Архангельский Василий Викторович о ликвидации Уфимской губернской земской управы
КОПИЯ СТЕНОГРАММЫ.
16 июня 1927 г.
ВОСПОМИНАНИЯ БЫВШИХ УЧАСТНИКОВ ОКТЯБРЬСКОГО ПЕРЕВОРОТА В ГОРОДЕ УФЕ.
Тов. АРХАНГЕЛЬСКИЙ. В декабре 1917 г. я вернулся из Земской командировки с фронта в Уфу на свою прежнюю работу в Страх. отд. Уфимск. губ. Земской Управы. Октябрьский переворот меня захватил в пути Ровно-Киев-Уфа. До Уфы волна Октябрьской революции докатилась поздно. Уже на моих глазах началась работа Уфимского Ревкома. В это время Ревком назначил первого своего комиссара в Государственный Банк (Кирьянова А.И.) В ответ на это чиновники Банка об"явили забастовку. К ним присоединились все служащие казённых и общественных учреждений, как бы из солидарности, а также забастовали и земские служащие, врачи и учителя. У забастовщиков или, как мы их тогда называли, "саботажников”, был организован стачечный комитет. Сопротивление было длительное и упорное. Бастовавшие чиновники отказывались выдать ключи от шкафов и сейфов. Содержались саботажники на средства буржуазии, центром которой в то время была Биржа. Борьба с саботажем была упорная и решительная, в результате чего большинство бастовавших вернулось на свою работу и Госбанк начал функционировать, за ним и все остальные учреждения приступили к работе.
Среди земских служащих царило резко антибольшевистское настроение. Распространялись всякие нелепые, возмутительные сведения о большевиках. Улетучился всякий дух былого либерализма и революционности, каковым отличалось наше земство. Особую активность в этом отношении проявляли меньшевики и эсэры вроде Николаева (отд. Народного образования), Малеева А.П. (завед.кн.складом), Войтова (Статистическ.отд), Денисова А.М. (Страхов.отдел), Михеева (метеор.бюро) и проч.
Так гр. Николаев обычно всегда председательствовал на общих собраниях саботажников. Малеев же занимался распространением сплетен о большевиках. Он часто заходил в служебные часы в кабинет Зав. Страхов. отд.Н.И. Ильинского (где также стоял и мой служебный стол) и с увлечением [17] расказывал очередные "новости” о большевиках. Однажды, я не выдержал своего "характера" и "всерьёз" поговорил с Ильинским на эту тему, пристыдив его как бывшего активного революционера. В результате они сплетничали о большевиках и советской власти осторожно, а мои давнишние хорошие отношения с Ильинским испортились.
Во время забастовки земских Служащих представители забастовочного комитета снимали с работы всех нежелавших бастовать. Нашлось только пять человек смельчаков, которые решительно отказались бастовать, за что и подверглись служебному бойкоту. Это были - я, Зирах А., Васильев, Кожухин (Страхов.отдел) и Сентищев (анархист - сотрудник Санитарного бюро). Все перечисленные товарищи, кроме меня, были беспартийные, но сочувствующие нам. Ввиду бойкота меня, служащий, раздававший жалованье, отказался от выдачи мне жалования, и новая эсеровская "демократическая" Зем.Управа вынуждена была выдавать мне жалование по службе непосредственно из рук члена президиума эсэра Тимофеева в кабинете Президиума.
Вскоре после этого, а именно 10 января 1918 г. (удостоверение Ревкома за №230), я был назначен комиссаром по всем губернским присутственным местам, как-то: Губернское Правление, Губ. Присутствие, Губернское по воинской повинности присутствие, Губ.Статистический Комитет, архив б. Губернского Жандармского Управления. Когда я явился в Губернское присутствие, то служащие об"явили забастовку и покинули учреждение. Я остался один. Не бастовали лишь одни сторожа. Меня в сущности мало смущала забастовка служащих всех этих учреждений, т.к. это только облегчало мою работу по ликвидации последних. Исключением был лишь отдел по выдачей пайков Губ. Присутствия. В помощь к себе на работу я привлёк тов. Сентищева (анархиста, о котором я говорил выше). Мы вдвоём с ним восстановили отдел по выдаче пайков семьям мобилизованных на войну. Дело это для нас было новое. Работать было весьма трудно. Приходилось нам двоим вести всю работу, выполняя обязанности заведующего, делопроизводителя и регистратора, и даже рассыльного. Меня это дело особенно беспокоило, потому что приходилось выдавать пайки [17об] в рабочих заводских районах (Южный Урал). Так, например, из Златоуста нас всё время тревожили телеграммами о переводе денег для выдачи пайков семьям мобилизованных на войну. Всё же мы с честью вышли из этого затруднительного положения и наладили дело с пайками.
Спустя некоторое время нам удалось уговорить нескольких бастовавших сотрудников этого отдела приступить к работе и нам с помощью их удалось окончательно наладить дело с пайками.
Ликвидируя старые царские правительственные учреждения, мы выделяли из них всё, что могло представлять известный интерес и передавали вновь возникавшим советским учреждениям. Так мы из развалин старых учреждений создали прежде всего Губ.Комиссариат Социального Обеспечения, во главе которого в качестве комиссара была назначена тов. Бойкова Лидия Ивановна. При ближайшем участии тов. Сентищева и моём она сумела очень быстро наладить работу этого учреждения. Этому комиссариату мы передали уже налаженное пайковое дело, что называется, на ходу, со всеми сотрудниками.
Бойкова Лидия Ивановна. 1900-1901 гг.
Дела, библиотеку и имущество Губернского Статистического Комитета я предлагал Губ. Зем. Управе, но последняя это предложение саботировала из политич.соображений.
Губернское Правление в части его строительного отдела мною было передано возникшему к этому времени Губернскому Совету Народного Хозяйства вместе с помещением и всей обстановкой, председателем которого был назначен старый большевик А.А.Юрьев.
Много ценных вещей, книг и бумаг, имеющих историческое значение, было передано в местный музей, который значительно обогатился за это время (зав. музеем был Чердынцев).
В связи с тем, что я был назначен комиссаром Губернских Правительственных учреждений, мои сослуживцы по Губернской Земской Управе объявили забастовку из солидарности к бастовавшим чиновникам, а мне об"явили "полный товарищеский и служебный бойкот" (см.приложение). И на этот раз отказались присоединиться к забастовке те же 5 человек: [18] я, Сентищев, Зирах, Кожухин и Васильев. Новая "демократическая" Зем. Управа под давлением бастовавших служащих уволила со службы меня и Сентищева (см.приложение).
[*Газета "Уфимская Жизнь". Среда 3 января 1918 г. № 784(2). Хроника.
Штрейкбрехеры. Общее собрание служащих Губ.Земства 31 декабря констатирует, что штрейкбрехерами в забастовке были: Сентищев, Архангельский, Кожухин, Зирах и Васильев, а потому выражает своё сожаление, что указанные сослуживцы проявили свою несолидарность с общим решением служащих в столь недопустимой в товарищеской среде форме.]
Когда во время наступления чехов советская власть эвакуировалась из Уфы, многие из наших друзей беспартийных подверглись преследованиям и репрессиям. Особенно сильно пострадал от этих преследований тов. Зирах Аполлон Александрович.
Постановлением от 21 марта (удостоверение за №3651, в копии прилагаемое), я вместе с т.т. Нимвицким, Семёновской и Максимовым был назначен комиссаром по ликвидации Губернской Земской Управы.
Прибыли мы в губернск. земскую управу с вооружённым отрядом красногвардейцев, т.к. у нас имелись достоверные сведения, что саботажники намереваются скрыть ценности, ключи от шкафов, как это было в Гос. Банке. Председателем Управы был тогда правый эс-эр Колесов Фёдор Иванович. Когда мы об"явили ему постановление Губревкома о ликвидации Земства, он растерялся и не знал, что ему делать. Выручил его секретарь Управы, бывший одновременно губернским комиссаром временного правительства, В.Ф. Герасимов, который предложил ему не оставлять Земства без составления соответствующего протокола или письменного протеста. Они составили этот протест, в котором было сказано, что они подчиняются силе и расходятся. Земские же служащие об"явили забастовку и оставили здание Управы, но через несколько же дней стали возвращаться к нам и выдавали подписку о желании работать с нами. В общем, большинство служащих вернулось на работу, за исключением Красильникова, Ильинского, Перельман, Николаева, Денисова, Михеева, Малеева и других ответственных сотрудников, главным образом завед.отделами, которые пытались выговорить себе какие-то почётные условия возвращения или решительно отказывались работать с нами как принципиальные противники большевиков и советской власти. Ими была образовав комиссия, возглавляемая Малеевым и Павловым, которая и вела с нами переговоры. Они требовали, чтобы не было гонений на бастовавших, чтобы члены Стачечного комитета не подвергались [18об] преследованиям, чтобы были обеспечены их права по пенсионной кассе, сохранить в целости библиотеку служащих (одну из лучших в городе, переданную нами позже в рабочий район) и т.д. Мы решительно отвергли эти притязания и приняли ни одного из указанных требований саботажников.
Губ. Зем. Управу мы раскассировали, передав имущество, дела и сотрудников соответствующим вновь возникавшим советским учреждениям: Отдел Народного образования - Комиссариату по просвещению; медицинский и санитарный - Губздравотделу; агрономический - Комиссариату земледелия; дорожный, строительный, страховой, кустарный - Губсовнархозу и т. д.
Сам я по окончании ликвидационной работы перешёл на работу в качестве члена Президиума Губсовнархоза.
В июне мес., когда чехо-словаки были, что называется, под стенами города Уфы, Губком об"явил общую партийную мобилизацию и в числе прочих товарищей пошёл и я под ружье на казарменное положение. Однако, в тот же день решением того же Губкома я был отозван из казармы и получил назначение в качестве комиссара Ревкома с чрезвычайными полномочиями по эвакуации ценностей г.Уфы (мандат от 11 июня 1918 г. №10279). По окончании этой работы я был назначен комиссаром штаба 2 армии, когда после измены командарма Харченко штаб этот был заново сформирован по инициативе и при ближайшем участии Уфимской организации, которая передала все эвакуированные из Уфы денежные средства штабу 2-й армии. Расходование средств происходило под моим контролем.
В. Архангельский [19]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.54.Л.17-19.
г. Уфа, 29 декабря 1917 г.
"Веленью совести послушны,
К суду толпы мы равнодушны!"
1. Зирах - б/п
2. Архангельский - член ВКП(б) с 1906 г.
3. Сентищев - анархист
4. Кожухин - б/п
5. Васильев - б/п-толстовец
16 июня 1927 г.
ВОСПОМИНАНИЯ БЫВШИХ УЧАСТНИКОВ ОКТЯБРЬСКОГО ПЕРЕВОРОТА В ГОРОДЕ УФЕ.
Тов. АРХАНГЕЛЬСКИЙ. В декабре 1917 г. я вернулся из Земской командировки с фронта в Уфу на свою прежнюю работу в Страх. отд. Уфимск. губ. Земской Управы. Октябрьский переворот меня захватил в пути Ровно-Киев-Уфа. До Уфы волна Октябрьской революции докатилась поздно. Уже на моих глазах началась работа Уфимского Ревкома. В это время Ревком назначил первого своего комиссара в Государственный Банк (Кирьянова А.И.) В ответ на это чиновники Банка об"явили забастовку. К ним присоединились все служащие казённых и общественных учреждений, как бы из солидарности, а также забастовали и земские служащие, врачи и учителя. У забастовщиков или, как мы их тогда называли, "саботажников”, был организован стачечный комитет. Сопротивление было длительное и упорное. Бастовавшие чиновники отказывались выдать ключи от шкафов и сейфов. Содержались саботажники на средства буржуазии, центром которой в то время была Биржа. Борьба с саботажем была упорная и решительная, в результате чего большинство бастовавших вернулось на свою работу и Госбанк начал функционировать, за ним и все остальные учреждения приступили к работе.
Среди земских служащих царило резко антибольшевистское настроение. Распространялись всякие нелепые, возмутительные сведения о большевиках. Улетучился всякий дух былого либерализма и революционности, каковым отличалось наше земство. Особую активность в этом отношении проявляли меньшевики и эсэры вроде Николаева (отд. Народного образования), Малеева А.П. (завед.кн.складом), Войтова (Статистическ.отд), Денисова А.М. (Страхов.отдел), Михеева (метеор.бюро) и проч.
Так гр. Николаев обычно всегда председательствовал на общих собраниях саботажников. Малеев же занимался распространением сплетен о большевиках. Он часто заходил в служебные часы в кабинет Зав. Страхов. отд.Н.И. Ильинского (где также стоял и мой служебный стол) и с увлечением [17] расказывал очередные "новости” о большевиках. Однажды, я не выдержал своего "характера" и "всерьёз" поговорил с Ильинским на эту тему, пристыдив его как бывшего активного революционера. В результате они сплетничали о большевиках и советской власти осторожно, а мои давнишние хорошие отношения с Ильинским испортились.
Во время забастовки земских Служащих представители забастовочного комитета снимали с работы всех нежелавших бастовать. Нашлось только пять человек смельчаков, которые решительно отказались бастовать, за что и подверглись служебному бойкоту. Это были - я, Зирах А., Васильев, Кожухин (Страхов.отдел) и Сентищев (анархист - сотрудник Санитарного бюро). Все перечисленные товарищи, кроме меня, были беспартийные, но сочувствующие нам. Ввиду бойкота меня, служащий, раздававший жалованье, отказался от выдачи мне жалования, и новая эсеровская "демократическая" Зем.Управа вынуждена была выдавать мне жалование по службе непосредственно из рук члена президиума эсэра Тимофеева в кабинете Президиума.
Вскоре после этого, а именно 10 января 1918 г. (удостоверение Ревкома за №230), я был назначен комиссаром по всем губернским присутственным местам, как-то: Губернское Правление, Губ. Присутствие, Губернское по воинской повинности присутствие, Губ.Статистический Комитет, архив б. Губернского Жандармского Управления. Когда я явился в Губернское присутствие, то служащие об"явили забастовку и покинули учреждение. Я остался один. Не бастовали лишь одни сторожа. Меня в сущности мало смущала забастовка служащих всех этих учреждений, т.к. это только облегчало мою работу по ликвидации последних. Исключением был лишь отдел по выдачей пайков Губ. Присутствия. В помощь к себе на работу я привлёк тов. Сентищева (анархиста, о котором я говорил выше). Мы вдвоём с ним восстановили отдел по выдаче пайков семьям мобилизованных на войну. Дело это для нас было новое. Работать было весьма трудно. Приходилось нам двоим вести всю работу, выполняя обязанности заведующего, делопроизводителя и регистратора, и даже рассыльного. Меня это дело особенно беспокоило, потому что приходилось выдавать пайки [17об] в рабочих заводских районах (Южный Урал). Так, например, из Златоуста нас всё время тревожили телеграммами о переводе денег для выдачи пайков семьям мобилизованных на войну. Всё же мы с честью вышли из этого затруднительного положения и наладили дело с пайками.
Спустя некоторое время нам удалось уговорить нескольких бастовавших сотрудников этого отдела приступить к работе и нам с помощью их удалось окончательно наладить дело с пайками.
Ликвидируя старые царские правительственные учреждения, мы выделяли из них всё, что могло представлять известный интерес и передавали вновь возникавшим советским учреждениям. Так мы из развалин старых учреждений создали прежде всего Губ.Комиссариат Социального Обеспечения, во главе которого в качестве комиссара была назначена тов. Бойкова Лидия Ивановна. При ближайшем участии тов. Сентищева и моём она сумела очень быстро наладить работу этого учреждения. Этому комиссариату мы передали уже налаженное пайковое дело, что называется, на ходу, со всеми сотрудниками.
Бойкова Лидия Ивановна. 1900-1901 гг.
Дела, библиотеку и имущество Губернского Статистического Комитета я предлагал Губ. Зем. Управе, но последняя это предложение саботировала из политич.соображений.
Губернское Правление в части его строительного отдела мною было передано возникшему к этому времени Губернскому Совету Народного Хозяйства вместе с помещением и всей обстановкой, председателем которого был назначен старый большевик А.А.Юрьев.
Много ценных вещей, книг и бумаг, имеющих историческое значение, было передано в местный музей, который значительно обогатился за это время (зав. музеем был Чердынцев).
В связи с тем, что я был назначен комиссаром Губернских Правительственных учреждений, мои сослуживцы по Губернской Земской Управе объявили забастовку из солидарности к бастовавшим чиновникам, а мне об"явили "полный товарищеский и служебный бойкот" (см.приложение). И на этот раз отказались присоединиться к забастовке те же 5 человек: [18] я, Сентищев, Зирах, Кожухин и Васильев. Новая "демократическая" Зем. Управа под давлением бастовавших служащих уволила со службы меня и Сентищева (см.приложение).
[*Газета "Уфимская Жизнь". Среда 3 января 1918 г. № 784(2). Хроника.
Штрейкбрехеры. Общее собрание служащих Губ.Земства 31 декабря констатирует, что штрейкбрехерами в забастовке были: Сентищев, Архангельский, Кожухин, Зирах и Васильев, а потому выражает своё сожаление, что указанные сослуживцы проявили свою несолидарность с общим решением служащих в столь недопустимой в товарищеской среде форме.]
Когда во время наступления чехов советская власть эвакуировалась из Уфы, многие из наших друзей беспартийных подверглись преследованиям и репрессиям. Особенно сильно пострадал от этих преследований тов. Зирах Аполлон Александрович.
Постановлением от 21 марта (удостоверение за №3651, в копии прилагаемое), я вместе с т.т. Нимвицким, Семёновской и Максимовым был назначен комиссаром по ликвидации Губернской Земской Управы.
Прибыли мы в губернск. земскую управу с вооружённым отрядом красногвардейцев, т.к. у нас имелись достоверные сведения, что саботажники намереваются скрыть ценности, ключи от шкафов, как это было в Гос. Банке. Председателем Управы был тогда правый эс-эр Колесов Фёдор Иванович. Когда мы об"явили ему постановление Губревкома о ликвидации Земства, он растерялся и не знал, что ему делать. Выручил его секретарь Управы, бывший одновременно губернским комиссаром временного правительства, В.Ф. Герасимов, который предложил ему не оставлять Земства без составления соответствующего протокола или письменного протеста. Они составили этот протест, в котором было сказано, что они подчиняются силе и расходятся. Земские же служащие об"явили забастовку и оставили здание Управы, но через несколько же дней стали возвращаться к нам и выдавали подписку о желании работать с нами. В общем, большинство служащих вернулось на работу, за исключением Красильникова, Ильинского, Перельман, Николаева, Денисова, Михеева, Малеева и других ответственных сотрудников, главным образом завед.отделами, которые пытались выговорить себе какие-то почётные условия возвращения или решительно отказывались работать с нами как принципиальные противники большевиков и советской власти. Ими была образовав комиссия, возглавляемая Малеевым и Павловым, которая и вела с нами переговоры. Они требовали, чтобы не было гонений на бастовавших, чтобы члены Стачечного комитета не подвергались [18об] преследованиям, чтобы были обеспечены их права по пенсионной кассе, сохранить в целости библиотеку служащих (одну из лучших в городе, переданную нами позже в рабочий район) и т.д. Мы решительно отвергли эти притязания и приняли ни одного из указанных требований саботажников.
Губ. Зем. Управу мы раскассировали, передав имущество, дела и сотрудников соответствующим вновь возникавшим советским учреждениям: Отдел Народного образования - Комиссариату по просвещению; медицинский и санитарный - Губздравотделу; агрономический - Комиссариату земледелия; дорожный, строительный, страховой, кустарный - Губсовнархозу и т. д.
Сам я по окончании ликвидационной работы перешёл на работу в качестве члена Президиума Губсовнархоза.
В июне мес., когда чехо-словаки были, что называется, под стенами города Уфы, Губком об"явил общую партийную мобилизацию и в числе прочих товарищей пошёл и я под ружье на казарменное положение. Однако, в тот же день решением того же Губкома я был отозван из казармы и получил назначение в качестве комиссара Ревкома с чрезвычайными полномочиями по эвакуации ценностей г.Уфы (мандат от 11 июня 1918 г. №10279). По окончании этой работы я был назначен комиссаром штаба 2 армии, когда после измены командарма Харченко штаб этот был заново сформирован по инициативе и при ближайшем участии Уфимской организации, которая передала все эвакуированные из Уфы денежные средства штабу 2-й армии. Расходование средств происходило под моим контролем.
В. Архангельский [19]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.54.Л.17-19.
г. Уфа, 29 декабря 1917 г.
"Веленью совести послушны,
К суду толпы мы равнодушны!"
1. Зирах - б/п
2. Архангельский - член ВКП(б) с 1906 г.
3. Сентищев - анархист
4. Кожухин - б/п
5. Васильев - б/п-толстовец