в Сберегательном банке СССР - не более 500 рублей в месяц на одного вкладчика.
Поскольку граждане могли иметь вклады в нескольких сберкассах, в том числе в разных городах, то на последних страницах общегражданского паспорта сотрудниками сберкасс делались отметки о снятых со владов суммах.
- Реформа, -… выдохнул я с облегчением. Нет, про денежные реформы я знал по рассказам отца (о реформах 1947 и 1961гг) и по курсу экономический истории в ВУЗе. В принципе, ничего хорошего, но меня деньги особо никогда не волновали - они меня успокаивали. Это успокоительное я предпочитал потреблять в режиме реального времени, и накопления, сбережении - это, как сейчас любят говорить, не моё. Был как то один случай в школьные годы - копил на мопед …маме в подарок. Но мама идею мопеда на корню пресекла, даже в форме подарка.
А когда пошел работать, деньги то приходили, то и уходили, как в известном афоризме: «деньги то начинали кончаться, то, чаще всего, кончали начинаться». А когда семьей обзавелся, то делать какие-либо накопления стало из области фантастики. Здесь всё расписано на много месяцев вперед.
.
- Как ты можешь быть таким спокойным, - не унимался Дюдюк -у меня 3000 рублей стольниками пропадает из-за этой реформы.
- У тебя? - изумился я. Дело в том, что Дюдюк уже полгода не отдавал мне 50 рублей. По тем временам деньги приличные.
Вспомнив про долг, Дюдюк спохватился. Дело в том, что когда Дюдюк врал, а врал он постоянно - поди всё упомни!!! И однажды , чтобы не запутаться в своем вранье, он выдал шедевр: «А вы не напомните мне, как я говорил <то есть врал> в прошлый раз?»
- Нет, не у меня, у моей мамы,- стал выкручиваться Дюдюк. Конечно, всё возможно, хотя мама всю жизнь была домохозяйкой.
- Но, а я тут причем? - возник у меня законный вопрос.
- Ты сколько менять будешь?
- Нисколько.
- Так поменяй мне
- А ты у себя на работе не можешь?
- Я не хочу светиться, - мгновенно парировал Дюдюк. У него целый набор таких фраз: «меня как бы и нет», «откуда у бедного еврея легенда», «не хочу светиться» и т.д.
«Значит, еще у себя на работе пару-тройку тысяч менять будет», - почему-то подумалось мне.
Надо сказать, что отказать Дюдюку сложно, о-ч-е-н-ь сложно, а соглашаться себе дороже: останешься еще и должен и всю жизнь тебе будут вспоминать, что было что-то не так. Однажды Дюдюка посетили ангелочки, настоящие ангелочки. Не верите? Я тоже не верил, пока Дюдюк не начал жаловаться на ангелочков - что они не того размера , что от крылышек постоянно сквозило, и, вообще, они не такие, как он себе представлял.
- Но свой полтинник я хотя бы обратно получу ? - попробовал я последнее средство в надежде , что Дюдюк отстанет со своими идеями
- Как ты можешь? - пристыдил меня он. - Это же мамины деньги, она на черный день откладывала, вкалывая с утра до вечера.
- Вкалывала? Кому и что? - Дюдюк не помнил, что «трудовую» биографию своей мамы он мне успел как-то рассказать. - Не хочешь, как хочешь. Тогда до завтра, - пытаясь закончить разговор, сказал я.
- Ладно, стой, стой, согласен. Без ножа режешь, мама останется без сладкого и апельсинчиков, - продолжая давить на жалость, сказал он.
- Вот и договорились, - других способов получить свои 50 рублей обратно я не видел. - Звони завтра на работу. Там определимся.
Повесил трубку. Пора спать дальше. Но не тут-то было.
Опять звонок. «Еще один подпольный миллионер Корейко» -, подумал я. Не угадал. Звонил отец, весь расстроенный. Ему два дня назад пенсию 200 рублей выдали пятидесятирублевками. Человек пожилой, нервы уже не те.
- Да я тебе хоть сейчас поменяю, - предложил я .
- А как же ты?
- Ерунда, прорвемся.
Повесил трубку, звонков больше нет, но сон пропал. Включил телек, там всё про реформу, звякнуть что ли кому-нибудь тоже, поддержать общий психоз. Но не тут- то было. Снимаешь трубку телефона - на линии никаких гудков, тишина в эфире. Как сейчас говорят - «сеть перегружена». Ладно, пойду спать. «Утро вечера мудренее, баба девки ядренее», - вспомнил я присказку бравого солдата Швейка.
23 января 1991г. 09 часов 15 мин.
Именно в это время у нас начинался рабочий день. Но обычно приход на работу растягивался часов до 10, потом он плавно перетекал в 11-часовое чаепитие, перекур, затем обед часа на два - с 12-30 до 14-30, потом опять перекур, потом послеобеденное чаепитие, потом опять перекур, потом…. вот и еще один рабочий день прошел. В здании «работало» примерно 300 человек , но одновременно увидеть всех на работе не удавалось даже в дни зарплаты. Многие были так заняты (непонятно где и чем), что за зарплатой даже не могли вовремя прийти, писали доверенность тем, кто на этой самой работе вынужден был иногда появляться.
Есть замечательная миниатюра у Аркадия Райкина "Специалист" - один в один про наш НИИ
Но сегодня с самого утра аншлаг. Все сидячие места заняты, яблоку негде упасть. Приперлись практически все. Только ноем и ноем, что плохо живем, а как деньги менять, так: «кто крайний?».
Вскоре вышел приказ за подписью директора нашего НИИ о создании комиссии по обмену 50-ти и 100 рублевых купюр. Надеялся, что меня пронесет, нет, не пронесло, запихнули меня в эту комиссию как представителя комсомола.
Комиссия заседала с траурными лицами. Начали формировать какие-то списки по отделам и лабораториями. Работа в нашем НИИ давно так не кипела.
Периодически звонил Дюдюк. Договорились, что он завтра подвезет свои капиталы.
24 января 1991 г
Дюдюк позвонил с утра.
- Я здесь внизу, спустись, забери деньги.
- А может, ты ко мне поднимешься.
- Не хочу светиться,- начал упираться Дюдюк и в это раз был прав. Дело в том, что лет пять он проработал в нашем НИИ. И за это время успел расплеваться с половиной сотрудников. Со второй половиной расплеваться не успел , т.к. на работе появлялся исключительно 5 и 20 (в дни зарплаты) и с остальными не был знаком.
Пришлось спуститься.
- Вот держи. Здесь ровно три тысячи, - протянул мне пакет. - Можешь не пересчитывать, все точно, как в аптеке.
- На весах,- уточнил я.
- На каких еще весах?
- Поговорка звучит полностью: «Точно, как в аптеке на весах». А у нас есть привычка концовки терять.
Но Дюдюка это не интересовало.
- Я спешу, держи, пока, - он уже собирался удирать.
Но, пришлось его притормозить, чтобы пересчитать деньги. Оказалось 2850.
- Ой, ошибся,- не моргнув глазом, сказал Дюдюк,- пусть будет 2850. Видимо потерял.
Следует сказать, что в отношении денег он никогда не ошибался и никогда ничего не терял. А еще у него была одна особенность - деньги, попав к нему в руки, каким-то волшебным образом возрастали в номинале в несколько раз. Он тяжело с ними расставался, и свой рубль, в зависимости от ситуации, мог оценить в 5, 10, а иногда и 100 рублей. Ведь это был ЕГО рубль(!). Поэтому сам факт обмена 1руб= 1руб, был для него чем-то непонятным. Вот, если бы за рубль давали 10, но увы.
- Но ладно до встречи, привет,- сказал Дюдюк и ускакал.
Комиссия начала свое заседание. Рассматривали каждого индивидуально, дошли и до меня, у меня набралось 6000 рублей (еще 3000 попросили родственники) - самая большая сумма в нашем НИИ, больше даже чем у директора. Вопросов ко мне не было - всё-таки член комиссии. Только начальницу планово-финансового отдела несколько перекривило, как оказалось, на всю жизнь, но да ладно.
Списки утвердили, бухгалтерия собрала деньги, и из комиссии трех самых молодых отправили стоять в очередь в банк. Воистину, прав старик Хемингуэй: «никогда не спрашивай по ком звонит колокол, он звонит по тебе». 22-го вечером я и не подозревал, что меня это как-то коснется, а теперь вот стою в очереди в банк, мерзну, не июль месяц, однако.
Впрочем, деньги успешно поменяли, бухгалтерия всё выдала обратно сотрудникам согласно спискам. Дюдюк, узнав, что всё готово моментально прискакал ко мне на работу, свои 50 рублей я вернул, казалось бы - вот сказке конец.
Но не тут-то было.
Вот мы тихонько подошли к самому к главному - к «кастингу Пафнутия»
Дело в том, что в нашем НИИ слухи распространяются очень быстро, да и по всей системе тоже. В системе союзного подчинения (центральный аппарат министерства, вычислительный центр, наш НИИ) работало примерно 3000 сотрудников, из которых примерно 75% - это представительницы прекрасного пола, многие из которых не замужем. Если и раньше, работая в женской организации, я не испытывал дефицита в общении со слабым полом, то сейчас началось что-то из ряда вон выходящее. Предложения задружиться сыпались , как из рога изобилия и были самыми разнообразными. В принципе, в свои 30 лет я представлять, что всё хорошее когда-нибудь плохо заканчивается, но старался как можно дольше оттянуть конец своей холостяцкой жизни.
А вот теперь я в центре внимания и приходится держать оборону, не объяснишь же, что деньги не мои, не поверят. Не могу сказать, что меня это очень напрягало, «конкурсантки» вели себя прилично, до драк не доходило. Да и я, в свою очередь, не очень злоупортеблял своим положением - никого не таскал по болотам, не заставлял жрать корешки, гладить гадюк, как делает это господин Баженов в программе «Кастинг Баженова». В общем, было все более менее тихо-мирно, когда незаметно подкрался «второй тур кастинга». Дело в том, что месяца через три цены пошли в рост, деньги обесценились, и большинство участниц потеряли интерес к моей скромной персоне, …слава тебе Господи.
Можно было закончить фразой «жизнь вернулась в свое прежнее русло». Но не тут-то было. В августе 1991 года наш министр «побежал впереди паровоза», и 20 августа провел заседание Коллегии министерства, на котором поддержал ГКЧП.
Министра потом быстро уволили, институт наш стали постепенно сокращать. Кому нужно держать 300 дармоедов. Некоторые достаточно быстро устроились в банки, на биржи, в финансовые структуры, пошли в аудиторы, открыли собственные учебные центры, риэлторские фирмы и т.д и т.п., но большинство, от постоянного протирания штанов в НИИ, потеряли трудоспособность и не нашли себя в стремительно меняющейся экономической и политической ситуации.
Но это уже совсем другая история.
22 января 1991 года 21 час 15 мин.
Меня разбудил телефон. Да, да, в начале десятого я уже спал. В то золотое время психику мне еще никто не расшатал, и если не было никаких альтернативных предложений, то я предпочитал хорошенько выспаться. Это сейчас в семье три совы, пока их спать уложишь (кому читать, кому телек смотреть, корму жрать, кому срать, кому сопли вытирать) - на часах уже два ночи. А на утро у сов тяжелейший подъем, который растягивается иногда до обеда.
А тогда был я свободен, как негр в Африке, простите, афроамериканец . Личную жизнь предпочитал устраивать в рабочее время, у нас на работе ( в НИИ) была даже шутка - «отпишите меня в журнале местных командировок на завтра к библиотеке», соответственно ни в какую библиотеку ты не шел, а занимался личными делами в рабочее время.
Звонил Дюдюк.
-Ты телек смотришь?!
-Нет
- Включи немедленно, там такое!
У меня первые мысли - «война , атомная война, астероид , конец света».
- Так, что случилось? - пытаюсь добиться вразумительного ответа я.
- Все пропало, всё пропало, - голосит Дюдюк с интонацией Гешы Козодоева из фильма «Бриллиантовая рука». - Денежная ре-фор-ма!
[Справка из Википедии]
Справка из Википедии :22 января 1991 года Президент СССР Михаил Горбачёв подписал Указ об изъятии из обращения и обмене 50- и 100-рублёвых купюр образца 1961 года. О подписании Указа было сообщено по телевидению в 21 час по Московскому времени того же дня, когда практически все финансовые учреждения и магазины уже были закрыты. Наиболее находчивые люди в ближайшие часы после этого смогли разменять имевшиеся у них 50- и 100-рублёвые купюры в кассах метро, железнодорожных вокзалов и у таксистов (многие кассиры и таксисты, занятые работой, ещё не знали об оглашении Указа).
Некоторым удалось отправить крупные денежные переводы в отделениях почты при вокзалах, работавших до 24 часов. Очень изворотливые покупали за 50- и 100- рублёвые купюры в кассах железнодорожных вокзалов и аэропортов билеты на дальние расстояния на несколько дней вперёд, а потом, после окончания обмена, сдавали эти билеты и получали деньги. Реформой предусматривалось, что 50- и 100-рублёвые купюры образца 1961 года подлежат обмену на более мелкие купюры образца того же 1961 года, а также купюры 50 и 100 рублей образца 1991 года.
Обмен изымаемых купюр сопровождался существенными ограничениями:
сжатые сроки обмена - три дня с 23 по 25 января (со среды по пятницу).
не более 1000 рублей на человека - возможность обмена остальных купюр рассматривалась в специальных комиссиях обычно по месту работы
Одновременно была ограничена сумма наличных денег, доступных для снятия в Сберегательном банке СССР - не более 500 рублей в месяц на одного вкладчика.
Поскольку граждане могли иметь вклады в нескольких сберкассах, в том числе в разных городах, то на последних страницах общегражданского паспорта сотрудниками сберкасс делались отметки о снятых со владов суммах.
- Реформа, -… выдохнул я с облегчением. Нет, про денежные реформы я знал по рассказам отца (о реформах 1947 и 1961гг) и по курсу экономический истории в ВУЗе. В принципе, ничего хорошего, но меня деньги особо никогда не волновали - они меня успокаивали. Это успокоительное я предпочитал потреблять в режиме реального времени, и накопления, сбережении - это, как сейчас любят говорить, не моё. Был как то один случай в школьные годы - копил на мопед …маме в подарок. Но мама идею мопеда на корню пресекла, даже в форме подарка.
А когда пошел работать, деньги то приходили, то и уходили, как в известном афоризме: «деньги то начинали кончаться, то, чаще всего, кончали начинаться». А когда семьей обзавелся, то делать какие-либо накопления стало из области фантастики. Здесь всё расписано на много месяцев вперед.
.
- Как ты можешь быть таким спокойным, - не унимался Дюдюк -у меня 3000 рублей стольниками пропадает из-за этой реформы.
- У тебя? - изумился я. Дело в том, что Дюдюк уже полгода не отдавал мне 50 рублей. По тем временам деньги приличные.
Вспомнив про долг, Дюдюк спохватился. Дело в том, что когда Дюдюк врал, а врал он постоянно - поди всё упомни!!! И однажды , чтобы не запутаться в своем вранье, он выдал шедевр: «А вы не напомните мне, как я говорил <то есть врал> в прошлый раз?»
- Нет, не у меня, у моей мамы,- стал выкручиваться Дюдюк. Конечно, всё возможно, хотя мама всю жизнь была домохозяйкой.
- Но, а я тут причем? - возник у меня законный вопрос.
- Ты сколько менять будешь?
- Нисколько.
- Так поменяй мне
- А ты у себя на работе не можешь?
- Я не хочу светиться, - мгновенно парировал Дюдюк. У него целый набор таких фраз: «меня как бы и нет», «откуда у бедного еврея легенда», «не хочу светиться» и т.д.
«Значит, еще у себя на работе пару-тройку тысяч менять будет», - почему-то подумалось мне.
Надо сказать, что отказать Дюдюку сложно, о-ч-е-н-ь сложно, а соглашаться себе дороже: останешься еще и должен и всю жизнь тебе будут вспоминать, что было что-то не так. Однажды Дюдюка посетили ангелочки, настоящие ангелочки. Не верите? Я тоже не верил, пока Дюдюк не начал жаловаться на ангелочков - что они не того размера , что от крылышек постоянно сквозило, и, вообще, они не такие, как он себе представлял.
- Но свой полтинник я хотя бы обратно получу ? - попробовал я последнее средство в надежде , что Дюдюк отстанет со своими идеями
- Как ты можешь? - пристыдил меня он. - Это же мамины деньги, она на черный день откладывала, вкалывая с утра до вечера.
- Вкалывала? Кому и что? - Дюдюк не помнил, что «трудовую» биографию своей мамы он мне успел как-то рассказать. - Не хочешь, как хочешь. Тогда до завтра, - пытаясь закончить разговор, сказал я.
- Ладно, стой, стой, согласен. Без ножа режешь, мама останется без сладкого и апельсинчиков, - продолжая давить на жалость, сказал он.
- Вот и договорились, - других способов получить свои 50 рублей обратно я не видел. - Звони завтра на работу. Там определимся.
Повесил трубку. Пора спать дальше. Но не тут-то было.
Опять звонок. «Еще один подпольный миллионер Корейко» -, подумал я. Не угадал. Звонил отец, весь расстроенный. Ему два дня назад пенсию 200 рублей выдали пятидесятирублевками. Человек пожилой, нервы уже не те.
- Да я тебе хоть сейчас поменяю, - предложил я .
- А как же ты?
- Ерунда, прорвемся.
Повесил трубку, звонков больше нет, но сон пропал. Включил телек, там всё про реформу, звякнуть что ли кому-нибудь тоже, поддержать общий психоз. Но не тут- то было. Снимаешь трубку телефона - на линии никаких гудков, тишина в эфире. Как сейчас говорят - «сеть перегружена». Ладно, пойду спать. «Утро вечера мудренее, баба девки ядренее», - вспомнил я присказку бравого солдата Швейка.
23 января 1991г. 09 часов 15 мин.
Именно в это время у нас начинался рабочий день. Но обычно приход на работу растягивался часов до 10, потом он плавно перетекал в 11-часовое чаепитие, перекур, затем обед часа на два - с 12-30 до 14-30, потом опять перекур, потом послеобеденное чаепитие, потом опять перекур, потом…. вот и еще один рабочий день прошел. В здании «работало» примерно 300 человек , но одновременно увидеть всех на работе не удавалось даже в дни зарплаты. Многие были так заняты (непонятно где и чем), что за зарплатой даже не могли вовремя прийти, писали доверенность тем, кто на этой самой работе вынужден был иногда появляться.
Есть замечательная миниатюра у Аркадия Райкина "Специалист" - один в один про наш НИИ
Click to viewНо сегодня с самого утра аншлаг. Все сидячие места заняты, яблоку негде упасть. Приперлись практически все. Только ноем и ноем, что плохо живем, а как деньги менять, так: «кто крайний?».
Вскоре вышел приказ за подписью директора нашего НИИ о создании комиссии по обмену 50-ти и 100 рублевых купюр. Надеялся, что меня пронесет, нет, не пронесло, запихнули меня в эту комиссию как представителя комсомола.
Комиссия заседала с траурными лицами. Начали формировать какие-то списки по отделам и лабораториями. Работа в нашем НИИ давно так не кипела.
Периодически звонил Дюдюк. Договорились, что он завтра подвезет свои капиталы.
24 января 1991 г
Дюдюк позвонил с утра.
- Я здесь внизу, спустись, забери деньги.
- А может, ты ко мне поднимешься.
- Не хочу светиться,- начал упираться Дюдюк и в это раз был прав. Дело в том, что лет пять он проработал в нашем НИИ. И за это время успел расплеваться с половиной сотрудников. Со второй половиной расплеваться не успел , т.к. на работе появлялся исключительно 5 и 20 (в дни зарплаты) и с остальными не был знаком.
Пришлось спуститься.
- Вот держи. Здесь ровно три тысячи, - протянул мне пакет. - Можешь не пересчитывать, все точно, как в аптеке.
- На весах,- уточнил я.
- На каких еще весах?
- Поговорка звучит полностью: «Точно, как в аптеке на весах». А у нас есть привычка концовки терять.
Но Дюдюка это не интересовало.
- Я спешу, держи, пока, - он уже собирался удирать.
Но, пришлось его притормозить, чтобы пересчитать деньги. Оказалось 2850.
- Ой, ошибся,- не моргнув глазом, сказал Дюдюк,- пусть будет 2850. Видимо потерял.
Следует сказать, что в отношении денег он никогда не ошибался и никогда ничего не терял. А еще у него была одна особенность - деньги, попав к нему в руки, каким-то волшебным образом возрастали в номинале в несколько раз. Он тяжело с ними расставался, и свой рубль, в зависимости от ситуации, мог оценить в 5, 10, а иногда и 100 рублей. Ведь это был ЕГО рубль(!). Поэтому сам факт обмена 1руб= 1руб, был для него чем-то непонятным. Вот, если бы за рубль давали 10, но увы.
- Но ладно до встречи, привет,- сказал Дюдюк и ускакал.
Комиссия начала свое заседание. Рассматривали каждого индивидуально, дошли и до меня, у меня набралось 6000 рублей (еще 3000 попросили родственники) - самая большая сумма в нашем НИИ, больше даже чем у директора. Вопросов ко мне не было - всё-таки член комиссии. Только начальницу планово-финансового отдела несколько перекривило, как оказалось, на всю жизнь, но да ладно.
Списки утвердили, бухгалтерия собрала деньги, и из комиссии трех самых молодых отправили стоять в очередь в банк. Воистину, прав старик Хемингуэй: «никогда не спрашивай по ком звонит колокол, он звонит по тебе». 22-го вечером я и не подозревал, что меня это как-то коснется, а теперь вот стою в очереди в банк, мерзну, не июль месяц, однако.
Впрочем, деньги успешно поменяли, бухгалтерия всё выдала обратно сотрудникам согласно спискам. Дюдюк, узнав, что всё готово моментально прискакал ко мне на работу, свои 50 рублей я вернул, казалось бы - вот сказке конец.
Но не тут-то было.
Вот мы тихонько подошли к самому к главному - к «кастингу Пафнутия»
Дело в том, что в нашем НИИ слухи распространяются очень быстро, да и по всей системе тоже. В системе союзного подчинения (центральный аппарат министерства, вычислительный центр, наш НИИ) работало примерно 3000 сотрудников, из которых примерно 75% - это представительницы прекрасного пола, многие из которых не замужем. Если и раньше, работая в женской организации, я не испытывал дефицита в общении со слабым полом, то сейчас началось что-то из ряда вон выходящее. Предложения задружиться сыпались , как из рога изобилия и были самыми разнообразными. В принципе, в свои 30 лет я представлять, что всё хорошее когда-нибудь плохо заканчивается, но старался как можно дольше оттянуть конец своей холостяцкой жизни.
А вот теперь я в центре внимания и приходится держать оборону, не объяснишь же, что деньги не мои, не поверят. Не могу сказать, что меня это очень напрягало, «конкурсантки» вели себя прилично, до драк не доходило. Да и я, в свою очередь, не очень злоупортеблял своим положением - никого не таскал по болотам, не заставлял жрать корешки, гладить гадюк, как делает это господин Баженов в программе «Кастинг Баженова». В общем, было все более менее тихо-мирно, когда незаметно подкрался «второй тур кастинга». Дело в том, что месяца через три цены пошли в рост, деньги обесценились, и большинство участниц потеряли интерес к моей скромной персоне, …слава тебе Господи.
Можно было закончить фразой «жизнь вернулась в свое прежнее русло». Но не тут-то было. В августе 1991 года наш министр «побежал впереди паровоза», и 20 августа провел заседание Коллегии министерства, на котором поддержал ГКЧП.
Министра потом быстро уволили, институт наш стали постепенно сокращать. Кому нужно держать 300 дармоедов. Некоторые достаточно быстро устроились в банки, на биржи, в финансовые структуры, пошли в аудиторы, открыли собственные учебные центры, риэлторские фирмы и т.д и т.п., но большинство, от постоянного протирания штанов в НИИ, потеряли трудоспособность и не нашли себя в стремительно меняющейся экономической и политической ситуации.
Но это уже совсем другая история.