П.П. Ермаков. Воспоминания о Лысьве
ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЫСЬВЕ
Желательно было бы выяснить историю Лысьвенского "бунта" в 1861 г., для усмирения которого из Кушвинского завода был выслан отряд горных казаков. По рассказам стариков было выпорото казаками около двухсот человек. Причины бунта мне выяснить не удалось, но по рассказам стариков лысьвенцы не признавали манифеста об уничтожении крепостного права, т.е. его содержания. Кроме того манифест был опубликован с большим опозданием в Лысьвенском округе, вотчине графа Шувалова.
Между прочим, в заводе Бисер, входившем в Лысьвенский округ заводов Шувалова, также происходили столкновения, как с администрацией завода, а также с представителями царского правительства. Главным вопросом было навязывание со стороны администрации Шувалова земельного надела населению Бисера, а рабочие категорически отказались, так как считали, земельные наделы кроме увеличения податей им ничего не дадут. А нужные им покосы для заготовки сена для коровы и у имевших редких жителей - лошадей, Шувалов обязан представлять и без земельного надела. Такая попытка со стороны шуваловской администрации продолжалась вплоть до 1900 г., когда население Бисера категорически отказалось принять земельный надел, мотивируя свой отказ тем, что если они примут земельный надел, то завод остановят. Но так как в Бисере кругом лес да камень, естественно земледелием население заняться не могло, а покосами население безвозмездно пользовалось всё время и никакой аренды Шувалову не платило, считая, раз они шуваловские рабочие, то платить не должны. Даже подённая плата за заготовку дров была всего 5 коп. с куб.сажени, да и ту не всю платили.
Поэтому очень важно установить, на почве чего было восстание Лысьвенских рабочих в 1861 г. Между прочим, "бунты" на [1] Урале были ни в одной Лысьве, такое-же было и в Кушве, где также перепороли свыше 200 человек.
РЕВОЛЮЦИЯ 1905 ГОДА.
Из этого периода я помню только: первое я был в 1906 году на Пермской окружной партконференции, где встретился с делегатом от Лысьвы Никитой Кузнецовым (модельщик). Из разговоров с ним, а так-же его сообщений на конференции у них в Лысые была большая организация, что-то около 70-ти человек.
Второе - небольшую информацию нам в Бисере в 1906 году и 1907 году делал о Лысьвенской парторганизации работавший в Лысьве литейщиком бисертский рабочий Аркадий Солохин (проживающий в данный момент на ст. Бисер). О событиях в Лысьве в 1914 году я получил информацию от одного товарища-партийца, уже находясь на поселении в Енисейской губернии, которую я прилагаю в копии его письма.
Его информация, разумеется, не как очевидца, а передавшего, что он слышал в тот момент от других, от служащих завода Бисер, бывших в тот момент в Лысьве.
1917 и 1918 г.г.
С Лысьвенскими организациями я связался в средине апреля 1917 года, когда я вернулся с поселения в зав. Бисер. Так как Бисер входил в хозяйственном отношении в Лысьвенский горный округ, то Бисерская парторганизация по договорённости с Пермским комитетом решила об"единиться для руководства с Лысьвенской организацией, тем более по профсоюзной линии это объединение было уже установлено. Помню, в конце апреля или начале мая я в Лысьве попал на заседание фабзавкома, происходившее в конторе механического завода, где обсуждался вопрос об об"явлении забастовки - не помню уже, какие ставилась требования, но запомнил лишь одно - это повышение зарплаты [2] введу дороговизны на продукты. Заседание было довольно бурное. Председательствовал на нём Белобородов. Из присутствующих помню Студитова, Ермакова Андрея, Богатова, Белоусова, Кулешёва, Жукова, Гребёнкина, Мухина и ряд др. Забастовку было решено об"явить. Была-ли об"явлена забастовка, если была она об"явлена, то сколько дней она продлилась, я уже забыл, так как в тот-же день я выехал в Бисер. Вероятно, об этом событии должно быть помещено в издававшейся в тот момент Лысьвенской газете "Искра".
Во время Июльских дней в Петрограде, как в Лысьве, так и в Бисере мы проводили собрания рабочих с вынесением протеста против разгона демонстрации и ареста большевиков. Перво-сентябрьская однодневная забастовка - протест против саботажа буржуазии и выброшенного Рябушинским лозунга, что "костлявая рука голода задушит революцию" - было проведено полностью Лысьвенским Комитетом большевиков не только в Лысьве, но в ряде заводов, входивших в Лысьвенский округ: Бисер, Огнеупорный на Калино и в Ляшино.
В Корниловское выступление в Лысьве был организован революционный комитет, из состава которого я помню только Белобородова, Страутмана и Федосеева, и тогда же оффициально приступили к формированию отрядов красной гвардии и вооружении таковой взамен дружин-милиции.
Я помню, мы тогда захватили все телефоны и всякие разговоры взяли под контроль. Это мероприятие вызвало негодование со стороны заводской администрации, называвшей нас захватчиками-анархистами. Я помню вызывающее обращение ко мне управителя доменных заводов Александрова: "На каком основании Совет рабочих депутатов захватил телефоны и не даёт свободно говорить и руководить производством?" Я ему просто ответил: "Давать производственные распоряжения по заводам вы можете, а вообще разговаривать обождите".
Затем стали проводиться мероприятия [3] защиты революции и готовности к вооружённому восстанию. Так не только в Лысьве, но и в маленьких заводах, каким был Бисер, мы понимали, что Корниловское выступление есть только прелюдия общего выступления к революции, поэтому приступили к спешному формированию отрядов Красной гвардии. Не помню, сколько в тот момент было сорганизовано красногвардейцев в Лысьве, в Бисере мы сорганизовали отряд двадцать с лишним человек, в которые входили не только члены партии, но и беспартийные молодые рабочие, а всего партийцев в Бисере в тот момент было 130 человек и в Лысьве свыше тысячи.
Октябрьская революция, как в Лысьве, так и в заводах Лысьвенского округа, была проведена без особых усилий, так как в Лысьве, так и заводах округа Советы к тому времени была обольшевичены, а такие органы Времен. Правит. Вол. Земства были также под руководством большевиков, в Лысьве председ. Вол. Земства был большевик Ст. Новосёлов. Поэтому для роспуска земств уже не нужно было большого труда. Национализация заводов проведена была в конце апреля. Для этого была созвана окружная конференция Фабзавкомов в Лысьве, но предварительно по всем заводам были проведены общие собрания рабочих, на которых были проведены резолюции о национализации заводов, и на конференцию делегаты прибыла уже с требованием от рабочих о национализации.
Помню, только делегат от Кусье-Александровского завода приехал с резолюцией от рабочих против национализации, но и он вопреки императиву постановления собрания своих рабочих голосовал на конференции за национализацию.
Представители на окружной конференции были от следующих заводов и предприятий: Лысьвы, Бисера, Кусье-Александровского, Теплогорского, Калино Огнеупорного, Ляминско-лесопильного заводов, от платиновых Верх-Исовских приисков. Фамилии делегатов: от Бисера - Ермаков Пётр и Ошвинцев М.К., Тёплой Горы - […] [4] и Гурьянов, Кусье-Александровского - Быков и […], от платиновых приисков - Тенегин, Калинин, Ляминского завода - Южанов, Калинского огнеупорного - Кочусов, от Лысьвенских Металлургического и механического, а также от Лысьвенского лесничества - не помню кто.
На этой конференции очень большой бой пришлось выдержать с меньшевиками Егором Кузнецовым и техником Франкелем, от инженеров рьяно с саркастическими улыбками выступали кадетствующие инженеры Лазерсон и Френкель. Аргументация меньшевиков была та, что "рабочий класс не требует национализации", и что "большевики берут на себя большее преступление, без буржуазии, без капитала только развалят промышленность", и даже спрашивали от большевиков урок из истории: "Под какими лозунгами шла Парижская Коммуна и от чего она погибла?" Как Кузнецов, так и Франкель раз по пять выступали, доказывая неосуществимость в данный момент лозунга "экспроприации экспроприаторов". Кадетсвующие инженеры Лазерсон и Франкель в своих выступлениях пыталась показывать, что большевики - безумцы, большевики творят величайшее преступление перед народом и историей, что это безумие обезглавлять хозяйство страны, дело государственной власти управлять, но не хозяйством ведать и т.д. Доклад о национализации заводов делал (насколько мне память не изменяет) Жукас, Пред. Лысьвенского Окружного Совета Профсоюза металлистов, в выступлениях выступали: Баташёв, Лазарев, Новосёлов и ряд др. Лысьвенцев, от других заводов от Калино - Кочусов, от приисков Бисера - Ермаков Пётр. Относительно выступления эсеров не помню, кто от них выступал.
Постановление о национализации конференцией было принято огромным большинством не только делегатами, но присутствующими в зале ремесленн.училища рабочими и служащими огромным большинством. [5]
Помню ещё небольшой произошёл инцидент во время конференции. Делегат от Бисера Ошвинцев М.К., садясь на пол (за неимением стульев), где заседал президиум конференции, нечаянно нажал в кармане наган, и произошёл выстрел. Меньшевик Кузнецов закричал, что: "Вы хотите нас заставить под дулом револьвера принять декрет о национализации". На это ему не помню, кем была брошена реплика: "Брось, Егорушка, на тебя и требухи довольно".
После конференции начались выборы Деловых советов по управлению заводов, а также окружного Делового Совета. В окружной совет были избраны Лазарев, председатель Ошвинцев М.К., Подойницын, Богатов, пятого не помню. В апреле 1918 года произошёл конфликт между Окружным Советом Профсоюзов и Деловым Советом с одной стороны и профсоюзом инженерно-технических работников с другой, последними была об"явлена забастовка, но которая через два дня была ликвидирована. Но после ликвидации забастовки инженерно-технические работники вставали на работу при условии дачи подписки Деловым Советом, что они будут работать в контакте с Советской Властью (при этой прилагаю копию дачи такой подписки).
В Екатеринбурге в мае месяце этот конфликт разбирался при Областном Совете Управления национализированными предприятиями Урала под председательством члена Совета Маслова. Хотя официально Совет осудил тактику по отношению к инженерно-техническим работниках со стороны Лысьвенского Окружного Делового Совета и Лысьвенского Окружного Совета Профсоюза Металлистов, но всё-же Лысьвенские организации доказали, что действия Лысьвенского союза инженеров и техников были явным проявлением саботажа к власти рабочих.
За время существования Деловых советов по управлению заводами была проделана большая работа к овладению управлением промышленностью пролетариатом, по форме это было коллегиальное управление, но [6] по существу каждый член Делового Совета выполнял определённую функцию со всей ответственностью, а за все промахи в работе так крыли, что называется, от сделавшего ошибку товарища пух летел, дрались за каждую копейку.
Особенно тяжёлый и трудный был момент март-апрель м-цы 1918 года, когда проводили демобилизацию промышленности в Лысьве. Нужно было расчитать не одну тысячу рабочих, работавших в годы империалистической войны "на оборону", среди которых был большой % деревенских кулаков, сыновей купцов и торгашей. Вся эта накипь, получавшаяся в рабочем классе в результате империалистической войны, бушевала и старалась внести дезорганизацию в рабочий класс, чувствуя, что их благополучию приходит конец. Огромную роль в деле демобилизации сыграл Лысьвенский Окружной Совет Профсоюза Металлистов во главе с тов. Жукасом, который с железной выдержкой выдерживал натиск и иногда дикие требования демобилизованных. Особенно трудно было с расчётами, так как денег на расчёты демобилизованных не хватало и немногим давали только на проезд, а на оставшуюся сумму выдавали векселя, при демобилизации соблюдали как классовый принцип, а также и производственный стаж.
Нельзя не отметить громаднейшую работу, проделанную Лысьвенской тарифной комиссией во главе с председателем Ив. Гребенкиным. Это действительно была адская работа, чтобы старифицировать все отрасли производства, не только металлистов, металлургов, но и горняков и лесных рабочих - после национализации тарифная комиссия заседала буквально день и ночь, чтобы правильно установить разряды и расценки и установить нормальные условия труда.
Были неоднократные случаи, когда тарификаторы ходили в цеха и личной работой на аггрегате устанавливали нормы выработки (я сам лично, бывши председателем Делового Совета, спускался в шахту и личной работой в забое устанавливал норму выработки [7] и определял по забойную плату). Тем более нужно было учесть, что в то время некоторыми старыми мастерами велась среди несознательных рабочих агитация "меньше работать, больше брать от Советской власти, ведь теперь не старый режим".
Особенно трудной работой в этот момент была продовольственная. Какие бурные сцены приходилось как Совету Рабочих Депутатов и особенно его продовольственному отделу, когда получались перебои с хлебом и которые в конце 17 г. и 18 г. были очень часты. Женщины сотнями приходили в Совет с требованием хлеба, нужна была адская выносливость от работников про довольстве иного отдела Совета, чтобы ежедневно выдерживать натиск криков и угроз со стороны населения. Особенно этими затруднениями пользовались к/революционные элементы и вели свою гнусную агитацию, что де "Советская власть заморит Вас с голоду, вот если б большевики не отобрали от "законных владельцев" заводы, то владельцы давно бы навезли хлеба сколько хошь".
Помню весной 18 г. Лысые некие организации решили для обеспечения рабочих хлебом провести товарообменные операции, послали несколько вагонов с железом и металлическими изделиями в Западную Сибирь и Осинский уезд. Правда операция обмена удалась, но было чрезвычайно трудно полученный хлеб вывезти с обменных пунктов, особенно из Сибири. В Осинском уезде получился даже инциндент с обменной операцией, туда послали б.ч. эмалированную и сшивную посуду, и товарищ, посланный туда для проведения обмена, нарушил директиву Лысьвенской организации, т.е. начал обменивать посуду на хлеб дороже установленной цены, за это дело ему вынесли выговор и отозвали, но товарищ доказывал, что сами крестьяне дороже ценят посуду, чем установили Лысьвенские организации, поэтому он в интересах рабочих хотел заготовить больше хлеба, но ему указали, что он своими действиями нарушал союз рабочих и крестьянства. Большую работу в заготовках хлеба дал Лысьве покойный Евграф Маврин, который почти до момента эвакуации Лысьвы в 18 г. [8] работал уполномоченным по заготовке хлеба, в июне месяце он из Шадринска из под носа белых сумел вытащить эшелон хлеба, правда этот эшелон он выводил с наганом в руках.
II-й районный с"езд Советов в Лысьве в июне 18 года*. [*Первый районный с"езд Советов в Лысьве происходил в марте 1918 г.] Причины, послужившие к созыву с"езда были, во-первых, начавшаяся гражданская война на Урале, с другой - устранение недочётов в работе отдельных советов - в частности упорядочения земельного вопроса. На с"езде были представлены следующие Советы: Лысьвенский, Соинский, Бисерский, Кусье-Александровский, Кыновский, Промысловский, Теплогорский, Верх-Исовской, Ляминский и Калинский. С"езд продолжался 1½ дня.
Об организационном вопросе доклад делал тов. Новосёлов, земельный - Жданов, от Военного Комиссариата - Боташёв. Остальные вопросы не помню. С"езд проходил в нервной обстановке, так как чехи уже наступали по Западно-Уральской дороге. Поэтому вопрос о защите Власти Советов являлся доминирующим в тот момент.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА.
Лысьвенские организации с момента Октябрьской Революции приняли активнейшее участие в организации с начала Красной гвардии, а затем частей Красной армии. К осени 18 года в Лысьве был уже сформирован полк Красной Армии. Первые отряды из Лысьвы пошли на Дутовский и Западный фронты, затем отдельные отряды на подавление восстаний в Соликамске, Невьянске, а затем с конца июня м-ца 18 г. встала защита фонта т.н. Лысьвенского направления по Западно-Уральской ж.д., этот фронт держался в течение 5 месяцев.
Организованный в Лысьве Военный Комиссариат в лице Батошева, Страутмана, Вайварина проводил военно-оборонную работу [9] не только в Лысьве, но и в заводах Лысьвенского Горного округа. Для восточной части округа, включавшей заводы: Бисер, Тёплая Гора, В-Исовские платиновые прииска, местечко Промысла и лежавшие в этом направлении ж.д. станции Вижай, Бисер, Т.Гора, Устъ-Уйское и Европейская, для руководства Лысьвенским Комиссариатом был назначен политический комиссар по формированию отрядов Красной армии и охраны ж.д. в лице предст. Бисерского Совета Ермакова Петра. Кроме того, в каждом заводе была организованы военные отделы и учреждены должности волостных военных комиссаров. В западной части округа эти комиссары подчинялись Лысьвенскому Военному Комиссариату, в восточной - политическому комиссару Ермакову. Склады оружия, боеприпасов, обмундирования, продуктов также были в двух центрах: для западного в Лысьве, для восточного в Бисере.
И отряды, формировавшиеся в Лысьвенском округе, отправлялись на фронт в полном боевом порядке, и каждому красноармейцу выдавалось по 150 патронов. Например, в первых числах августа на помощь Лысьве из Бисера был направлен отряд из 200 человек, который при себе имел не только винтовки, бомбы, пулемёт, имел свою походную кухню, обозных лошадей и даже 5 конных разведчиков (из бывш. кавалеристов старой армии), словом самостоятельный отряд под командой быв. унтер офицера Третьякова Якова и комиссара отряда Михаила Захарова. Тов. Захаров только вылечился от ранения в ногу, полученного при подавлении Невьянского восстания. Перед этим также посылался на защиту Лысьвы из Бисера отряд в 50 человек под командой унтер офицера тов. Ощепкова Александра, который, потеряв шесть челов. убитыми на ст.Утка, вернулся в Бисер для усиления, так как считали, что мелкими отрядами трудно бороться с батальонами чехов и белогвардейцев.
В начале августа Лысьвенским Военным Комиссариатом Бисерскому политическому комиссару [приказано] провести [10] мобилизацию за 5 лет с 1893 г. по 1898 г. Мобилизация более успешно прошла в Бисере, где на другой же день все мобилизованные в количестве 150 человек явились дружно в казармы лесничества, где было назначено место явки, и сразу-же были поставлены на казарменное положение и с мобилизованными начались военные занятия. Для в/учёбы к мобилизованным был приглашён старик быв. федфебель, но старика пришлось отставить, так как красноармейцы запротестовали против его очень устаревших царской армии методов обучения, так как излюбленными приёмами его учебы был мат и потрясение кулаками. Правда, старик был большим приверженцем советской власти и сочувствующим большевикам, и когда белые заняли Бисер, очень тяжело избили шомполами и держали под арестом старика федфебеля за сочувствие большевикам. Но старик так и умер ярым сторонником большевиков, фамилия этого старика Колмогоров Александр - рабочий горняк. Заменили его молодыми унтерами.
При проведении мною мобилизации на Верх-Исовских платиновых я встретился с организованным сопротивлением к/революционных элементов, организованных смотрителем старательских работ Силиным. На собрании, где я делал политический доклад о "текущем моменте" и сделанного из доклада вывода о необходимости встать на защиту Советской власти и проведения мобилизации. Смотритель внёс резолюцию с предложением немедленно прекратить гражданскую войну и заключать мир с буржуазией. Моя резолюция о проведении мобилизации была отвергнута, а принята резолюция смотрителя. Правда, я уже после доклада своего чувствовал, что на собрании кадровых рабочих нет, а собрались кулаки-старатели и служащие приисков, и что на собрание они пришли организованно.
После принятия к/революционной резолюции получился интересный инциндент. Председательствовавший на этом собрании [11] Антипин большевик перед закрытием собрания поднялся из за стола, вышел к рампе (собрание происходило в клубе), повернулся задом к собранию и поклонился со словами: "Спасибо вам за резолюцию, но по Вашему не будет и к/революцию мы разобьём". Такой жест председателя собрания по отношению собрания, разумеется, вызвал громаднейший скандал, из за собрания кинулись к нам на сцену с бешенными криками и угрозами по нашему адресу, но мы моментально закрыли занавес и в свою очередь крикнули: "Расходитесь, собрание закрыто". И оскорблённые к/революционеры не посмели через занавес броситься к нам и с руганью стали расходиться.
Я этот момент использовал, вышел задним ходом на улицу и увидел стоящих вне здания кадровых, которые не могли попасть на собрание - произнёс горячую речь о к/революционной резолюции, и куда она может провести рабочий класс. В ответ на моё выступление раздались голоса: "Тов.Ермаков, пишите нас добровольцами в Красную армию, а также и в партию". И через два часа я записал пожелавших вступить в партию 20 человек, а до этого на приисках было всего 6 человек большевиков. В час ночи провёл партийное собрание с вновь вступившими в партию, где наметили план ликвидации организаторов к/революционней группы, и утром парторганизация арестовала 12 человек организаторов к/революционной группы и отправила их в Пермь, несмотря на попытки со стороны сторонников этой группы воспрепятствовать как аресту, так и отправке арестованных в Пермь. Из Перми арестованные Губчека были отправлены в контрреволюционный лагерь в Кизеле, где они были уже освобождены белыми.
Арест уже проводился без меня, так как в ту-же ночь выехал в местечко Промысла для проведения мобилизации. Через две недели после собрания на приисках был уже организован добровольческий отряд 80 с лишним человек. Отряд этот мы с приисков не брали, так как к приискам приближался уже фронт, и на него легла ответственная задача охранять прииска, а также [12] имевшиеся запасы добытой платины. Отряд приисковый был вооружён и обмундирован из Бисерского в/склада.
В Промыслах также мобилизация прошла плохо, так как коммунистов в этом посёлке было всего два человека. Пришлось опять организовывать партийную грушу. За время суток, которые я прожил, мне удалось завербовать челов. 12, а также сорганизовать отряд красноармейцев челов. 20 из добровольцев и этим самым укрепить положение местного Совдепа, так как до этого в этом местечке тон всему задавали местные кулаки во главе с местным торговцем Шекотовым (Шекотов был эсерствующим и ещё до революции поддерживал материально эсеров). Но после организации партгруппы и отряда кулачьё притихло. Теплогорский завод тот с первых дней Октябрьской Революции уже имел красногвардейский отряд, правда, небольшой, но всё-же крепкий.
На станции Бисер был в это время также сформирован отряд в 80 человек, который был направлен в Пермский ж.д. батальон, из которого затем был сформирован батальон Губчека под командой тов. Барандохина. Всего в восточной части Лысьвенского округа было направлено добровольцев в Красную армию человек 400, не считая отступавших от колчаковских полчищ - коммунистов, работавших в организациях - которые работали до самого последнего момента, т.е. когда уже начинали свистеть пули - коммунисты с оружием в руках отступали вместе с частями Красной армии и многие входили в регулярные части Красной армии.
После занятия белыми Екатеринбурга все коммунисты по заводам Лысьвенского округа были военизированы, днём работали по своим прямым работам в организациях-ли, на производстве-ли, вечером приходили в военный отдел, вооружались и шли в патрули, на заставы дорог. В Бисере на доменной печи был установлен даже [13] пулемёт на случай появления какого нибудь белогвардейского отряда - особенно была опасность появления белых банд со стороны реки Чусовой, так как в сторону реки Чусовой от Бисера шли глухие леса на протяжении 50 км. Затем была установлена телефонная связь не только с заводами Лысьвенского округа, но также с заводами Кын, Коноваловским, Серебрянским и даже с Нижней Турой через платиновые прииска. И каждую ночь шла перекличка по телефону со всеми этими заводами, проверяя положение.
За последние три месяца - сентябрь, октябрь и ноябрь в Бисере была организована система конспиративных отрядов. Делалось это следующим образом: намечалось на ночь по два отряда по 10 человек. Руководителем Зав. военным отделом намечалась дома, в которых они должны провести ночь, хозяева и живущие в намеченных домах ставились на положение арестованных, т.е. ночью они не имели права выходить из помещения. Ставились часовые, остальные ложились спать. Организация таких отрядов была с той целью, если ночью прорвался какой нибудь белогвардейский отряд, он несомненно бросался прежде всего к захвату военного отдела, где было сосредоточено всё по обороне: оружие, боеприпасы, обмундирование, продукты, то эти отряды должны в такой момент внезапно напасть с тыла на нападающих, словом продукт местной стратегии. Но он был вызван случаем прорыва в конце августа белогвардейского отряда по реке Чусовой к Лысьве, когда они убили охрану на ж.д. мосту через речку Берёзовку и таковой подожгли. Разумеется, не была исключена возможность такого прорыва и в Бисере, а на Бисере лежала задачи охраны четырёх ж.д. станции: Бисера, Вижая, Тёплой Горы и Усть-Жискоса.
ЭВАКУАЦИЯ ЛЫСЬВЫ.
Лысьва эвакуировалась 3 раза. В первый раз в конце августа или начале сентября, когда численно превосходившие белогвардейцы [14] подошли на 25 км. по Западно-Уральской ж.д. и заняли предпоследнюю станцию перед Лысьвой Кормовище. Лысьвенские организации выехали тогда до ст. Валежная. Правда, за эту эвакуацию Лысьвенским организациям влетело как за необдуманную и необоснованную. Военный комиссариат и организации, обслуживающие фронт, отошла за 25 км. в дер. Паинцы, где также находился и Ревком. Военные части из Лысьвы не уходили и держали фронт в 10 км. от Лысьвы около туннеля ж.д. Второй раз организации эвакуировались до ст. Калино и в последний раз 7-го декабря отступили до Вятки.
О возможности эвакуации Лысьвенские организации стала ставить вопрос еще в конце сентября, и разрабатывался ряд практических мероприятий, кае проводить эвакуации. Набрасывался план эвакуации, в этом плане было разработано, что нужно сделать, чтоб оставить заводы обезвреженными, чтобы белые не могли использовать их для потребности войны. Прежде всего обессилить их техническими силами, т.е. эвакуировать всех инженеров и техников, что и было сделано, затем вывезти все ценные материалы, особенно цветные металлы, и важнейшее из оборудования.
Как это удалось сделать Лысьвенским организациям, я не могу сказать, так как при эвакуации Лысьвы не присутствовал. Эвакуация восточной части округа проходила более или менее организованно, за исключением платиновых, которым пришлось отступить поспешно ввиду угрозы отряда белыми с тыла, но, несмотря на это, организации приисков сумели вывезти ценности - деньги и имевшийся запас платины и золота. С доменных заводов Кусье-Александровского, Бисерского и Теплогорского вывезти только можно было чугун, но для вывозки имевшихся запасов чугуна на заводах не было никакой возможности по причинам состояния в тот момент ж.д. транспорта. В Бисере сумели за 12 час. перед занятием завода [15] вывезти 75 пудов динамита, 20 тыс. бикфордова шнура и 18 тыс. детонаторов ( капсюлей для взрыва динамита).
В Бисере и Т.Горе отступили организованно. За два дня до отступления были эвакуированы дела организаций, семьи наиболее активных членов партии, а также произведён расчет с рабочими за два месяца вперёд, также была выдана зарплата семьям красноармейцев. Между прочим Лысьва отступала на сутки раньше, чем Т-Гора, Бисер и Кусье-Александровск, хотя последние и находились в тылу у Лысьвы, Т-Гора на 110 км., Бисер на 85 км. Бисерским и Теплогорским организациям пришлось отступать на Лысьву в виду того, что они были от ж.д. отрезаны белыми, отступали через горы лесными дорогами, но не доводя 45 км. до Лысьвы, узнали, что Лысьва уже занята белыми, и пришлось вместо Лысьвы отступать на ст. Пашия.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗАВОДОВ.
После разрушения при отступлении белыми в Лысьву я приехал в начале августа 1919 г. вместе с рядом работников. Мне было ЦК Металлистов дано поручение - восстановление профсоюзов. После проведённой организационной работы по восстановление профсоюзов по заводам бывш. Лысьвенского округа была созвана районная конференция с включением в Лысьвенский район Чусовского района.
На конференций была поставлены вопросы: организационный, восстановления производства, разрушенного белыми, и мобилизация такового для нужд фронта, организация органов труда и ряд других. Затем было избрано районное Бюро Металлистов. Председателем Бюро Ив.Д. Лызов, членами: Ермаков П.П. (он-же был избран в Завед. Райотделом Труда и больничной кассы), Белозёров В., остальных членов Бюро забыл. По управлению заводами Уралпромбюро была назначена коллегия из трёх человек, в которую вошли: Ошвинцев М.К., Подойницын Ст. и Кулешёв, по отдельным заводам были назначены заведующие. [16]
При восстановлении заводов встретились с большими затруднениями в виду буквального отсутствия инженерно-технических работников. Например, на Лысьвенские металлический и механический был всего один техник Шуткин, который приехал вместе с вернувшимися из эвакуации работниками, да был ещё 70-ти летний химик инженер Клюкин, который был уже инвалидом, тогда как до эвакуации в одном только Лысьвенском округе было 240 инженеров и техников, 75% которых работали непосредственно в Лысьве и остальные на доменных заводах и приисках и рудниках. Разумеется, при одном технике восстанавливать разрушенное производство в Лысьве было чрезвычайно трудно. Но этот энтузиазм, которым были охвачены рабочие и служащие при восстановлении заводов, давал возможность быстро восстановить некоторые цеха.
Например, помню такой случай - в эмалировочном цехе сначала не могли добиться доброкачественной эмали, в конце концов, решили привести на лошади инвалида-химика, чтобы он дал анализ эмали. Правда, старик отговаривался тем, что он химик металлург, а по керамике ничего не знает, но рабочие настаивали. В результате нескольких дней опыта старик нашёл состав эмали и пропорцию её составных частей. После этого эмалировка пошла лучше, хотя и до совершенства не дошли, но всё же пузырей на эмали стало меньше.
Большую роль в восстановлении заводов проделали старые мастера, которые были поставлены во главе цехов, и по существу это была единственная техническая сила на заводах от белых. Нельзя не отметить проявленную инициативу рабочих в доле собирания оборудования цехов, растащенного белогвардейцами. Вслед за отступающими белогвардейцами по ж.д. станциям ехали рабочие бригады за поисками эвакуированного заводского имущества и оборудования. Когда возвратились первые руководящие товарищи, то уже рабочие многое успели розыскать из оборудования и пустить часть цехов, чтобы оказывать помощь красным частям. [17]
Работа партийной организации после очищения Лысьвы от белых. Прежде всего, была проведена работа по восстановлению парторганизации. Правда, с первых же дней после ухода белых было большое проявлено желание рабочих вступления в партию, а также и служащих, поэтому парторганизация стала быстро расти, несмотря на то, что всё время партийцев мобилизовали на фонт. Особенно большой приток был в об"явленную партнеделю в октябре м-це 1919 г., и вскоре за партнеделей мобилизация членов партии и комсомола на фронт прошла очень успешно, и уклонявшихся от мобилизации были очень редкие случаи, да и тех немедленно исключали из партии.
После партийной недели была проведена неделя партпросвещения, во время которой был прочитан целый цикл лекций по различным вопросам: история партии, история профсоюза, истерия религии и ряд других. Разумеется, лекции читали ответственнее работники, большинство которых в теоретическом отношении были слабы, но залы, где назначались собрания для лекций, были всегда полны.
Не обходились, конечно, без провала лекторов. Помню, поручали прочесть лекцию по истории партии одному члену партии, вступившему в партию после уже ухода белых - служащему из рабочих, и он так безбожно перепутал большевиков с меньшевиками, и я, случайно находясь на этой лекции, должен был выступить в дополнениях и, что называется, снова прочесть лекцию. Такой же курьёз получился с лекцией истории религий. Поручили её также только что вступившему в партию Зав. Лесным Отделом - служащему, на основании того, что он когда-то подростком с год был в монастыре монахом, который, разумеется, кроме канонов и ирмосов ничего не знал. И он в своей с позволения сказать лекции понёс такую чушь, что слушатели возмутились. Я тогда руководил собранием, вынужден был его остановить и взять на себя проведение этой лекции. [18]
Проведение недели партпросвещения вызывалось необходимостью того, что большинство членов организации были вступившие в партию после очищения Урала от колчаковщины. Но пропагандистские силы наши оказались очень и очень ограниченными. Если до эвакуации Лысьва имела очень большой костяк из старых подпольщиков, состоявший из нескольких десятков очень хорошо теоретически развитых товарищей, например: Кузьмин А.А., Новосёлов Ст., Белобородов, Баташёв, Страутман, Студитов и ряд друг., то после революции никто из этих т.т. в Лысьву не вернулся, а из подпольщиков вернулось человек 5 и теоретически слабых и для лысьвенских рабочих, слушавших выступления в 1917-18 г.г. таких сильных, марксистски развитых, как Кузьмин, Белобородов, Новосёлов, Страутман - разумеется, наши лекции в партнеделю были много слабее, но всё-же, несмотря на это, успех лекций был большой, и после лекций был большой обмен мнениями о прочитанных лекциях среди рабочих.
Разумеется, вспомнить всю проделанную работу парторганизации за период конца 1919 г. и начала 1920 г., когда я работал в Лысьвенской организации, очень трудно, хотя я месяца 3 был председателем Райкома Партии в Лысьве в этот период. Помню, мы за этот период провели очень много субботников по различным целям, провели неделю помощи фронту (вещевую), неделю помощи раненным красноармейцам. Особенно помню, неделю помощи фронту, когда был проявлен никогда незабываемый энтузиазм со стороны населения Лысьвы, особенно женщин, когда рабочие семьи тащили последние тёплые вещи для фронта: варежки, шерстяные чулки, тёплые штаны и рубашки.
П. ЕРМАКОВ.
20/IX-34 г. [19]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.78.Л.1-19.
Забастовка в Лысьвенском заводе 9 марта 1917 г.
Желательно было бы выяснить историю Лысьвенского "бунта" в 1861 г., для усмирения которого из Кушвинского завода был выслан отряд горных казаков. По рассказам стариков было выпорото казаками около двухсот человек. Причины бунта мне выяснить не удалось, но по рассказам стариков лысьвенцы не признавали манифеста об уничтожении крепостного права, т.е. его содержания. Кроме того манифест был опубликован с большим опозданием в Лысьвенском округе, вотчине графа Шувалова.
Между прочим, в заводе Бисер, входившем в Лысьвенский округ заводов Шувалова, также происходили столкновения, как с администрацией завода, а также с представителями царского правительства. Главным вопросом было навязывание со стороны администрации Шувалова земельного надела населению Бисера, а рабочие категорически отказались, так как считали, земельные наделы кроме увеличения податей им ничего не дадут. А нужные им покосы для заготовки сена для коровы и у имевших редких жителей - лошадей, Шувалов обязан представлять и без земельного надела. Такая попытка со стороны шуваловской администрации продолжалась вплоть до 1900 г., когда население Бисера категорически отказалось принять земельный надел, мотивируя свой отказ тем, что если они примут земельный надел, то завод остановят. Но так как в Бисере кругом лес да камень, естественно земледелием население заняться не могло, а покосами население безвозмездно пользовалось всё время и никакой аренды Шувалову не платило, считая, раз они шуваловские рабочие, то платить не должны. Даже подённая плата за заготовку дров была всего 5 коп. с куб.сажени, да и ту не всю платили.
Поэтому очень важно установить, на почве чего было восстание Лысьвенских рабочих в 1861 г. Между прочим, "бунты" на [1] Урале были ни в одной Лысьве, такое-же было и в Кушве, где также перепороли свыше 200 человек.
РЕВОЛЮЦИЯ 1905 ГОДА.
Из этого периода я помню только: первое я был в 1906 году на Пермской окружной партконференции, где встретился с делегатом от Лысьвы Никитой Кузнецовым (модельщик). Из разговоров с ним, а так-же его сообщений на конференции у них в Лысые была большая организация, что-то около 70-ти человек.
Второе - небольшую информацию нам в Бисере в 1906 году и 1907 году делал о Лысьвенской парторганизации работавший в Лысьве литейщиком бисертский рабочий Аркадий Солохин (проживающий в данный момент на ст. Бисер). О событиях в Лысьве в 1914 году я получил информацию от одного товарища-партийца, уже находясь на поселении в Енисейской губернии, которую я прилагаю в копии его письма.
Его информация, разумеется, не как очевидца, а передавшего, что он слышал в тот момент от других, от служащих завода Бисер, бывших в тот момент в Лысьве.
1917 и 1918 г.г.
С Лысьвенскими организациями я связался в средине апреля 1917 года, когда я вернулся с поселения в зав. Бисер. Так как Бисер входил в хозяйственном отношении в Лысьвенский горный округ, то Бисерская парторганизация по договорённости с Пермским комитетом решила об"единиться для руководства с Лысьвенской организацией, тем более по профсоюзной линии это объединение было уже установлено. Помню, в конце апреля или начале мая я в Лысьве попал на заседание фабзавкома, происходившее в конторе механического завода, где обсуждался вопрос об об"явлении забастовки - не помню уже, какие ставилась требования, но запомнил лишь одно - это повышение зарплаты [2] введу дороговизны на продукты. Заседание было довольно бурное. Председательствовал на нём Белобородов. Из присутствующих помню Студитова, Ермакова Андрея, Богатова, Белоусова, Кулешёва, Жукова, Гребёнкина, Мухина и ряд др. Забастовку было решено об"явить. Была-ли об"явлена забастовка, если была она об"явлена, то сколько дней она продлилась, я уже забыл, так как в тот-же день я выехал в Бисер. Вероятно, об этом событии должно быть помещено в издававшейся в тот момент Лысьвенской газете "Искра".
Во время Июльских дней в Петрограде, как в Лысьве, так и в Бисере мы проводили собрания рабочих с вынесением протеста против разгона демонстрации и ареста большевиков. Перво-сентябрьская однодневная забастовка - протест против саботажа буржуазии и выброшенного Рябушинским лозунга, что "костлявая рука голода задушит революцию" - было проведено полностью Лысьвенским Комитетом большевиков не только в Лысьве, но в ряде заводов, входивших в Лысьвенский округ: Бисер, Огнеупорный на Калино и в Ляшино.
В Корниловское выступление в Лысьве был организован революционный комитет, из состава которого я помню только Белобородова, Страутмана и Федосеева, и тогда же оффициально приступили к формированию отрядов красной гвардии и вооружении таковой взамен дружин-милиции.
Я помню, мы тогда захватили все телефоны и всякие разговоры взяли под контроль. Это мероприятие вызвало негодование со стороны заводской администрации, называвшей нас захватчиками-анархистами. Я помню вызывающее обращение ко мне управителя доменных заводов Александрова: "На каком основании Совет рабочих депутатов захватил телефоны и не даёт свободно говорить и руководить производством?" Я ему просто ответил: "Давать производственные распоряжения по заводам вы можете, а вообще разговаривать обождите".
Затем стали проводиться мероприятия [3] защиты революции и готовности к вооружённому восстанию. Так не только в Лысьве, но и в маленьких заводах, каким был Бисер, мы понимали, что Корниловское выступление есть только прелюдия общего выступления к революции, поэтому приступили к спешному формированию отрядов Красной гвардии. Не помню, сколько в тот момент было сорганизовано красногвардейцев в Лысьве, в Бисере мы сорганизовали отряд двадцать с лишним человек, в которые входили не только члены партии, но и беспартийные молодые рабочие, а всего партийцев в Бисере в тот момент было 130 человек и в Лысьве свыше тысячи.
Октябрьская революция, как в Лысьве, так и в заводах Лысьвенского округа, была проведена без особых усилий, так как в Лысьве, так и заводах округа Советы к тому времени была обольшевичены, а такие органы Времен. Правит. Вол. Земства были также под руководством большевиков, в Лысьве председ. Вол. Земства был большевик Ст. Новосёлов. Поэтому для роспуска земств уже не нужно было большого труда. Национализация заводов проведена была в конце апреля. Для этого была созвана окружная конференция Фабзавкомов в Лысьве, но предварительно по всем заводам были проведены общие собрания рабочих, на которых были проведены резолюции о национализации заводов, и на конференцию делегаты прибыла уже с требованием от рабочих о национализации.
Помню, только делегат от Кусье-Александровского завода приехал с резолюцией от рабочих против национализации, но и он вопреки императиву постановления собрания своих рабочих голосовал на конференции за национализацию.
Представители на окружной конференции были от следующих заводов и предприятий: Лысьвы, Бисера, Кусье-Александровского, Теплогорского, Калино Огнеупорного, Ляминско-лесопильного заводов, от платиновых Верх-Исовских приисков. Фамилии делегатов: от Бисера - Ермаков Пётр и Ошвинцев М.К., Тёплой Горы - […] [4] и Гурьянов, Кусье-Александровского - Быков и […], от платиновых приисков - Тенегин, Калинин, Ляминского завода - Южанов, Калинского огнеупорного - Кочусов, от Лысьвенских Металлургического и механического, а также от Лысьвенского лесничества - не помню кто.
На этой конференции очень большой бой пришлось выдержать с меньшевиками Егором Кузнецовым и техником Франкелем, от инженеров рьяно с саркастическими улыбками выступали кадетствующие инженеры Лазерсон и Френкель. Аргументация меньшевиков была та, что "рабочий класс не требует национализации", и что "большевики берут на себя большее преступление, без буржуазии, без капитала только развалят промышленность", и даже спрашивали от большевиков урок из истории: "Под какими лозунгами шла Парижская Коммуна и от чего она погибла?" Как Кузнецов, так и Франкель раз по пять выступали, доказывая неосуществимость в данный момент лозунга "экспроприации экспроприаторов". Кадетсвующие инженеры Лазерсон и Франкель в своих выступлениях пыталась показывать, что большевики - безумцы, большевики творят величайшее преступление перед народом и историей, что это безумие обезглавлять хозяйство страны, дело государственной власти управлять, но не хозяйством ведать и т.д. Доклад о национализации заводов делал (насколько мне память не изменяет) Жукас, Пред. Лысьвенского Окружного Совета Профсоюза металлистов, в выступлениях выступали: Баташёв, Лазарев, Новосёлов и ряд др. Лысьвенцев, от других заводов от Калино - Кочусов, от приисков Бисера - Ермаков Пётр. Относительно выступления эсеров не помню, кто от них выступал.
Постановление о национализации конференцией было принято огромным большинством не только делегатами, но присутствующими в зале ремесленн.училища рабочими и служащими огромным большинством. [5]
Помню ещё небольшой произошёл инцидент во время конференции. Делегат от Бисера Ошвинцев М.К., садясь на пол (за неимением стульев), где заседал президиум конференции, нечаянно нажал в кармане наган, и произошёл выстрел. Меньшевик Кузнецов закричал, что: "Вы хотите нас заставить под дулом револьвера принять декрет о национализации". На это ему не помню, кем была брошена реплика: "Брось, Егорушка, на тебя и требухи довольно".
После конференции начались выборы Деловых советов по управлению заводов, а также окружного Делового Совета. В окружной совет были избраны Лазарев, председатель Ошвинцев М.К., Подойницын, Богатов, пятого не помню. В апреле 1918 года произошёл конфликт между Окружным Советом Профсоюзов и Деловым Советом с одной стороны и профсоюзом инженерно-технических работников с другой, последними была об"явлена забастовка, но которая через два дня была ликвидирована. Но после ликвидации забастовки инженерно-технические работники вставали на работу при условии дачи подписки Деловым Советом, что они будут работать в контакте с Советской Властью (при этой прилагаю копию дачи такой подписки).
В Екатеринбурге в мае месяце этот конфликт разбирался при Областном Совете Управления национализированными предприятиями Урала под председательством члена Совета Маслова. Хотя официально Совет осудил тактику по отношению к инженерно-техническим работниках со стороны Лысьвенского Окружного Делового Совета и Лысьвенского Окружного Совета Профсоюза Металлистов, но всё-же Лысьвенские организации доказали, что действия Лысьвенского союза инженеров и техников были явным проявлением саботажа к власти рабочих.
За время существования Деловых советов по управлению заводами была проделана большая работа к овладению управлением промышленностью пролетариатом, по форме это было коллегиальное управление, но [6] по существу каждый член Делового Совета выполнял определённую функцию со всей ответственностью, а за все промахи в работе так крыли, что называется, от сделавшего ошибку товарища пух летел, дрались за каждую копейку.
Особенно тяжёлый и трудный был момент март-апрель м-цы 1918 года, когда проводили демобилизацию промышленности в Лысьве. Нужно было расчитать не одну тысячу рабочих, работавших в годы империалистической войны "на оборону", среди которых был большой % деревенских кулаков, сыновей купцов и торгашей. Вся эта накипь, получавшаяся в рабочем классе в результате империалистической войны, бушевала и старалась внести дезорганизацию в рабочий класс, чувствуя, что их благополучию приходит конец. Огромную роль в деле демобилизации сыграл Лысьвенский Окружной Совет Профсоюза Металлистов во главе с тов. Жукасом, который с железной выдержкой выдерживал натиск и иногда дикие требования демобилизованных. Особенно трудно было с расчётами, так как денег на расчёты демобилизованных не хватало и немногим давали только на проезд, а на оставшуюся сумму выдавали векселя, при демобилизации соблюдали как классовый принцип, а также и производственный стаж.
Нельзя не отметить громаднейшую работу, проделанную Лысьвенской тарифной комиссией во главе с председателем Ив. Гребенкиным. Это действительно была адская работа, чтобы старифицировать все отрасли производства, не только металлистов, металлургов, но и горняков и лесных рабочих - после национализации тарифная комиссия заседала буквально день и ночь, чтобы правильно установить разряды и расценки и установить нормальные условия труда.
Были неоднократные случаи, когда тарификаторы ходили в цеха и личной работой на аггрегате устанавливали нормы выработки (я сам лично, бывши председателем Делового Совета, спускался в шахту и личной работой в забое устанавливал норму выработки [7] и определял по забойную плату). Тем более нужно было учесть, что в то время некоторыми старыми мастерами велась среди несознательных рабочих агитация "меньше работать, больше брать от Советской власти, ведь теперь не старый режим".
Особенно трудной работой в этот момент была продовольственная. Какие бурные сцены приходилось как Совету Рабочих Депутатов и особенно его продовольственному отделу, когда получались перебои с хлебом и которые в конце 17 г. и 18 г. были очень часты. Женщины сотнями приходили в Совет с требованием хлеба, нужна была адская выносливость от работников про довольстве иного отдела Совета, чтобы ежедневно выдерживать натиск криков и угроз со стороны населения. Особенно этими затруднениями пользовались к/революционные элементы и вели свою гнусную агитацию, что де "Советская власть заморит Вас с голоду, вот если б большевики не отобрали от "законных владельцев" заводы, то владельцы давно бы навезли хлеба сколько хошь".
Помню весной 18 г. Лысые некие организации решили для обеспечения рабочих хлебом провести товарообменные операции, послали несколько вагонов с железом и металлическими изделиями в Западную Сибирь и Осинский уезд. Правда операция обмена удалась, но было чрезвычайно трудно полученный хлеб вывезти с обменных пунктов, особенно из Сибири. В Осинском уезде получился даже инциндент с обменной операцией, туда послали б.ч. эмалированную и сшивную посуду, и товарищ, посланный туда для проведения обмена, нарушил директиву Лысьвенской организации, т.е. начал обменивать посуду на хлеб дороже установленной цены, за это дело ему вынесли выговор и отозвали, но товарищ доказывал, что сами крестьяне дороже ценят посуду, чем установили Лысьвенские организации, поэтому он в интересах рабочих хотел заготовить больше хлеба, но ему указали, что он своими действиями нарушал союз рабочих и крестьянства. Большую работу в заготовках хлеба дал Лысьве покойный Евграф Маврин, который почти до момента эвакуации Лысьвы в 18 г. [8] работал уполномоченным по заготовке хлеба, в июне месяце он из Шадринска из под носа белых сумел вытащить эшелон хлеба, правда этот эшелон он выводил с наганом в руках.
II-й районный с"езд Советов в Лысьве в июне 18 года*. [*Первый районный с"езд Советов в Лысьве происходил в марте 1918 г.] Причины, послужившие к созыву с"езда были, во-первых, начавшаяся гражданская война на Урале, с другой - устранение недочётов в работе отдельных советов - в частности упорядочения земельного вопроса. На с"езде были представлены следующие Советы: Лысьвенский, Соинский, Бисерский, Кусье-Александровский, Кыновский, Промысловский, Теплогорский, Верх-Исовской, Ляминский и Калинский. С"езд продолжался 1½ дня.
Об организационном вопросе доклад делал тов. Новосёлов, земельный - Жданов, от Военного Комиссариата - Боташёв. Остальные вопросы не помню. С"езд проходил в нервной обстановке, так как чехи уже наступали по Западно-Уральской дороге. Поэтому вопрос о защите Власти Советов являлся доминирующим в тот момент.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА.
Лысьвенские организации с момента Октябрьской Революции приняли активнейшее участие в организации с начала Красной гвардии, а затем частей Красной армии. К осени 18 года в Лысьве был уже сформирован полк Красной Армии. Первые отряды из Лысьвы пошли на Дутовский и Западный фронты, затем отдельные отряды на подавление восстаний в Соликамске, Невьянске, а затем с конца июня м-ца 18 г. встала защита фонта т.н. Лысьвенского направления по Западно-Уральской ж.д., этот фронт держался в течение 5 месяцев.
Организованный в Лысьве Военный Комиссариат в лице Батошева, Страутмана, Вайварина проводил военно-оборонную работу [9] не только в Лысьве, но и в заводах Лысьвенского Горного округа. Для восточной части округа, включавшей заводы: Бисер, Тёплая Гора, В-Исовские платиновые прииска, местечко Промысла и лежавшие в этом направлении ж.д. станции Вижай, Бисер, Т.Гора, Устъ-Уйское и Европейская, для руководства Лысьвенским Комиссариатом был назначен политический комиссар по формированию отрядов Красной армии и охраны ж.д. в лице предст. Бисерского Совета Ермакова Петра. Кроме того, в каждом заводе была организованы военные отделы и учреждены должности волостных военных комиссаров. В западной части округа эти комиссары подчинялись Лысьвенскому Военному Комиссариату, в восточной - политическому комиссару Ермакову. Склады оружия, боеприпасов, обмундирования, продуктов также были в двух центрах: для западного в Лысьве, для восточного в Бисере.
И отряды, формировавшиеся в Лысьвенском округе, отправлялись на фронт в полном боевом порядке, и каждому красноармейцу выдавалось по 150 патронов. Например, в первых числах августа на помощь Лысьве из Бисера был направлен отряд из 200 человек, который при себе имел не только винтовки, бомбы, пулемёт, имел свою походную кухню, обозных лошадей и даже 5 конных разведчиков (из бывш. кавалеристов старой армии), словом самостоятельный отряд под командой быв. унтер офицера Третьякова Якова и комиссара отряда Михаила Захарова. Тов. Захаров только вылечился от ранения в ногу, полученного при подавлении Невьянского восстания. Перед этим также посылался на защиту Лысьвы из Бисера отряд в 50 человек под командой унтер офицера тов. Ощепкова Александра, который, потеряв шесть челов. убитыми на ст.Утка, вернулся в Бисер для усиления, так как считали, что мелкими отрядами трудно бороться с батальонами чехов и белогвардейцев.
В начале августа Лысьвенским Военным Комиссариатом Бисерскому политическому комиссару [приказано] провести [10] мобилизацию за 5 лет с 1893 г. по 1898 г. Мобилизация более успешно прошла в Бисере, где на другой же день все мобилизованные в количестве 150 человек явились дружно в казармы лесничества, где было назначено место явки, и сразу-же были поставлены на казарменное положение и с мобилизованными начались военные занятия. Для в/учёбы к мобилизованным был приглашён старик быв. федфебель, но старика пришлось отставить, так как красноармейцы запротестовали против его очень устаревших царской армии методов обучения, так как излюбленными приёмами его учебы был мат и потрясение кулаками. Правда, старик был большим приверженцем советской власти и сочувствующим большевикам, и когда белые заняли Бисер, очень тяжело избили шомполами и держали под арестом старика федфебеля за сочувствие большевикам. Но старик так и умер ярым сторонником большевиков, фамилия этого старика Колмогоров Александр - рабочий горняк. Заменили его молодыми унтерами.
При проведении мною мобилизации на Верх-Исовских платиновых я встретился с организованным сопротивлением к/революционных элементов, организованных смотрителем старательских работ Силиным. На собрании, где я делал политический доклад о "текущем моменте" и сделанного из доклада вывода о необходимости встать на защиту Советской власти и проведения мобилизации. Смотритель внёс резолюцию с предложением немедленно прекратить гражданскую войну и заключать мир с буржуазией. Моя резолюция о проведении мобилизации была отвергнута, а принята резолюция смотрителя. Правда, я уже после доклада своего чувствовал, что на собрании кадровых рабочих нет, а собрались кулаки-старатели и служащие приисков, и что на собрание они пришли организованно.
После принятия к/революционной резолюции получился интересный инциндент. Председательствовавший на этом собрании [11] Антипин большевик перед закрытием собрания поднялся из за стола, вышел к рампе (собрание происходило в клубе), повернулся задом к собранию и поклонился со словами: "Спасибо вам за резолюцию, но по Вашему не будет и к/революцию мы разобьём". Такой жест председателя собрания по отношению собрания, разумеется, вызвал громаднейший скандал, из за собрания кинулись к нам на сцену с бешенными криками и угрозами по нашему адресу, но мы моментально закрыли занавес и в свою очередь крикнули: "Расходитесь, собрание закрыто". И оскорблённые к/революционеры не посмели через занавес броситься к нам и с руганью стали расходиться.
Я этот момент использовал, вышел задним ходом на улицу и увидел стоящих вне здания кадровых, которые не могли попасть на собрание - произнёс горячую речь о к/революционной резолюции, и куда она может провести рабочий класс. В ответ на моё выступление раздались голоса: "Тов.Ермаков, пишите нас добровольцами в Красную армию, а также и в партию". И через два часа я записал пожелавших вступить в партию 20 человек, а до этого на приисках было всего 6 человек большевиков. В час ночи провёл партийное собрание с вновь вступившими в партию, где наметили план ликвидации организаторов к/революционней группы, и утром парторганизация арестовала 12 человек организаторов к/революционной группы и отправила их в Пермь, несмотря на попытки со стороны сторонников этой группы воспрепятствовать как аресту, так и отправке арестованных в Пермь. Из Перми арестованные Губчека были отправлены в контрреволюционный лагерь в Кизеле, где они были уже освобождены белыми.
Арест уже проводился без меня, так как в ту-же ночь выехал в местечко Промысла для проведения мобилизации. Через две недели после собрания на приисках был уже организован добровольческий отряд 80 с лишним человек. Отряд этот мы с приисков не брали, так как к приискам приближался уже фронт, и на него легла ответственная задача охранять прииска, а также [12] имевшиеся запасы добытой платины. Отряд приисковый был вооружён и обмундирован из Бисерского в/склада.
В Промыслах также мобилизация прошла плохо, так как коммунистов в этом посёлке было всего два человека. Пришлось опять организовывать партийную грушу. За время суток, которые я прожил, мне удалось завербовать челов. 12, а также сорганизовать отряд красноармейцев челов. 20 из добровольцев и этим самым укрепить положение местного Совдепа, так как до этого в этом местечке тон всему задавали местные кулаки во главе с местным торговцем Шекотовым (Шекотов был эсерствующим и ещё до революции поддерживал материально эсеров). Но после организации партгруппы и отряда кулачьё притихло. Теплогорский завод тот с первых дней Октябрьской Революции уже имел красногвардейский отряд, правда, небольшой, но всё-же крепкий.
На станции Бисер был в это время также сформирован отряд в 80 человек, который был направлен в Пермский ж.д. батальон, из которого затем был сформирован батальон Губчека под командой тов. Барандохина. Всего в восточной части Лысьвенского округа было направлено добровольцев в Красную армию человек 400, не считая отступавших от колчаковских полчищ - коммунистов, работавших в организациях - которые работали до самого последнего момента, т.е. когда уже начинали свистеть пули - коммунисты с оружием в руках отступали вместе с частями Красной армии и многие входили в регулярные части Красной армии.
После занятия белыми Екатеринбурга все коммунисты по заводам Лысьвенского округа были военизированы, днём работали по своим прямым работам в организациях-ли, на производстве-ли, вечером приходили в военный отдел, вооружались и шли в патрули, на заставы дорог. В Бисере на доменной печи был установлен даже [13] пулемёт на случай появления какого нибудь белогвардейского отряда - особенно была опасность появления белых банд со стороны реки Чусовой, так как в сторону реки Чусовой от Бисера шли глухие леса на протяжении 50 км. Затем была установлена телефонная связь не только с заводами Лысьвенского округа, но также с заводами Кын, Коноваловским, Серебрянским и даже с Нижней Турой через платиновые прииска. И каждую ночь шла перекличка по телефону со всеми этими заводами, проверяя положение.
За последние три месяца - сентябрь, октябрь и ноябрь в Бисере была организована система конспиративных отрядов. Делалось это следующим образом: намечалось на ночь по два отряда по 10 человек. Руководителем Зав. военным отделом намечалась дома, в которых они должны провести ночь, хозяева и живущие в намеченных домах ставились на положение арестованных, т.е. ночью они не имели права выходить из помещения. Ставились часовые, остальные ложились спать. Организация таких отрядов была с той целью, если ночью прорвался какой нибудь белогвардейский отряд, он несомненно бросался прежде всего к захвату военного отдела, где было сосредоточено всё по обороне: оружие, боеприпасы, обмундирование, продукты, то эти отряды должны в такой момент внезапно напасть с тыла на нападающих, словом продукт местной стратегии. Но он был вызван случаем прорыва в конце августа белогвардейского отряда по реке Чусовой к Лысьве, когда они убили охрану на ж.д. мосту через речку Берёзовку и таковой подожгли. Разумеется, не была исключена возможность такого прорыва и в Бисере, а на Бисере лежала задачи охраны четырёх ж.д. станции: Бисера, Вижая, Тёплой Горы и Усть-Жискоса.
ЭВАКУАЦИЯ ЛЫСЬВЫ.
Лысьва эвакуировалась 3 раза. В первый раз в конце августа или начале сентября, когда численно превосходившие белогвардейцы [14] подошли на 25 км. по Западно-Уральской ж.д. и заняли предпоследнюю станцию перед Лысьвой Кормовище. Лысьвенские организации выехали тогда до ст. Валежная. Правда, за эту эвакуацию Лысьвенским организациям влетело как за необдуманную и необоснованную. Военный комиссариат и организации, обслуживающие фронт, отошла за 25 км. в дер. Паинцы, где также находился и Ревком. Военные части из Лысьвы не уходили и держали фронт в 10 км. от Лысьвы около туннеля ж.д. Второй раз организации эвакуировались до ст. Калино и в последний раз 7-го декабря отступили до Вятки.
О возможности эвакуации Лысьвенские организации стала ставить вопрос еще в конце сентября, и разрабатывался ряд практических мероприятий, кае проводить эвакуации. Набрасывался план эвакуации, в этом плане было разработано, что нужно сделать, чтоб оставить заводы обезвреженными, чтобы белые не могли использовать их для потребности войны. Прежде всего обессилить их техническими силами, т.е. эвакуировать всех инженеров и техников, что и было сделано, затем вывезти все ценные материалы, особенно цветные металлы, и важнейшее из оборудования.
Как это удалось сделать Лысьвенским организациям, я не могу сказать, так как при эвакуации Лысьвы не присутствовал. Эвакуация восточной части округа проходила более или менее организованно, за исключением платиновых, которым пришлось отступить поспешно ввиду угрозы отряда белыми с тыла, но, несмотря на это, организации приисков сумели вывезти ценности - деньги и имевшийся запас платины и золота. С доменных заводов Кусье-Александровского, Бисерского и Теплогорского вывезти только можно было чугун, но для вывозки имевшихся запасов чугуна на заводах не было никакой возможности по причинам состояния в тот момент ж.д. транспорта. В Бисере сумели за 12 час. перед занятием завода [15] вывезти 75 пудов динамита, 20 тыс. бикфордова шнура и 18 тыс. детонаторов ( капсюлей для взрыва динамита).
В Бисере и Т.Горе отступили организованно. За два дня до отступления были эвакуированы дела организаций, семьи наиболее активных членов партии, а также произведён расчет с рабочими за два месяца вперёд, также была выдана зарплата семьям красноармейцев. Между прочим Лысьва отступала на сутки раньше, чем Т-Гора, Бисер и Кусье-Александровск, хотя последние и находились в тылу у Лысьвы, Т-Гора на 110 км., Бисер на 85 км. Бисерским и Теплогорским организациям пришлось отступать на Лысьву в виду того, что они были от ж.д. отрезаны белыми, отступали через горы лесными дорогами, но не доводя 45 км. до Лысьвы, узнали, что Лысьва уже занята белыми, и пришлось вместо Лысьвы отступать на ст. Пашия.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗАВОДОВ.
После разрушения при отступлении белыми в Лысьву я приехал в начале августа 1919 г. вместе с рядом работников. Мне было ЦК Металлистов дано поручение - восстановление профсоюзов. После проведённой организационной работы по восстановление профсоюзов по заводам бывш. Лысьвенского округа была созвана районная конференция с включением в Лысьвенский район Чусовского района.
На конференций была поставлены вопросы: организационный, восстановления производства, разрушенного белыми, и мобилизация такового для нужд фронта, организация органов труда и ряд других. Затем было избрано районное Бюро Металлистов. Председателем Бюро Ив.Д. Лызов, членами: Ермаков П.П. (он-же был избран в Завед. Райотделом Труда и больничной кассы), Белозёров В., остальных членов Бюро забыл. По управлению заводами Уралпромбюро была назначена коллегия из трёх человек, в которую вошли: Ошвинцев М.К., Подойницын Ст. и Кулешёв, по отдельным заводам были назначены заведующие. [16]
При восстановлении заводов встретились с большими затруднениями в виду буквального отсутствия инженерно-технических работников. Например, на Лысьвенские металлический и механический был всего один техник Шуткин, который приехал вместе с вернувшимися из эвакуации работниками, да был ещё 70-ти летний химик инженер Клюкин, который был уже инвалидом, тогда как до эвакуации в одном только Лысьвенском округе было 240 инженеров и техников, 75% которых работали непосредственно в Лысьве и остальные на доменных заводах и приисках и рудниках. Разумеется, при одном технике восстанавливать разрушенное производство в Лысьве было чрезвычайно трудно. Но этот энтузиазм, которым были охвачены рабочие и служащие при восстановлении заводов, давал возможность быстро восстановить некоторые цеха.
Например, помню такой случай - в эмалировочном цехе сначала не могли добиться доброкачественной эмали, в конце концов, решили привести на лошади инвалида-химика, чтобы он дал анализ эмали. Правда, старик отговаривался тем, что он химик металлург, а по керамике ничего не знает, но рабочие настаивали. В результате нескольких дней опыта старик нашёл состав эмали и пропорцию её составных частей. После этого эмалировка пошла лучше, хотя и до совершенства не дошли, но всё же пузырей на эмали стало меньше.
Большую роль в восстановлении заводов проделали старые мастера, которые были поставлены во главе цехов, и по существу это была единственная техническая сила на заводах от белых. Нельзя не отметить проявленную инициативу рабочих в доле собирания оборудования цехов, растащенного белогвардейцами. Вслед за отступающими белогвардейцами по ж.д. станциям ехали рабочие бригады за поисками эвакуированного заводского имущества и оборудования. Когда возвратились первые руководящие товарищи, то уже рабочие многое успели розыскать из оборудования и пустить часть цехов, чтобы оказывать помощь красным частям. [17]
Работа партийной организации после очищения Лысьвы от белых. Прежде всего, была проведена работа по восстановлению парторганизации. Правда, с первых же дней после ухода белых было большое проявлено желание рабочих вступления в партию, а также и служащих, поэтому парторганизация стала быстро расти, несмотря на то, что всё время партийцев мобилизовали на фонт. Особенно большой приток был в об"явленную партнеделю в октябре м-це 1919 г., и вскоре за партнеделей мобилизация членов партии и комсомола на фронт прошла очень успешно, и уклонявшихся от мобилизации были очень редкие случаи, да и тех немедленно исключали из партии.
После партийной недели была проведена неделя партпросвещения, во время которой был прочитан целый цикл лекций по различным вопросам: история партии, история профсоюза, истерия религии и ряд других. Разумеется, лекции читали ответственнее работники, большинство которых в теоретическом отношении были слабы, но залы, где назначались собрания для лекций, были всегда полны.
Не обходились, конечно, без провала лекторов. Помню, поручали прочесть лекцию по истории партии одному члену партии, вступившему в партию после уже ухода белых - служащему из рабочих, и он так безбожно перепутал большевиков с меньшевиками, и я, случайно находясь на этой лекции, должен был выступить в дополнениях и, что называется, снова прочесть лекцию. Такой же курьёз получился с лекцией истории религий. Поручили её также только что вступившему в партию Зав. Лесным Отделом - служащему, на основании того, что он когда-то подростком с год был в монастыре монахом, который, разумеется, кроме канонов и ирмосов ничего не знал. И он в своей с позволения сказать лекции понёс такую чушь, что слушатели возмутились. Я тогда руководил собранием, вынужден был его остановить и взять на себя проведение этой лекции. [18]
Проведение недели партпросвещения вызывалось необходимостью того, что большинство членов организации были вступившие в партию после очищения Урала от колчаковщины. Но пропагандистские силы наши оказались очень и очень ограниченными. Если до эвакуации Лысьва имела очень большой костяк из старых подпольщиков, состоявший из нескольких десятков очень хорошо теоретически развитых товарищей, например: Кузьмин А.А., Новосёлов Ст., Белобородов, Баташёв, Страутман, Студитов и ряд друг., то после революции никто из этих т.т. в Лысьву не вернулся, а из подпольщиков вернулось человек 5 и теоретически слабых и для лысьвенских рабочих, слушавших выступления в 1917-18 г.г. таких сильных, марксистски развитых, как Кузьмин, Белобородов, Новосёлов, Страутман - разумеется, наши лекции в партнеделю были много слабее, но всё-же, несмотря на это, успех лекций был большой, и после лекций был большой обмен мнениями о прочитанных лекциях среди рабочих.
Разумеется, вспомнить всю проделанную работу парторганизации за период конца 1919 г. и начала 1920 г., когда я работал в Лысьвенской организации, очень трудно, хотя я месяца 3 был председателем Райкома Партии в Лысьве в этот период. Помню, мы за этот период провели очень много субботников по различным целям, провели неделю помощи фронту (вещевую), неделю помощи раненным красноармейцам. Особенно помню, неделю помощи фронту, когда был проявлен никогда незабываемый энтузиазм со стороны населения Лысьвы, особенно женщин, когда рабочие семьи тащили последние тёплые вещи для фронта: варежки, шерстяные чулки, тёплые штаны и рубашки.
П. ЕРМАКОВ.
20/IX-34 г. [19]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.78.Л.1-19.
Забастовка в Лысьвенском заводе 9 марта 1917 г.
