Леонтьев Иван Афанасьевич. Бои под Казанью
БОИ ПОД КАЗАНЬЮ
(История гражданской войны)
ЛЕОНТЬЕВ Иван Афанасьевич родился в 1896 г., сын крестьянина Афанасья Николаевича Леонтьева, проживаю в селе Шапши того же С/совета Казанского Рика Т.С.Р.
Хочу рассказать происхождения своей службы в гражданской войне. Только что пришел с Германской войны, прожил 6 мес. дома и пришлось воевать снаизнова. 1918 г. 25 июля по старому стилю забрали Казань чехо-словаки, и с трудом убегали из Казани красные партизаны, некоторых захватили на улице и уводили расстреливать, как мне рассказывал мой товарищ нашего села Ильин Яков Афанасьевич, год рождения 1895 г. Был этот год мобилизованный в партизанские отряды, и вот пришлось ему видеть, что происходило от белых. Он сам скрывался 2 суток в Окружной лечебнице […] в подвале, на 3 сутки пришлось убежать домой.
Как раз я был в то время дома, увидел своего товарища Ильинова и обрадовался, и пошёл к нему, что он мне расскажет, стал его спрашивать: "Ну, как в городе Казани?" Он мне сказал: "Плохо - забрали чехи. Наверное, придут скоро и сюда".
Солдаты бегали всё время по полям и по лесам и скрывались по деревням. Из деревень вольные граждане никуда не ходили, только убирали с поля урожай хлеба. Через несколько дней [47] приехала к нам в деревне какая-то разведка. Это было утром, к вечеру в этот день пришла пехота и пулемётчики, и приехала батарея. Теперь работа у крестьян в поле установилась. Никто ни куда не ходил, ничего не делал.
Солдаты это были красные гвардейцы, сформировались на Ижевском заводе, и к ним присоединялись крестьяне молодые ребята. Разведка конная всё время работала и выполняла свою работу. На второй день ей пришлось в лесу встретиться с белой разведкой. Лес этот от нашего села только 3 версты, и тогда Красная разведка вернула обратно и рассказала, что белые недалеко, только каких-нибудь 8 верстах. Так и было вправде, что от нашего села Поповка не больше 8 вёрст, а вот там уже были белые войска.
Тогда по распоряжению тов. Милха красные войска были направлены в ту сторону, где красная разведка столкнулась с белыми. Некоторые нашего села граждане возами возили снаряды и пулемёты. Они тоже видели это всё, как красная батарея обстреливала белых. Она стояла на бачеки в лесу, а пехота пошла наступать, и прогнали белых [до] Чебаксинского лома, и там установились окопы белых. Прошли от Лома и посреди Акиньевского поля, где водопровод.бутка, и спустились на Троицкий мост и дальше к Савинову - вот где установились белые. А у красных фронт Чепчуги, Аки и Киндерь.
Это продолжалось недолго. У красных силы с этой стороны было немного, фронт держать было трудно, то от красных приехал к нам организатор и говорил, что не будет ли у вас добровольцев. Добровольцев у нас нашлось, и ещё сказали мужики, что можно взять три года молодёжи: 1895 года, 1896 года и 1897 г. рождения - и тогда нас набралось много.
Собрал нас председатель С/совета и высказал нам всё, и велел нам итти в комиссию - бывшая Собакинская волость. И мы собрались все [48] ребята и пошли туда, и пришло нас много. Были Шапшинские и Тимошинские, и Китнеские и Собакинские, и так возьмём ещё ближние деревни Высокогорские. Нам стали об"яснять о тяжёлом моменте и стали говорить, что вы согласны итти на позицию, то выберети (все сказали согласны) из среды своих товарищей командиров. Но командиров не нашлось из нашей среды. Мы сказали, что у нас не находится таких людей. Тогда нам стали выдавать винтовки, тут же и шинели. Это мы все получили и стали дожидаться подвод, подводы пришли, и мы поехали на фронт [на] Киндерь.
Был вечер, приехали в Киндерь, пришлось ночевать. Утром встали и пошли в штаб, где был товарищ Азин, он нас встретил и спросил:
- Откуда вы?
Мы сказали:
- Из Собакина, пришли пособить вам.
Он говорит:
- Берите патроны.
Мы себе набрали патрон, и он сказал:
- Ступайте в Чистопольский отряд.
Явились туда, нас всех переписали и сказали: "Кто с кем желает?" Мы все [из] Шапшино ребята отобрались вместе и попали во 2-ую роту. Командир роты был старый фронтовик, фамилия его Жегонов, поглядел на нас и сказал: "Ребята, всё хорошо, я с вами не пропаду". И с тех пор повели мы позицион. жизнь, стали ходить в разведку и стали делать в лесу засады. Всю ночь сидим, бывало, и толка ухо наводишь - не хрустит ли что под ногами в стороне противника?
Один раз случилось так - шли мы с разведки в окопы, было перед утром, я и мой товарищ Лысов Николай. Из окопов был выставленный караул возле шоссейной дороги, которая идёт в Казань. Из караула было выставленный пост из двух человек, посту было не об"яснено, что разведка впереди, и также караулу не было известно. Мы шли левой стороной шоссейной дороги лесом со стороны противника. Вдруг на нас выстрел, другой.
Нам пришлось лечь на землю и прятать свои головы за деревья, и два выстрела [49] были первых - это выстрел часовых, а потом стали обстреливать всем караулом. Нам пришлось кричать "свои", но они не верят, потому что и у белых тоже по-русски все говорят. Тогда нам пришлось под обстрелом быть долго, пока не разобрались в окопах, в чём дело. Потом узнали, что караулу не было сообщено, что разведка выслана, и она повернула обратно. Стрельба утихла, нам пришлось итти. Когда подошли к караулу своему, то они об"яснили, в чём дело:
- Мы подумали, что белая разведка.
Рассветало хорошо, хвать - по шоссе бежит со стороны противника броник. Автомобиль остановилась возле наших окопов и начала обстреливать по нас. Обстреляла наши окопы и вернулась обратно […] Нам пришлось перерыть шоссейную дорогу, и после не приехала автомобиль, как будто знала, что перерыта дорога.
На второй день нам пришлось итти в наступление. Днём с левого фланга стоял Лепешинский отряд и держал связь с нашим Чистопольским отрядом. С правого фланга стоял отряд максималистов. И вот Лепешинский отряд очень потерпел от неприятельских пулемётов, как он шёл, наступал по чистому полю, прикрываться негде было. Наш Чистопольский отряд [наступал] по удобному месту, неприятелю было трудно взять нас, а потому что нас прикрывал лес.
Подошли мы [со стороны] леса и стали окапываться. Некоторые солдаты не успели окопаться, как неприятель стал обстреливать пулемётами. Приказанье было нам и дальше наступать, но Лепешинский отряд потерял связь с нашим отрядом: он был разбит. Тогда нашему отряду было опасно, потому что связь потеряна на левом фланге, а неприятель стал сам наступать на левый фланг и хотел обойти с левого фланга на наш отряд. Наш ротный комавдир дал распоряжение вистовому, что поезжай к товарищу Азину и расскажи, [50] в чём дело с нашим отрядом.
Нам пришлось ждать до распоряжения товарища Азина. Оружьи гремели, и пулемёты трещали. Прискакал вистовой обратно с приказом, что Чистопольский отряд находится почти в кольце у неприятеля, ему нужно отступить, тогда ротный нашей роты дал приказ отступать. Мы не успели подняться, снова пошла по нас стрельба из пулемётов, и пришлось отступить в старые окопы.
Солдаты устали, поспать ночью нельзя: всем нужно быть на готове. Был назначен дежурный по окопам товарищ Скорняков […] он нашего села, всю ночь ходил по окопам и никому спать не давал и препровождал часовых: "Спать нельзя". Перед утром пришлось мне заснуть, и солдаты тоже почти спали от усталости. Вдруг начался крик и шум, Скорняков дежурный кричал: "Что вы, черти, заснули, разве не слышите неприятельскую команду?" Тогда встал каждый к своей […] и начали обстреливать неприятеля, атака была отбита.
За Пороховым заводом возле Красной Горки были главные силы наши, они наступали на пороховой завод, связь мы с ними не имели Когда она узнали, что по Сибирскому тракту стоят красные отряды, то они все силы положили прислать к вам троих верховых. Те перебрались к нам, и когда они ехали по фронту, то отдавали нам честь и говорили, что мы вас не знали, что вы тут стоите и даёте нам большую помощь, теперь, товарищи, чего у вас не хватает, мы вам всё дадим - если хлеба нет или табаку нет, и мяса варят мало, то мы велим варить по фунту на каждого. Тогда в ваших отрядах стало больше храбрости, тогда они нас хотели всем поблагодарить.
И вот пошли наши отряды наступать, числа не помню которого. Наступление было удачное, что чехи словаки стали удирать, только оставались задержка, и главные силы ушли ночью. Отступили они на тракту и по Волге, Столбищи на реку Каму, и тогда наши отряды взошли в Казань и встретились с главными силами. Наши отряды пошли в Кокушкино и Малые Отары, простояли там неделю.
Нам выдали наградных 250 руб. на каждого солдата. Всех Шапшинских было много, но только нас осталось трое: я и … Семён, и Туков Николай, остальные выбыли из строя. И когда наши отряды стали грузиться на станции Высокие Горы, то нам пришлось зайти домой. И потом тут же вскоре была об"явлена мобилизация остальным солдатам, и мы пошли на воинский двор на приём, и вот там уже принимали по частям. Я был принят в первую запасную инженерную роту, и были оставлены для укрепления города Казани, а Туков Николай был взят в …
Больше рассказать не могу, и в дальнейшем служба была не в боях, и вот я на этом заканчиваю.
(подпись неразборчиво)
Партархив Татобкома ВКП(б)
Фонд №36, архивн. №178, связка 28 за 1917-1920 г. лист 40-47
Зав. Облпартархивом Татобкома ВКП(б) (Кормухин) [52]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.250.Л.47-52.
Пулемётчики на позициях под Казанью
(История гражданской войны)
ЛЕОНТЬЕВ Иван Афанасьевич родился в 1896 г., сын крестьянина Афанасья Николаевича Леонтьева, проживаю в селе Шапши того же С/совета Казанского Рика Т.С.Р.
Хочу рассказать происхождения своей службы в гражданской войне. Только что пришел с Германской войны, прожил 6 мес. дома и пришлось воевать снаизнова. 1918 г. 25 июля по старому стилю забрали Казань чехо-словаки, и с трудом убегали из Казани красные партизаны, некоторых захватили на улице и уводили расстреливать, как мне рассказывал мой товарищ нашего села Ильин Яков Афанасьевич, год рождения 1895 г. Был этот год мобилизованный в партизанские отряды, и вот пришлось ему видеть, что происходило от белых. Он сам скрывался 2 суток в Окружной лечебнице […] в подвале, на 3 сутки пришлось убежать домой.
Как раз я был в то время дома, увидел своего товарища Ильинова и обрадовался, и пошёл к нему, что он мне расскажет, стал его спрашивать: "Ну, как в городе Казани?" Он мне сказал: "Плохо - забрали чехи. Наверное, придут скоро и сюда".
Солдаты бегали всё время по полям и по лесам и скрывались по деревням. Из деревень вольные граждане никуда не ходили, только убирали с поля урожай хлеба. Через несколько дней [47] приехала к нам в деревне какая-то разведка. Это было утром, к вечеру в этот день пришла пехота и пулемётчики, и приехала батарея. Теперь работа у крестьян в поле установилась. Никто ни куда не ходил, ничего не делал.
Солдаты это были красные гвардейцы, сформировались на Ижевском заводе, и к ним присоединялись крестьяне молодые ребята. Разведка конная всё время работала и выполняла свою работу. На второй день ей пришлось в лесу встретиться с белой разведкой. Лес этот от нашего села только 3 версты, и тогда Красная разведка вернула обратно и рассказала, что белые недалеко, только каких-нибудь 8 верстах. Так и было вправде, что от нашего села Поповка не больше 8 вёрст, а вот там уже были белые войска.
Тогда по распоряжению тов. Милха красные войска были направлены в ту сторону, где красная разведка столкнулась с белыми. Некоторые нашего села граждане возами возили снаряды и пулемёты. Они тоже видели это всё, как красная батарея обстреливала белых. Она стояла на бачеки в лесу, а пехота пошла наступать, и прогнали белых [до] Чебаксинского лома, и там установились окопы белых. Прошли от Лома и посреди Акиньевского поля, где водопровод.бутка, и спустились на Троицкий мост и дальше к Савинову - вот где установились белые. А у красных фронт Чепчуги, Аки и Киндерь.
Это продолжалось недолго. У красных силы с этой стороны было немного, фронт держать было трудно, то от красных приехал к нам организатор и говорил, что не будет ли у вас добровольцев. Добровольцев у нас нашлось, и ещё сказали мужики, что можно взять три года молодёжи: 1895 года, 1896 года и 1897 г. рождения - и тогда нас набралось много.
Собрал нас председатель С/совета и высказал нам всё, и велел нам итти в комиссию - бывшая Собакинская волость. И мы собрались все [48] ребята и пошли туда, и пришло нас много. Были Шапшинские и Тимошинские, и Китнеские и Собакинские, и так возьмём ещё ближние деревни Высокогорские. Нам стали об"яснять о тяжёлом моменте и стали говорить, что вы согласны итти на позицию, то выберети (все сказали согласны) из среды своих товарищей командиров. Но командиров не нашлось из нашей среды. Мы сказали, что у нас не находится таких людей. Тогда нам стали выдавать винтовки, тут же и шинели. Это мы все получили и стали дожидаться подвод, подводы пришли, и мы поехали на фронт [на] Киндерь.
Был вечер, приехали в Киндерь, пришлось ночевать. Утром встали и пошли в штаб, где был товарищ Азин, он нас встретил и спросил:
- Откуда вы?
Мы сказали:
- Из Собакина, пришли пособить вам.
Он говорит:
- Берите патроны.
Мы себе набрали патрон, и он сказал:
- Ступайте в Чистопольский отряд.
Явились туда, нас всех переписали и сказали: "Кто с кем желает?" Мы все [из] Шапшино ребята отобрались вместе и попали во 2-ую роту. Командир роты был старый фронтовик, фамилия его Жегонов, поглядел на нас и сказал: "Ребята, всё хорошо, я с вами не пропаду". И с тех пор повели мы позицион. жизнь, стали ходить в разведку и стали делать в лесу засады. Всю ночь сидим, бывало, и толка ухо наводишь - не хрустит ли что под ногами в стороне противника?
Один раз случилось так - шли мы с разведки в окопы, было перед утром, я и мой товарищ Лысов Николай. Из окопов был выставленный караул возле шоссейной дороги, которая идёт в Казань. Из караула было выставленный пост из двух человек, посту было не об"яснено, что разведка впереди, и также караулу не было известно. Мы шли левой стороной шоссейной дороги лесом со стороны противника. Вдруг на нас выстрел, другой.
Нам пришлось лечь на землю и прятать свои головы за деревья, и два выстрела [49] были первых - это выстрел часовых, а потом стали обстреливать всем караулом. Нам пришлось кричать "свои", но они не верят, потому что и у белых тоже по-русски все говорят. Тогда нам пришлось под обстрелом быть долго, пока не разобрались в окопах, в чём дело. Потом узнали, что караулу не было сообщено, что разведка выслана, и она повернула обратно. Стрельба утихла, нам пришлось итти. Когда подошли к караулу своему, то они об"яснили, в чём дело:
- Мы подумали, что белая разведка.
Рассветало хорошо, хвать - по шоссе бежит со стороны противника броник. Автомобиль остановилась возле наших окопов и начала обстреливать по нас. Обстреляла наши окопы и вернулась обратно […] Нам пришлось перерыть шоссейную дорогу, и после не приехала автомобиль, как будто знала, что перерыта дорога.
На второй день нам пришлось итти в наступление. Днём с левого фланга стоял Лепешинский отряд и держал связь с нашим Чистопольским отрядом. С правого фланга стоял отряд максималистов. И вот Лепешинский отряд очень потерпел от неприятельских пулемётов, как он шёл, наступал по чистому полю, прикрываться негде было. Наш Чистопольский отряд [наступал] по удобному месту, неприятелю было трудно взять нас, а потому что нас прикрывал лес.
Подошли мы [со стороны] леса и стали окапываться. Некоторые солдаты не успели окопаться, как неприятель стал обстреливать пулемётами. Приказанье было нам и дальше наступать, но Лепешинский отряд потерял связь с нашим отрядом: он был разбит. Тогда нашему отряду было опасно, потому что связь потеряна на левом фланге, а неприятель стал сам наступать на левый фланг и хотел обойти с левого фланга на наш отряд. Наш ротный комавдир дал распоряжение вистовому, что поезжай к товарищу Азину и расскажи, [50] в чём дело с нашим отрядом.
Нам пришлось ждать до распоряжения товарища Азина. Оружьи гремели, и пулемёты трещали. Прискакал вистовой обратно с приказом, что Чистопольский отряд находится почти в кольце у неприятеля, ему нужно отступить, тогда ротный нашей роты дал приказ отступать. Мы не успели подняться, снова пошла по нас стрельба из пулемётов, и пришлось отступить в старые окопы.
Солдаты устали, поспать ночью нельзя: всем нужно быть на готове. Был назначен дежурный по окопам товарищ Скорняков […] он нашего села, всю ночь ходил по окопам и никому спать не давал и препровождал часовых: "Спать нельзя". Перед утром пришлось мне заснуть, и солдаты тоже почти спали от усталости. Вдруг начался крик и шум, Скорняков дежурный кричал: "Что вы, черти, заснули, разве не слышите неприятельскую команду?" Тогда встал каждый к своей […] и начали обстреливать неприятеля, атака была отбита.
За Пороховым заводом возле Красной Горки были главные силы наши, они наступали на пороховой завод, связь мы с ними не имели Когда она узнали, что по Сибирскому тракту стоят красные отряды, то они все силы положили прислать к вам троих верховых. Те перебрались к нам, и когда они ехали по фронту, то отдавали нам честь и говорили, что мы вас не знали, что вы тут стоите и даёте нам большую помощь, теперь, товарищи, чего у вас не хватает, мы вам всё дадим - если хлеба нет или табаку нет, и мяса варят мало, то мы велим варить по фунту на каждого. Тогда в ваших отрядах стало больше храбрости, тогда они нас хотели всем поблагодарить.
И вот пошли наши отряды наступать, числа не помню которого. Наступление было удачное, что чехи словаки стали удирать, только оставались задержка, и главные силы ушли ночью. Отступили они на тракту и по Волге, Столбищи на реку Каму, и тогда наши отряды взошли в Казань и встретились с главными силами. Наши отряды пошли в Кокушкино и Малые Отары, простояли там неделю.
Нам выдали наградных 250 руб. на каждого солдата. Всех Шапшинских было много, но только нас осталось трое: я и … Семён, и Туков Николай, остальные выбыли из строя. И когда наши отряды стали грузиться на станции Высокие Горы, то нам пришлось зайти домой. И потом тут же вскоре была об"явлена мобилизация остальным солдатам, и мы пошли на воинский двор на приём, и вот там уже принимали по частям. Я был принят в первую запасную инженерную роту, и были оставлены для укрепления города Казани, а Туков Николай был взят в …
Больше рассказать не могу, и в дальнейшем служба была не в боях, и вот я на этом заканчиваю.
(подпись неразборчиво)
Партархив Татобкома ВКП(б)
Фонд №36, архивн. №178, связка 28 за 1917-1920 г. лист 40-47
Зав. Облпартархивом Татобкома ВКП(б) (Кормухин) [52]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.250.Л.47-52.
Пулемётчики на позициях под Казанью
